Послушник забытого бога (СИ) - Котиков Евдоким - Страница 17

Впрочем, очень скоро меня ждал второй заход.

На этот раз Оник взяла инициативу в свои руки. Заметив неподалёку движущиеся кучи грязи , она подала мне знак остановиться, и принялась колдовать. Со стороны это выглядело забавно: сестра явно пыталась прийти в ярость, и лицо её постепенно искажалось от гнева, тем временем перед ней появлялись огненные нити, сплетаясь в странный узор. Я такое делать не умел, но Ирма в лесной школе рассказывала, что в академии так учат получать строго определённый эффект от стихии.

— Ра-а-а-а! — крикнула Оник, — Сдохните, твари!

Рисунок вспыхнул. В том месте, где виднелись стихийные порождения, прогремел взрыв, но не как от гранаты, а будто от киношного взорвавшегося автомобиля: с клубами огня и дыма.

Оник стояла, опершись на посох, с идиотской улыбкой на лице. От гнева не осталось не следа.

— Ну готовься, братец, на моё представление должна сбежится толпа зрителей.

— Спасибо, Оник.

Кажется моя следующая атака тоже будет огненной. Вообще в этой жизни я особо гнев не испытывал, да и с огнём толком ничего не выходило, но захотелось попробовать. Я же тут чтобы учиться, в конце концов.

Магический огонь от магии Оник быстро угас, не причинив вреда мирной растительности, но судя по шуму, на наше шоу действительно спешили новые участники.

Встав спиной к спине, мы заняли круговую оборону. Поначалу особых проблем не было: моих знаний теории, связи с первостихией и подсказок Оник кое-как хватило на то, чтобы спалить какую-то нелепую деревяшку, а затем, на радостях от лёгкого успеха, я запустил молнию в выползший из-за дерева комок грязи и веток. Потом, успокоившись, повторил атаку стихией льда, разделавшись с обнаглевшим кустом. Не сказать, что это было просто, чувствовал я себя как на экзамене. Но драйв от того, что с задачами этого экзамена справляюсь, я получал.

Те порождения, с которыми я сражался, были слабыми, и маркер опасности подсказывал, что угрозы для меня они не представляют. Всё более-менее серьёзное уничтожала сестра, а поскольку она легко использовала атаки на площадь, счёт был не в мою пользу. Так что по сути я просто тренировался, пока Оник делала всю работу.

Но врагов было много, и в какой-то момент моя атака стихией льда не сработала: похожее на пень стихийное порождение подобралось ко мне слишком близко, и спокойствие было утрачено.

Пришлось с размаху врезать по нему посохом. Видимо, сделал я это с чувством, вложив в удар душу (ну или просто сработал заложенный в посох заряд стихи, что более вероятно), потому что уродец не только отлетел на приличное расстояние, но ещё и вспыхнул. И ему стало уже как-то не до меня.

Я бросил взгляд на сестру. Из посоха Оник как из брандспойта била струя воды, направленная прямо в пасть особенно большой кучи глины. А в воздухе уже сверкали электрические искорки. Хана всем, кто промок, это факт.

На меня уже готовился прыгнуть очередной куст. В прыжке я и врезал посохом по этому недоразумению. Ещё пара ударов — и куст потерял цель своего существования даже без всяких спецэффектов.

Мда. Интересно, Гермигот избрал меня потому, что я в детстве мастерски лупил палкой крапиву? Кто бы мог подумать, что мне это пригодится во взрослом возрасте.

Следующая пара порождений также была избита посохом. Ловкость рук и никакой магии. Хорошо быть крепким юношей, а не развалиной со сколиозом. Оник пыхтела неподалёку, обрушивая на врагов шквал ругательств и магии, но в целом справлялась. А я уже начинал тихо ненавидеть эти нелепые псевдоживые элементы лесного ландшафта.

И тогда я решил попробовать использовать ненависть. Потому что сейчас это чувство вытеснило все остальные. Несмотря на всю сюрреалистичность и абсурдность происходящего, я уже ненавидел Гермигота, заснувшего меня в этот упоротый мир, сестру, которой, видите ли, было лень шататься по лесу и потихоньку зачищать сектор, Рейка, который мог бы отправлять сюда патрули и почаще, и особенно этих мелких гадов, обступивших меня со всех сторон. Поначалу стихия никак не реагировала, но вскоре я ощутил тот самый мрак, что и при знакомстве с тёмной стороной Гермигота. Но на этот раз в нём было что-то правильное. Эта сила словно имела ту же цель, что и я — уничтожить то, чего и так не должно быть. Я сосредоточился на этом ощущении и сам не заметил, как от меня полукругом прокатилась волна тьмы, встречу с которой стихийные порождения не пережили. Честно говоря, произведённый эффект меня поразил.

После этого натиск врагов начал сходить на нет. Сестра уже добивала последних злобных буратин, когда я заметил неспешно ползущий к нам двухметровый куст. От него ощущалась небольшая опасность, но двигался он медленно, и я подумал попробовать замедлить его льдом ещё сильнее. Но тут произошёл нежданчик: куст затрясся, с него стали сыпаться листья. А потом он дёрнулся, и листочки, заряженные стихией природы, полетели в меня, словно брошенные метателем ножи. Предпринять что-либо я не успел и, несмотря на то, что нагрудник подавлял стихию природы, в меня впились десятки острых как лезвия листочков. Остроту они тут же утратили, став обычными листьями, но мне от этого легче не стало. Одежду они разрезали как бумагу, мои руки, ноги и шея мгновенно покрылись ранами. Сестра отреагировала на мой крик, кинула во врага какую-то склянку, после чего он запылал как факел.

Что было дальше, я не видел. И даже не потому, что кровь из рассечённого лба текла в глаза. То ли от боли, то ли от кровопотери потемнело в глазах, и я потерял равновесие.

В сумке лежал эликсир, но… Да, гуляй я тут в одиночку, кустики уже глодали бы мои косточки. Хотя вряд ли им это нужно, у них же всё равно нет пищеварительной системы, они же просто из ненависти убивают… Мда, надо ж было так талантливо облажаться…

Сознание уплывало, но, к счастью, Оник быстро среагировала и применила на мне лечебную магию. Подобное волшебство давалось ей плохо, она именно боевой маг, но мне этого хватило чтобы не вырубиться окончательно. А вскоре сестра уже вливала мне в рот целебный эликсир.

На самом деле критического в этой ситуации не было. Дядюшкина алхимия натурально могла вернуть с того света, при условии, что мозг не пострадал. Впрочем, удалось обойтись более дешёвыми средствами. Но всё равно было больно и обидно. Меня уделал какой-то куст.

А ведь не думаю, что я в этом мире для уничтожения подобной хрени. Наверняка один хорёк заготовил мне эпические подвиги.

— Живой?

— Уже да. Спасибо.

Сила стихий, запечатанная в зелье, постепенно приводила меня в порядок. Раны быстро заживали, но ускорение процессов регенерации не давалось за так, так что я чувствовал себя уставшим и голодным. Поэтому мы сделали привал. Оник не возражала.

— Ты как, Хеди?

— Да нормально, сейчас поем и буду как новенький. — Приятного, конечно, в ощущениях от попадания под обстрел острыми как лезвия листьями нет, но всё лучше, чем медленно загибаться в больнице на ИВЛ.

Вообще вопрос качества жизни в этом мире был интересным. Да, тут нет массажных кресел и по лесам бегают толпы злобных созданий, но, с другой стороны, магия легко восстанавливает любые увечья, лечит болезни, продлевает жизнь. Можно не бояться заработать сколиоз, грыжу, или испортить себе зрение.

— Я помню, первый раз было очень неприятно. Но через это обязательно надо пройти. В следующий раз будешь осторожнее, чтобы подобного не произошло. — Сестра погрустнела, и вроде как расспрашивать было не очень тактично, но ведь она сама начала этот разговор.

— То есть, ты уже несколько раз была на грани?

— Ага. Трижды. В рамках обучения в академии. Но всё было под контролем. — Оник наматывала на палец прядь своих волос, явно вспоминая не самые лучшие моменты в своей жизни. — У нас на курсе нет никого, не прошедшего через это хотя бы раз.

— Суровое у вас обучение. Теперь Лесная школа кажется мне курортом. И как тебя угораздило?