"Фантастика 2024-66". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - "Леха" - Страница 203

Знакомые двери были совсем близко, но путь до них казался девушке самым тяжелым испытанием за последнее время, и, казалось, стоит только лишь их преодолеть, как всё тут же закончится и сразу станет легче. Но легче не стало. Ввалившись в помещение, она сразу же обратила на себя внимание, но голоса остальных наёмников звучали словно где-то далеко, едва ли не на другом конце мира. Наёмница из последних сил села, привалившись спиной к стене, при этом чувствуя, что не совсем сидит, а как-то полулежит. Её трясло, глаза щипало от непрекращающегося кровотечения, но сквозь боль Гелла видела стоящих в отдалении людей и всё так же лежащего, но уже в углу комнаты Вермута. Лишь бы она его не убила…

В гуле голосов она слышала собственное имя, слова «кровь» и «фонит». Никто не спешил к ней на помощь, а она девушке и не была нужна. На ней всегда раны заживали быстрее обычного, то же самое будет и сейчас.

- Всё будет хорошо. – Раздалось где-то ближе обычного, и наёмница повернула голову в сторону звука. Расплывчатое пятно напоминало Физика, только маленького, словно бы тот всё равно как-то держался подальше. Она мысленно улыбнулась – если с ней говорят, значит не всё потеряно, но мысль оборвал очередной раздавшийся где-то над головой взрыв, слышимый только ей.

- Да... – Едва слышно выдохнула Гелла, и умерла.

Несколько месяцев спустя.

Серые свинцовые тучи, проплывающие над Мертвым городом, иногда сменялись яркими солнечными лучами. Физик ненавидел такую погоду, он мучился каждый раз мигренью, и остановить ей не мог ничем – не помогало ни одно обезболивающее, и приходилось, смирившись, терпеть. Сейчас сидя на крыше уцелевшего «Коопторга» в ожидании дождя, он смотрел на реющее над зданием администрации знамя «Наёмников» и легко улыбался. Парень сам водрузил его туда, стащив со стены в кабинете у Вермута, ведь, в конце концов, он, как разводящий центральной бригады, должен был поддерживать боевые настроения в коллективе. А вид знакомого сокола, гордо возносившегося практически под самое небо, вызывал если не восхищение, то уважение уж точно.

Была идея сменить сокола на феникса – как символ того, что они смогли восстать, но Вермут идею не одобрил, и вопрос был закрыт так же быстро, как и открылся. В отдалении парень увидел приближающуюся группу «Наёмников» и поспешил покинуть своё «гнездо», дабы встретить товарищей. Каждый раз, когда с Большой земли прибывало продовольствие, Минор лично, в составе бойцов своей бригады, прибывал с Затона и задерживался в Мёртвом городе на несколько дней, от чего не был в восторге Лейб, занимавший место штатного медика у Затонского разводящего.

Встретив старого товарища, Физик сразу же направился к главе Синдиката, чтобы доложить о прибытии состава с Затонской бригады лично. Посмотрел на время – раннее утро, возможно он даже застанет командира в адекватном состоянии.

Вермут пил практически не просыхая с того самого момента, как очнулся в Мертвом городе после встречи с Сетом, иногда ненадолго останавливаясь. Решал важные наболевшие вопросы и снова уходил в спиртовой угар – раз за разом, снова и снова. Физик долго не мог подобрать слова, как бы обозначить состояние своего друга, но, тем не менее, нашел – «никакой». Он не злился, не грустил – только пил и работал, работал и пил, и его упаднические настроения контрастом отражались на фоне всеобщего ликования группировки.

Парень понимал, что что-то особенное связывало его командира и почившую Геллу, поэтому на вопрос о произошедшем с ней, сказал только то, что она ушла под выброс и там же погибла. Не было слов ни о каком возвращении, не было рассказа о том, что практически сразу девушка подала признаки жизни, но не совсем обычные, а те атрофированные, которые обычно бывают у кадавров. Не рассказал о том, что лично пустил ей пулю в лоб, припоминая слова наёмницы о ужасе жизни в таком состоянии. Рассказал только о том, что заплатил «долговским» бойцам перед уходом, чтобы те похоронили девушку где-нибудь в безымянной могиле, и в исполнении своей просьбы почему-то не сомневался.

Им позволили спокойно покинуть «Росток» и вернуться к себе домой, вернуться к своим делам. Когда с Большой земли вернулся Минор с подкреплением, Вермут провел большое собрание, на котором поведал всем о своем назначении, и сам раздал должности бойцам, которым планировал ранее, и с этого момента Синдикат начал своё активное восстановление.

Физик, постучавшись, вошел в кабинет главы Синдиката и застал того в бодрствующем здравом состоянии. Мужчина увлеченно приделывал на доску с заметками распечатанные фотографии Лиманска, и обратил внимание на разводящего только когда закончил.

- Минор прибыл. – Доложил Физик. Вермут устало улыбнулся.

- Передай ему, что я сейчас приду.

Он даже говорил как-то странно - пусто и холодно, но парень понимал, что сделать ничего с этим сам не может, и вернуть в привычное состояние командира может только время. Время и дела, которых у Синдиката стало много, буквально с избытком.

Разводящий вышел на улицу, с удовольствием подметив, что солнце ещё не скрылось и продолжало слабо, но обогревать местную многострадальную землю. Он собрался было пойти к Минору, чтобы присоединиться к грядущему товарищескому застолью, как его ПДА напомнил о себе сигналом поступившего сообщения.

Физик улыбнулся – пришел очередной контракт, а это значило, что их деятельность продолжается.

Корд

Знакомо задрожала земля. Выброс чаще всего не наступает внезапно – он подкрадывается постепенно, то и дело напоминая о своём неминуемом приближении. Но сегодня было то самое редкое исключение, когда разрядка Зоны решила остаться незамеченной и произойти внезапно.

В Зоне не так много народа можно встретить на улицах – не сравнить вовсе с часом пик в каком-нибудь провинциальном городке, но и по местным меркам было слишком пустынно. Обычно, нет-нет да встретишь пробегающего мимо сталкера, желающего скрыться от Выброса в ближайшей норе, но в этот раз… Даже зверья не видно, хоть и водятся те в большем количестве, чем люди. Ни пса, ни тушкана – словно уже успели спрятаться от смертельной опасности. Хотя – кто знает, может так оно и есть. У зверья с Зоной особые чувства, человеку иногда недоступные.

Он стоит у дороги, словно парализованный и видит, как багровая волна становится всё ближе, закрывая собой линию горизонта. Порывы шквального ветра бьют в лицо, раскидывают полы расстегнутого старого плаща в стороны, и сдувают к затылку короткие седые волосы на его голове – словно подталкивая бежать от надвигающейся угрозы. А он бы и побежал, если мог, но ноги не слушались, заставляя стоять человека на месте и прикрывать лицо от летящей в него пыли.

Выброс был слишком быстрым. Обычно он разгоняется постепенно, дает тебе фору, чтобы скрыться, словно играя, но сейчас настиг так стремительно, будто играть ему вовсе надоело. И теперь действовать он намерен серьезно. Корд широко от страха распахнул глаза и закричал, но крик затерялся где-то среди свиста ветра и грохота надвигающейся стены – он не часто позволял себе так сильно пугаться, что не удается сдержать эмоций, но смерти мужчина боялся больше всего. Тем более такой – неизвестной и, наверняка, тяжелой.

Выброс пронзил его тело словно острый финский нож, и Корд поперхнулся собственным криком. Вот и всё. Чтобы дать ему жизнь – потребовались долгие часы, а, чтобы отнять – несчастные мгновенья. Но мужчина не чувствовал боли – то ли страх её заглушал, то ли она была настолько сильной, что прикрылась для начала шоком… Сознание не исчезло.

Он стоял посреди багровой бури, захватившей теперь каждую из сторон вокруг; чувствовал, как трепещется от ветра его одежда, как слезятся темно-серые умудренные глаза, да и как сам он невольно покачивается, сдуваемый с места. Корд знал Зону совсем ещё юной, не такой кровожадной и не такой привычной; сейчас он изучил её всю вдоль и поперек. Видел и её чудеса, и ужасы, и постоянно боролся – с людьми, с мутантами. Находил друзей, терял и находил вновь, но в итоге остался один – наедине с собой и Зоной.