Пожиратели миров. Том 8 (СИ) - Кири Кирико - Страница 21

Я не страдаю клаустрофобией, однако отлично сейчас понимал людей, которые боятся застрять где-нибудь в узком пространстве. Двигаться настолько сложно, что кажется, ещё одно движение, и ты застрянешь. Стены буквально давят на тебя, и невольно возникают мысли, что вот-вот, и тонны земли обрушатся на тебя, погребая под собой или того хуже, оставляя тебя здесь умирать. Это, не говоря о том, что вода перед тобой постоянно скапливается, грозя тебе захлебнуться. Несколько раз мне с трудом приходилось немного приподниматься, прижимаясь спиной к трубе, чтобы вода подо мной ушла.

И это давит на тебя всё сильнее и сильнее, пока ты пытаешься проползти вперёд в надежде найти выход, которого может и не оказаться.

Сложно сказать, как много я прополз. Казалось, что я преодолел несколько полноценных тренировочных площадок, и единственное, что дарило облегчение — здесь не пахло экскрементами. Затхлый сырой запах застоявшейся воды, гниющей органики и затхлого вода, но не экскрементов. Это значит, что он, скорее всего ведёт к какому-нибудь водостоку.

Где-то через полчаса я останавливаюсь, чтобы передохнуть. Силы ещё были, но я уже чувствую, как ноют руки и ноги, которые были вынуждены проталкивать моё тело дальше. Мне приходилось извиваться червём, чтобы протискиваться дальше, и это отнимало ещё больше времени и сил, чем просто ползти по-пластунски.

Я стараюсь успокоить дыхание, прислушиваясь к тишине. Не было слышно никого и ничего, кроме журчания воды, что скапливалась передо мной. Проведя по трубе рукой, я почувствовал скользкий слой грязи, который налип здесь за десятилетия. Зачем-то ради интереса сковырнул кусок и увидел под ней серую бетонную трубу. Наверное, я буду первым и последним человеком, которого она увидит.

Что-то мне подсказывает, что Торины до сих пор проверяют канализационные туннели. Неизвестно, сообразят ли они заглянуть в трубы или нет, но даже если да, вряд ли уже смогу достать меня.

Переведя дыхание, я вновь ползу вперёд, и так я делаю перерывы несколько раз. В этой трубе я уже несколько часов пять, и она не заканчивается. В голове возникает мысль, что если она закончится тупиком, то это будет для меня конец, но эта мысль не вызывает у меня никаких эмоций. Обидно сдохнуть в трубе, как крыса, но смерть — это неотъемлемая часть жизни космодесантника. Сейчас она меня трогает значительно меньше, чем тогда в спасательной капсуле.

К тому же, если вода откуда-то течёт, то значит здесь должен быть какой-либо выход. И с этой мыслью я каждый раз продолжаю штурмовать этот бесконечный лаз, не зная, что встретит меня на той стороне.

И по прошествии часов семи она заканчивается.

Я не удержался от облегчённого вздоха, когда увидел впереди просвет, пусть просветом это было назвать нельзя. Труба выходила куда-то в темноту, но что важнее, в более просторное помещение, разглядеть которое из трубы я не мог.

Внезапный прилив сил заставил меня активнее задвигаться, протискиваясь дальше, и вскоре моя голова высунулась наружу. Труба выходила в другую на уровне воды, из-за чего часть сточных вод и заливалась сюда. Новая труба была больше и шире, позволяя двигаться пригнувшись.

Схватившись за края выхода руками, я подтянулся и вытолкнул себя наружу, упав в воду, после чего встал и огляделся. Тьма была непроглядной и тем не менее я всё видел. Здесь действительно можно идти, если пригнуться. Но непонятно, в какую именно сторону необходимо двигаться: по потоку или против.

Если идти против потока, то я, скорее всего, выйду к месту, откуда сливается вода. Если по, то или к главному коллектору или очистным сооружениям, которые обычно находятся за городом. За город мне выбраться, конечно, было предпочтительнее, поэтому выбор был сделан.

Снова километры постоянного потока воды и бесконечной трубы. Я уже не обращал внимания ни на мокрую одежду, ни на высокую влажность в самой трубе. Меня радовало лишь то, что здесь было достаточно тепло, и я не рисковал замёрзнуть. Не радовало то, что нога сильно болела и тормозила. Болела не только она, меня точно ранили, я чувствовал жжение и боль по всему телу, однако они не так мешали, как подвёрнутая лодыжка.

Вскоре труба разделялась на две, и здесь пришлось сделать выбор, куда сворачивать. Я повернул туда, куда уходило больше воды, даже не зная, чем руководствуюсь, и вскоре труба неожиданно перешла в канализационный туннель с покатой крышей. Здесь я шёл ещё около часа, блуждая по закоулкам и пытаясь найти выход.

Кажется, я вышел в ту часть канализации, где нет прямого выхода на поверхность. Имею в виду, что если там тоже текла вода, но помещения были для технического обслуживания, то здесь были исключительно водоотводящие каналы, которые не предусматривали здесь наличие людей. И тем не менее их надо было как-то обслуживать, а значит выход быть должен.

Ещё полчаса и я выхожу к широкому коллектору, который представляет из себя бетонный коридор метра три высотой и четыре шириной. Здесь воды значительно больше, поток сильнее, а влажность настолько сильная, что я один миг покрываюсь капельками воды. Одежда быстро тяжелеет, напитываясь влагой.

Спрыгнув в воду, я едва не падаю на скользком полу под водой и продолжаю идти. Глаза уже неплохо различают окружение в темноте, и для меня это выглядит так, будто кто-то включил тусклый свет.

Стараясь не упасть, я шёл вперёд в одиночестве. Журчала вода, и то и дело или слева, или справа сюда сливались сточные воды из боковых коллектором. И чем дальше я уходил, тем выше был уровень. Вскоре он мне был уже по шею, и мне приходилось буквально плыть по течению, которое уносило меня всё дальше и дальше.

И под конец меня вынесло к водопаду.

Честно сказать, я не подозревал о таком повороте событий, и ничего сделать попросту не могу. Даже не пытался грести, понимая, что такому течению невозможно сопротивляться. И не успеваю моргнуть глазом, как уже лечу вниз с потоками воды, чтобы рухнуть в огромный подземный канал, такой же прямоугольный бетонный туннель, который уходит во тьму. И меня уносит всё дальше и дальше.

Спасение или нет, но вскоре бетонный канал перекрывает решётка, которая собирает весь крупный мусор. В неё меня и врезает течением. Расстояние между прутьями слишком маленькое, чтобы протиснуться, но это и не нужно — по краям показались выступы, по которым можно было пройти.

Карабкаясь по решёткам к берегу, я дотянулся до одного из них и с трудом забрался наверх.

Да, кажется, я дошёл до очистных сооружений. Не знаю, как далеко они находились, однако здесь собирался крупногабаритный мусор, который, по-видимому, потом собирали вручную. А эти уступу для техобслуживания были как раз для того, чтобы можно было сюда дойти. Они были сделаны, как углубления в стене, позволяя обойти решётку, и по одному из них я отправился дальше.

Идти было не так далеко, и вскоре я вышел в большие помещения.

Я уже бывал в подобных местах. Это было когда я с Алианеттой встретил Факира. Тогда мы тоже вышли к очистным сооружениям, однако здесь они были значительно больше и, судя по всему, располагались над землёй.

Здесь в моём ночном зрении нужды не было. Пусть и недостаточно, но света давали висящие на проволоке продольные иногда мигающие лампы, и грязная стеклянная крыша, которая пропускала дневной свет.

Огромный бетонный канал впадал в не менее огромный бассейн, которых здесь было достаточно много, от прямоугольных до круглых, похожих на колодцы. Где-то их размешивали огромные валы, не позволяя воде застояться, где-то бурлили, будто кипели. В воздухе пало химией и гнилостным разложением.

Оглядевшись, я пошёл по металлическим мостам, которые шли над всем залом. На выход указывали просвечивающиеся зелёные таблички. Но не успел я пройти и половины зала, как меня окликнули.

— Эй! Эй, ты! Ты что здесь делаешь⁈

Я бросил взгляд на мужчину, который бежал ко мне, поднимаясь по лестнице. Я уже был готов бросить в него пси-атакой, но комбинезон подсказал, что это был лишь рабочий. Я расслабился и направился к выходу.