Вкус любви - Лукьянова Виктория - Страница 4

Тот отчего-то молча согласился с Никой и последовал за ней, не произнеся ни слова на прощание. Они скрылись за дверью, а я продолжала валяться в постели в обнимку с букетом из белых роз, и глупо хлопать ресницами.

Эй, что случилось-то?

– Не могли бы вы подать мне телефон? – попросила я, обратившись к медсестре, которая только что забрала мой поднос с ужином. Как Эмма и обещала – вся еда была безопасна для аллергика, который напрочь умудрился забыть об аллергии.

– Конечно, – промолвила женщина и, покопавшись в тумбочке, достала телефон. Передав мне смартфон, медсестра удалилась из палаты, оставляя меня наедине с собой и собственными проблемами.

Взглянув на телефон, ввела пароль и принялась просматривать для начала пропущенные звонки и сообщения. Я легко могла провести сутки, а то и более без гаджетов, но что-то не давало мне покоя. Особенно то, как вела себя Ника.

Она ушла примерно полчаса назад, обещая забрать меня завтра и отвезти в гостиницу, где я остановилась на те несколько дней, которые планировала провести в городе, прежде чем отправиться в новый путь. Все бы ничего, но после того, как Ника переговорила с владельцем Мельницы, который, кстати, так и не вернулся после этого разговора обратно в палату, Ника будто переменилась. Я ожидала увидеть ее взволнованной и раскаивающейся, даже собиралась убедить подругу, что ее вины нет в том, что случилось, но Ника выглядела иначе. Она была задумчива, поглядывала в мою сторону осторожно, словно боялась что-то мне рассказать.

Когда я попыталась вытянуть из Ники хоть крупицу информации, та ловко переводила тему, хотя раньше пока бы все как на духу не выложила, не замолчала бы.

Вот именно эти резкие перемены заставили меня прошерстить местные ленты новостей.

И шестое чувство меня не обмануло!

Выпучив от удивления глаза, читала сенсационную для местного уровня новость: «В знаменитом дорогом ресторане Мельница, принадлежащем Эмилю Кутуеву, едва не погибла девушка. Начато расследование».

Дата сегодняшняя. Ошибки быть не может. Хоть имени пострадавшей девушки не было указано, но я была уверена, что речь в этой заметке обо мне. Не думаю, что кто-то сегодня тоже «едва не погиб» в ресторане. Возможно, такое и могло случиться, но верилось с трудом.

По спине поползли ледяные мурашки.

Едва не погибла?

Расследование?

Так вот что скрывала Ника!

Пыхтя от негодования и не понимая, почему же мой обморок расценили как «едва не погибла», я стала просматривать все новости, так или иначе связанные с произошедшим недоразумением, но ничего, кроме общих фраз, не находила. Пока не наткнулась на статью от некой Лии Максимовой, в которой та в пух и прах разносила не только ресторан, по мнению блогера, полностью утративший свой статус, но и самого владельца, называя Эмиля взбалмошным руководителем. А его поварские таланты так вовсе растоптала в пыль.

– Ничего себе, – пробормотала я, пролистывая последние записи Лии Максимовой на ее личной странице. Кем бы ни была эта девушка, но она умело владела словом. Так, что ей хотелось верить, и многие, судя по комментариям, ей верили. Но в то же время после пятой записи я уже хотела помыться. Столько грязи мне впервые приходилось читать одновременно.

Отложив телефон, провела ладонями по плечам.

И почему Ника скрыла от меня столь важную информацию? Ведь рано или поздно я все равно бы узнала. Тем более раз начато разбирательство.

Вновь схватила телефон, собираясь набрать Нику, но вовремя себя одернула. Она ничего не расскажет, а если и надавлю на нее, то, скорее всего, только время зря потеряю. Отчего-то мне казалось, что Ника сделает все, лишь бы шторм, поднявшийся из-за моей собственной оплошности, не накрыл меня. Ника возьмет весь удар на себя.

Поэтому вторым решением стало позвонить Эмме. Она не будет лгать. Не в ее природе.

– Привет, Ань? Что-то случилось? – в голосе Эммы зазвучали взволнованные нотки.

– Привет, – проговорила я, услышав вопрос подруги. – Прости, что так поздно, но мне нужно кое-что узнать. И нет, ничего не случилось. Я в больнице, никуда не сбежала, – торопливо добавила, нервно усмехаясь.

– Обнадеживает, – ответила Эмма, выдыхая. На заднем фоне послышался детский смех.

Мое сердце сжалось. Все-таки я помешала Эмме наслаждаться безмятежной семейной жизнью. Белая зависть сжала сердце ледяной хваткой. Я отогнала прочь дурные мысли и, вернув себе самообладание, задала терзавший меня вопрос:

– Ты в курсе, что пишут про мой обморок?

В ответ последовала тишина. Эмма, конечно же, в курсе.

– Про какое еще расследование идет речь?

– Ты говорила с Никой?

– Нет, – фыркнула я и едва не заскрежетала от досады зубами. – Ты же знаешь Нику. Она ничего мне не расскажет, пока сама не разберется со всеми проблемами.

– Здесь ты права, – согласилась Эмма, и звуки на заднем фоне утихли. Видимо, Эмма вышла из комнаты, где сейчас играл ее приемный сын. – Ника просила тебе не говорить. Сама обещала все рассказать.

– И что она просила не говорить? – продолжала напирать я, прокручивая в голове скупые строчки из новостной ленты и, в противоположность к ним, яркие, полные злости, издевательства и грязи строчки из личных записей некой Лии Максимовой.

– В Мельнице уже были небольшие инциденты, – все же ответила Эмма спустя короткую заминку, – в этом году. Ничего опасного, так, мелочи, но то, что растиражировали СМИ, не поддается никаким объяснениям. Ника считает, впрочем, как и все, что на Эмиля объявили охоту конкуренты. Уж больно долго Мельница многим глаза мозолила. А то, что случилось с тобой, только обострило ситуацию.

Я шумно проглотала слюну. Надо же, как не вовремя я посетила ресторан.

– Получается, что теперь из-за меня у них проблемы?

– Даже не думай так говорить! – вспылила Эмма. – Не из-за тебя. Это Эмиль нажил себе врагов, а ты под горячую руку попала. Вот и всё. Они сами разберутся. А мы со своей стороны донесем информацию до нужных людей, что всё, что с тобой случилось – не вина ресторана.

Я задумалась над словами Эммы. Может, действительно зря себя накручиваю. Пусть сами разбираются, кто там в чем виноват, а мне остается лишь пробыть в больнице еще один день, выписаться утром и можно паковать чемоданы, чтобы убраться от назревающего скандала куда-нибудь подальше.

– Меньше всего на свете я хотела бы быть втянута в чьи-то разборки, – процедила сквозь зубы. – Я, конечно же, благодарна Нике за участие, но мне нужно самой разобраться с тем, что происходит. Ты поможешь мне, Эмм?

Подруга ответила не сразу.

– Чем?

– Можешь найти для меня личный номер Эмиля Кутуева? Я хочу сама с ним поговорить.

– Попробую, – отозвалась Эмма, и уже через десять минут у меня был номер владельца ресторана. Оставалось лишь набрать его и сказать, что я не собираюсь выдвигать никаких обвинений. И плевать, что у него там происходит с конкурентами. Я была готова на все, лишь бы мое имя никак не фигурировало в очередных новостных лентах. Пусть я останусь там просто как «девушка, которая едва не погибла».

***

– Я к тебе за советом пришел, а не чтобы моя сестра мне мозги делала, – проворчал Эмиль, тяжело опускаясь в кресло.

Рушана, его младшая сестра, лишь закатила глаза и присела напротив.

– А когда я тебе делала мозги?

– Все время, – ответил Эмиль, поглядывая по сторонам. Было уже поздно для визита к сестре, но он не мог откладывать сие событие на завтра, потому что даже себе представить боялся, как желтая пресса раструбит очередной промах владельца ресторана, который и так в последнее время у всех на слуху.

– Обратись тогда к адвокату.

– А я к кому пришел?

Рушана отмахнулась от замечания брата и устроилась поудобнее в кресле. Между ними стоял журнальный столик, на котором дымились две чашечки горячего чая. Где-то в доме, допоздна задержавшись, корпел над бумагами муж Рушаны, а в своих спальнях мирно посапывали дети. Эмиль любил бывать в гостях у сестры, но зависть порой пожирала его. Это в молодости он не видел смысла в семейных отношениях, предпочитая полностью посвятить свою жизнь работе и ярким, но непродолжительным романам. А теперь, прислушиваясь к тишине и вдыхая прохладный воздух, Эмиль стал ценить то, чем владела его сестра.