Возмездие (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 42

На импозантного мужчину лет тридцати пяти в элегантном сером костюме в тонкую полоску особого внимания никто не обращал, разве что черноволосая симпатичная официантка, разносившая заказы по столикам. Она то и дело стреляла глазками в его сторону, пытаясь понять, кто это такой. Всех клерков в деловом квартале на виа Кавур девушка уже знала в лицо, а этот стал появляться недавно. В течение двух недель, каждый день, кроме выходных, он приходил в одиннадцать часов утра, заказывал себе фасолевые рулеты или сырный пирог с моцареллой, после чего просил чашку арабики и бискотти с сухофруктами, неторопливо совмещая полуденный перекус с чтением газеты и сигарой. Официантке нравилось, с каким изяществом он всё проделывает, и подозревала, что это очень высокопоставленный чиновник, а то и какой-нибудь аристократ, ненароком поселившийся не в самом удобном месте для проживания. Квартал-то шумноватый, чего скрывать.

В одиннадцать сорок мужчина подзывал её к себе и расплачивался, каждый раз оставляя очень приличные чаевые. Девушка стала подумывать, что он всё же заметил интерес к себе, поэтому так и проявляет его, посредством лишних ста лир.

Все эти дни незнакомец сидел в одиночестве, но в один из дней, не самых солнечных, надо сказать, к нему подсел человек в деловом костюме среднего чиновника, зачем-то прикрывавший свои глаза чёрными очками. Вначале он попросил разрешения составить компанию, хотя свободных столиков хватало, на что импозантный мужчина разрешающим жестом показал ему на соседний стул.

— Коньяк и чашку мокко без сливок, — контрастирующий с мягким и вибрирующим голосом незнакомца хрипловатый рык посетителя не понравился официантке, но она быстро обслужила его и отошла к стойке, где стала общаться с барменом, изредка кидая взгляд на беседующих мужчин. Народу сегодня было немного, можно и расслабиться.

— Прошу прощения за долгое отсутствие, — после того, как опрокинув в себя рюмку с коньяком и запив его мокко, заговорил подсевший за столик мужчина. Голос его удивительным образом утратил хрипловатость. Возможно, порция крепкого напитка положительно повлияла на голосовые связки. — Нужно было перепроверить несколько исходных данных, чтобы не вышло ошибки. Надеюсь, хорошие новости компенсируют ваше недовольство, сеньор Тургенев.

Первый секретарь посольства Российской империи в Риме улыбнулся.

— Не переживайте. Раз была договоренность о встрече в течение этого месяца, но без точного указания даты, я обязан был находиться на месте каждый день, меня уже узнают работники. Понимаю, насколько трудно добыть информацию в нынешних условиях, и нисколько не сержусь. Итак… — он отпил остывший кофе, отставил чашку в сторону. — Я вас слушаю.

— Мой шеф получил приглашение от Высших на конфиденциальную встречу в Барреа, — негромко произнёс мужчина. — Она состоится двадцать пятого августа. Сеньор Гросси не знает точно, в какой час именно соберутся Лорды, но именно в этот день они ждут прибытия госсекретаря на виллу Гранде, которая принадлежит графу Сфорца.

— Вы можете дать гарантию, что Лорды точно будут на вилле в ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое? — с нажимом спросил Григорий Степанович.

— Нет, сеньор Тургенев, такой точности шеф не гарантирует, — покачал головой связник. — Вся верхушка Ордоса ведет себя очень осмотрительно, Лорды перемещаются исключительно по ночам, с большой охраной, тщательно конспирируют место прибытия.

— Насчет Барреа вопрос решён окончательно? — Тургенев, задав вопрос, задумался. Ошибаться нельзя. Второго шанса разделаться с Высшими Лордами не будет. После передачи информации ему предстоит связаться с агентом графа Сумарокова. И с этой минуты маховик операции начнёт раскручиваться с ужасающей скоростью.

— Абсолютно, — кивнул незнакомец, в чёрных очках качнулось отражение первого секретаря. — Сеньор Гросси только вчера получил подтверждение о встрече. Видимо, сами Лорды между собой обсуждали варианты. Но им очень хочется встретиться с госсекретарем.

— На предмет чего?

— Шеф не знает, — связник от Гросси допил кофе. — Есть только предположение, что Высшие обеспокоены активизацией русской разведки, поэтому постараются получить гарантии от Ватикана о необходимости прикрыть их деятельность на территории России.

— Пустое дело, — хмыкнул Тургенев. — Слишком много фактов указывает на роль Ордо Маллеус в диверсиях против императора и его подданных. В Ватикане не дураки сидят, последствия просчитывать умеют.

— Я переживаю, что госсекретарь может попасть в ловушку, — впервые в голосе незнакомца, так и не представившегося, появились нотки беспокойства. — Ордосу известно, кто выдвинул сеньора Гросси на высший пост вместо Борджиа. Лорды хотят через него воздействовать на Папу или же шантажом выявить все русские связи.

— Но это лишь ваши предположения, — добавил Григорий Степанович.

— Мои, — не стал отрицать связник. — Но я его помощник, умею по косвенным признакам сводить разрозненные нити в логическую цепочку.

— Ну, хорошо. Каждое суждение имеет право на жизнь. Передайте нашу благодарность сеньору Гросси за помощь.

— А… с ним ничего не случится? — заволновался мужчина.

— Если он не будет двадцать пятого торопиться с приездом в Барреа, то… — Тургенев усмехнулся, — можете не беспокоиться.

— В таком случае, разрешите покинуть вас, — собеседник положил под чашку деньги и встал. Энергично кивнул и через пару минут скрылся за углом кофейни.

Тургенев подозвал к себе официантку, улыбнулся ей и традиционно расплатился с чаевыми. Направился он совершенно в другую сторону, не видя разочарованного взгляда девушки. Первого секретаря посольства волновали другие вещи, не связанные с женской красотой и желанием пофлиртовать. До назначенной встречи оставалось десять дней, следовало поторопиться передать информацию Сумарокову. Успеет ли агентура подготовиться к акции? Тургенев очень хотел, чтобы усилия всего дипломатического корпуса не пропали втуне. Слишком серьёзная и опасная игра пошла на чужой территории, чтобы еще и проколоться самым неподобающим образом.

Сонная нега небольшого городка, уютно расположившегося возле вытянутого вдоль гористого берега озера Ларго ди Баррео разорвалась от рёва мчащегося по прибрежной улице «Фиата» цвета «мокрый асфальт». Машина проскочила небольшие уютные домики, окружённые цветущими апельсиновыми деревьями, распугивая греющихся на полуденном солнце кошек, и свернула к трёхэтажной вилле с двумя открытыми террасами. Подкатив к мощным чугунным воротам с гербом рода Сфорца, «Фиат» остановился, пофыркивая словно лошадь после долгой скачки. Охрана, состоящая из трёх крепких мужчин в серых одинаковых костюмах, с интересом ждала продолжения. Водитель не торопился выходить, и даже имел наглость посигналить, дескать, пропускайте меня!

— Бессмертный, что ли? — удивился один из охранников и на всякий случай расстегнул клапан кобуры, откуда торчала рубчатая рукоять «беретты». — Антонио, возьми этого придурка на контроль. Вздумает пушку вытащить, бей на поражение.

— Принял, Карлос, — кивнул напарник, которого назвали Антонио.

Они оба вышли наружу, а третий охранник переместился левее, выбирая для себя свободный сектор наблюдения. Карлос тем временем настороженно остановился возле водительской дверцы, постучал по окошку костяшками пальцев. Сидевший внутри незнакомец не стал опускать стекло, а просто вышел наружу. Карлос отшатнулся, а Антонио напрягся от увиденного, с трудом сглотнув комок, вставший в горле.

Первый вопрос, который пришёл каждому в голову, как эта гора мяса и мышц весом не менее ста пятидесяти килограмм не раздавила хрупкий на вид «Фиат». Но замешательство тут же прошло, и охранники включили свои профессиональные навыки, оценивая остальные риски, исходя из опасности, которую мог представить незнакомец.

Мужчине, вылезшему из рокочущего «Фиата», можно было дать тридцать пять-сорок лет. На мизинце левой руки блестело массивное кольцо с бриллиантом, никак не меньше трех карат; на правом безымянном находился довольно интересный перстень из серебра с какими-то завитушками, идущими вокруг драгоценного камня, то ли рубина, то ли граната, Антонио слабо разбирался в подобных вещах. Но перстень, даже по его дилетантской оценке, стоил огромного состояния. Мощное запястье правой руки обхватывал дорогущий золотой Ролекс. Великолепный костюм от Бриони сидел на толстяке так органично, словно тот родился в нём. Белоснежная рубашка оттеняла легкую смуглость лица. Туфли от Артиоли невыносимо блестели на солнце лакированной кожей. Антонио мог поклясться, что и трусы у парня тоже от Бриони или даже Зенья. Забавный тип, выпендриваться любит.