Юсупов. Серое Братство (СИ) - "Каин" - Страница 6

— Артем Сергеевич, к вам Василий Михайлович Юсупов… Хорошо, сейчас.

Она положила трубку на рычаг и с улыбкой обратились ко мне:

— Артем Сергеевич ожидает вас. Ваш секретарь может остаться здесь.

— Спасибо.

Я направился к двери, на которой была прикреплена золоченая табличка с надписью «директор».

Моя сопровождающая села в кресло и взяла со столика журнал. Лениво открыла его и принялась листать страницы

— Сделать вам кофе? — уточнила у нее секретарь, но Виктория, не отрываясь от своего занятия, только покачала головой.

Я же открыл дверь и вошел в кабинет. Тот тожемоказался просторный и светлым. Дело было в панорамном окне, напротив входной двери и большом аквариуме с подсветкой, у одной из стен.

В углу кабинета расположился массивный деревянный стол начала века, на котором стояла декоративная хрустальная пепельница в виде черепа, подставка для ручек, компьютер и телефон. Напротив стола было кресло для посетителя, которое сейчас пустовало.

Рядом со столом высился деревянный шкаф, в котором должны были храниться папки или книги, но мне показалось, что он здесь выступает в качестве предмета интерьера.

Директор фонда Артем Сергеевич Евграфов, сидел за столом. Перед ним лежала закрытая папка. И едва я вошел, мужчина перевел взгляд на меня и улыбнулся:

— Добрый день, Василий Михайлович, — он указал на пустое кресло. — Прошу, проходите. Присаживайтесь. Чай? Кофе?

— Благодарю, — ответил я, подошел к столу и сел в кресло. — Но откажусь.

С интересом осмотрел стол и только сейчас смог оценить папку, которая лежала перед директором. На обложке были мои инициалы.

— Красиво у вас, — оценил я. — Новый комплекс, который быстро возвели. Хороший ремонт, да и персонал скоро набрали.

Антон Сергеевич улыбнулся:

— Нам просто очень повезло. И кроме инвестиций от Империи, идеей реабилитации заинтересовались еще и частные лица, которые решили пожертвовать в наш проект приличные суммы.

Я только кивнул, оставшись довольным ответом, а Евграфов продолжил:

— Итак, Василий Михайлович, вы решили сменить работу?

— Все так, — подтвердил я.

Артем Сергеевич взглянул на меня и уточнил:

— Можно узнать, почему?

Я пожал плечами:

— Хочу делать что-то полезное.

Евграфов кивнул и открыл папку:

— Но в лекарне Дельвига вы занимались поправкой здоровья многих важных людей, — произнёс он. — И насколько мне известно, случаи вашего вмешательства имели успех после одного-двух посещений.

— Это лекарская тайна. Не думаю, что вы можете знать это наверняка, — возразил я, но директор фонда хитро улыбнулся:

— В нашей сфере хорошо работает сарафанное радио. О вас говорят. Может не все называют вас по имени, ограничиваясь намеками. Но ваши клиенты советуют вашу терапию своим друзьям. Это говорит о том, что они остались довольны участием талантливого Юсупова. И когда человек внезапно перестает посещать душеправа, к которому ходил годами — это ли не знак успешного лечения?

— Возможно, — сдержанно ответил я.

Артем Сергеевич взглянул на меня и продолжил:

— Если хотя бы часть от тех слухов про вас, что я слышал, правда — вы настоящий уникум, Василий Михайлович. И когда я узнал, что княжич Юсупов пожелал прийти работать в наш фонд, то не мог не заинтересоваться — почему вы решили отказаться от частной практики и отдать свое время нашей лекарне?

Я улыбнулся и ответил:

— Мой дядюшка сказал бы, что я молод и полон амбиций.

— А это так? — уточнил мужчина.

— Я понимаю, что работа в таком фонде поможет мне в карьере. Потому как у меня нет желания посвятить себя частной практике. Хотел бы я сказать, что мечтаю изменить мир к лучшему. Но вы сочтете это всего лишь красивыми словами.

— Отнюдь. Я слишком хорошо понимаю, что мы все тут именно этим и занимается — делаем мир лучше.

— Мне кажется, что работа в вашем фонде — стоящее дело. И я хочу попробовать свои силы здесь. И надеюсь, что смогу пригодиться.

— Как отнесся к вашему желанию уйти ваш куратор?

— Он не стал мешать мне сменить практику.

— Думаете, что он испытал облегчение оттого, что вы не стали его конкурентом? — хитро осведомился Артем Сергеевич.

— Полагаю, что господин Дельвиг имеет такую репутацию и опыт, что его не напугал бы начинающий душеправ.

— Скромничаете?

— Здраво оцениваю свои силы, — возразил я.

— Обычно при отборе кандидатов на должность душеправа принято проводить собеседование, но в этом случае я не вижу в этом никакого смысла. Ваша репутация говорит за вас. И признаюсь вам откровенно, я лично знаю пару человек, которые побывали на ваших сеансах и отзывались о вас как о мастере своего дела.

— Польщен, — я коротко кивнул.

— Поэтому давайте обсудим, какой график бы вас устроил? С каким контингентом вы желали бы работать? Также мы подпишем договор найма с испытательным сроком.

Артем Сергеевич не упомянул приставку «практиканта», словно бы подчеркивая, что готов нанять меня на полную ставку. И я ответил:

— Признаюсь, что желал бы начать с двух-трех смен в неделю. Не хочу сгореть на работе, если вы понимаете, о чем я. Что до пациентов, то мне будет важно проверить, с кем из них я смогу продуктивно работать. Я не знаю, какие случаи у вас бывают и потому хочу проверить свои силы на деле.

— Сколько бы вы желаете получать на должности душеправа?

— Мне важно, чтобы мои умения оценили по достоинству, — сдержанно заявил я.

— Уникальный подход ценится очень дорого, мастер Юсупов. И боюсь, наш фонд не сможет платить вам зарплату уникального специалиста. А вот, скажем, шестьдесят рублей в месяц за указанный вами график…

Я удивленно поднял бровь. Такой оклад был у специалиста с категорией мастера. Выше получал только начальник лекарни. И министры из управлений Синода. Я рассчитывал на старте на сумму намного меньше. Поэтому просто ответил:

— Щедрое предложение для практиканта.

— Поверьте, я понимаю, что если упущу вас, то потом буду жалеть об этом, — ответил директор. — То, что вы проходите практику, для меня не имеет значения. Главное, чтобы вы справлялись со своими задачами. К тому же, я тешу себя надеждой, что вы поможете мне лично.

— Директор фонда нуждается в помощи? — удивился я.

— Василий Михайлович, я уже много лет пытаюсь избавиться от дурной привычки, — мужчина вынул из кармана пачку сигарет. — И пусть для многих это не серьезная хвороба. Но я страдаю от нее.

— Если вы сами желаете излечиться от этой зависимости, то я вам помогу справиться.

— А тут обязательно желание пациента? — удивился мужчина.

— Поверьте, нельзя заставить человека быть здоровым, быть счастливым и быть живым. Если сам он того не желает, то все усилия извне будут напрасны.

Артем Сергеевич кивнул и улыбнулся:

— Вы нам подходите, Василий Михайлович. А теперь скажите, каков ваш ответ?

— Согласен попробовать свои силы в вашем учреждении.

— Тогда давайте распечатаем договор, и секретарь покажет вам комплекс.

Евграфов протянул мне ладонь, и я ответил на рукопожатие, скрепляя сделку.

Мы поговорили еще несколько минут, а затем Евграфов мягко намекнул, что у него еще много дел. Я попрощался и покинул кабинет. В приемной оставил секретарю данные, необходимые для составления рабочего договора.

— Ваш секретарь заполнит анкету? — уточнила помощница директора, глядя на Муромцеву.

Та не сразу поняла, что речь о ней и лишь спустя несколько секунд подняла голову. К ее чести, она быстро сообразила, что ответить.

— Василий Михайлович предпочитает самостоятельно вписывать свои данные, — она неожиданно улыбнулась.

Я подумал, что ни в коем случае не стоит говорить Виктории о том, что улыбка ей идет.

— Не доверяете секретарю? — с некоторой долей удивления уточнила у меня белокурая девушка.

— Наша семья только недавно обзавелась помощницей. Еще не привык к такой роскоши, — с готовностью сообщил я.