Вечный союз - Форстен Уильям P. - Страница 51

• Предыдущая
• 51/116
• Следующая

— Никаких, сэр.

— Странно.

— Вот и я так думаю, сэр. Я хочу сказать, сэр, что на их месте я обязательно постарался бы перекрыть нам путь как можно дальше от Рима.

— Все это выглядит так, будто они чуть ли не приглашают нас к себе.

— Нам с ребятами тоже так кажется, сэр, — очень многим.

«Что они замышляют?» — терялся в догадках Эндрю. В нем росло ощущение, что он мышь, которую заманивают в мышеловку. Но разгадать их намерения он не мог — слишком много было возможных вариантов. Что ему было ясно — так это его цель: освободить Рим, и как можно скорее. Больше всего он боялся, что карфагеняне полностью захватят город и придется выбивать их оттуда с большими потерями. Оставлять Рим в руках враждебно настроенных соседей было нельзя. Однако существовала и другая, еще более нежелательная возможность: к тому моменту, когда они доберутся до Рима, он сам объединится с Карфагеном против них. Марк, похоже, был далеко не в восторге от союза с Русью. И если так действительно случится, то Винсенту придется туго.

Поэтому надо было идти вперед как можно быстрее. А если там их ждет какая-то ловушка, то надо постараться, чтобы она сработала вхолостую.

— Что и как делать, вы, Барри, знаете. Так что приступайте не тратя времени даром. Все, что мы не берем с собой, должно быть надежно упрятано на складах. Полковник Майна прибудет последним поездом. Постарайтесь к его приезду привести все это в приличный вид. Вы же знаете, что лучше не выводить его из себя.

Барри криво усмехнулся и понимающе кивнул.

— Кстати, вы со своей бригадой остаетесь здесь, — огорошил его Эндрю напоследок.

— Сэр! Я надеялся, что вы возьмете меня с собой.

— Вы командуете всеми строителями и представляете вместе с ними слишком большую ценность для нас, чтобы рисковать ею. К тому же оставить в тылу приличный боеспособный резерв тоже не мешает. Лицо Барри вытянулось.

— Вы же понимаете, Барри, что так будет лучше. Вы нужны нам в первую очередь именно здесь.

— Да, сэр. Но, похоже, на этой работе я скоро совсем забуду, что значит быть солдатом.

— Как знать, возможно, в ближайшем будущем придется воевать даже больше, чем хотелось бы, — отозвался Эндрю, сам не вполне понимая, что заставило его сказать это.

Сенаторы растерянно переглянулись.

— Это против всяких правил! — гневно бросил Сципион, поднимаясь на ноги. — Где Марк?

— Он не был приглашен, — ответил Петроний.

— Не был приглашен? Мы, представители двадцати виднейших семейств, являемся его советниками. Он первый консул Рима, каким был и его отец…

— И он предал нас всех. Сам посуди, зачем нам эта война? Они что-то не поделили с Марком, а мы тут при чем? Вы все слышали их условия, которые только что огласил Лукулл. Они уже известны всему городу. Если мы возьмем бразды правления в свои руки, то сегодня же остановим напрасное кровопролитие.

— То, что ты предлагаешь, — государственная измена! — прогремел Сципион, оглядываясь на других сенаторов в надежде найти у них поддержку.

— То, что я предлагаю, — наше спасение! — кинул Петроний в ответ. — Это Марк ведет себя как изменник, допуская все это.

— Карфагеняне напали на нас и убили сотни наших людей. Марк делает единственное, что возможно в этой ситуации, — сражается с ними.

— А как насчет нашествия янки? — крикнул Катулл. — Вот кто действительно представляет для нас опасность!

— Ничто не мешало им прийти сюда с мечом руках и разбить нас, — возразил Сципион. — А они вместо этого предлагают нам торговый союз, процветание и поддержку в борьбе с ордами.

— И при этом твердят о том, что надо освободить рабов, — ввернул Петроний.

— Послушав таких, как ты, я, кажется, скоро буду предпочитать их общество! — вскипел Сципион, вновь вскакивая с места. — Нам не о чем больше говорить. Те, кто не хочет ввязываться в это сумасшествие, пусть следуют за мной. Иначе это будет расценено соответствующим образом.

У сенаторов был смущенный вид, однако на ноги никто не поднялся.

— В таком случае проклинаю вас всех! — гаркнул Сципион и, круто развернувшись, промаршировал вон из зала.

— Надо его остановить! — воскликнул Катулл. — Он предупредит Марка.

— Да пускай предупреждает, — рассмеялся Петроний. — В этот самый момент Лукулл арестовывает нашего прославленного вождя.

— Они оставляют позиции.

Кромвель с улыбкой посмотрел на Хулагара и Вуку:

— Вот видите, все происходит так, как я и рассчитывал. На рассвете наши войска войдут в город.

— Это может быть первым ходом в их собственной игре, — резко возразил Вука. — Так сказать, легкой закуской перед главным блюдом.

Кромвель мрачно взглянул на Вуку, Хулагар же был явно возмущен гастрономической метафорой, употребленной его господином.

— Чем вы так недовольны? — расхохотался Вука. — Это всего лишь речевой оборот.

— Я буду доволен, когда мы закрепим свой успех, — огрызнулся Кромвель.

— А меня больше волнует успех на другом участке фронта, — с нажимом проговорил Хулагар.

— Хинсен, по всей вероятности, уже прибыл на место и занял позицию. Известно, что последний поезд достиг конечного пункта.

— Он-то нам и нужен, не забывайте об этом, — сказал Хулагар. — Как скоро можно ожидать их здесь?

— Возможно, уже завтра вечером. Кин наверняка будет их подгонять.

— А сам он с армией?

— Я уверен в этом, — холодно отозвался Кромвель.

— Они все заседают сейчас в сенате.

— Я не желаю слышать об этом! — прогремел Марк, гневно глядя на Винсента. — И что надо здесь этому? — Он кивнул на трясущегося раба.

— Мы с Юлием друзья, Марк, — спокойно ответил Винсент.

— Дружба между рабом и таким человеком, как вы?

— Он верный человек. И чем он хуже меня? — возразил Винсент.

— И отсюда следует, что он ничем не хуже меня? — сардонически усмехнулся консул.

— Давайте не будем обсуждать это сейчас. У нас нет времени. Выслушайте лучше Юлия.

Марк со стоном поднялся с ложа:

— Ну валяйте.

Винсента смутило то, что консул был обнажен. Похоже, весь Рим спал таким образом и находил это вполне удобным. Это был еще один обычай, который Винсент ни за что не стал бы перенимать.

— У людей, которые обслуживают помещение сената, — начал Юлий, — сегодня вечером возникли подозрения — после того, как в город забросили стрелы с этими записками. Примерно час назад мой двоюродный брат Флавий — он работает писцом — пришел ко мне и сказал, что все сенаторы тайно собрались в доме Петрония.

— Пусть собираются где хотят, — прервал его Марк.

— С ними был и Лукулл.

Тут в глазах Марка пробудился интерес.

— Продолжай.

— Флавий рассказал мне, что его другу Гарбе приказали принести вина. Сенаторы говорили с Лукуллом, но, когда вошел Гарба, они замолчали. После того как его отослали, он задержался у дверей и услышал, как Лукулл сказал, что арестует тебя и пошлет когорту легионеров, чтобы окружить русских солдат и не давать им уйти до прихода карфагенян. Марк взглянул на Винсента:

— Этому можно верить?

— Я готов поручиться за его слова головой, — сухо ответил Винсент.

— Я иду к легионерам.

— Сэр, я сомневаюсь, что они поддержат вас.

— Какие могут быть сомнения? — закричал консул. — Это моя личная гвардия!

— Они напуганы и угнетены поражением, которое потерпели на поле боя. Бомбардировка города не улучшила их душевного состояния. К тому же последние два дня люди Петрония распространяли лживые слухи, которые выглядят очень правдоподобно. Легионеры боятся, что если они окажут сопротивление карфагенянам, то их уничтожат. Поэтому предложение Кромвеля представляется им выходом из этого положения, а в устах Лукулла будет звучать тем более убедительно. Нравится вам это или нет, Марк, но в основе вашей власти лежал страх перед Тугарами. Если бы кто-нибудь осмелился восстать против вас и заведенного вами порядка, тугары поддержали бы вас и бунтовщикам пришлось бы плохо. А когда вы прогнали тугар, все это неизбежно изменилось. В системе вашего правления образовалась пустота, и теперь заговорщики стремятся заполнить ее.

• Предыдущая
• 51/116
• Следующая