Скучная жизнь одного Бон Хва (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 29

— А это интересно, малыш. — говорит Старший: — не знаю как именно я у тебя в голове оказался, однако это слишком уж тесное соседство для того, чтобы оставаться незнакомцами. Полагаю, что мы влияем друг на друга. В перспективе вполне возможно слияние двух личностей в одну. По крайней мере… эта идиотка Чон Джа упоминала о том, что ей нравится такой вот кофе… но ты тогда спал. Значит мы можем делится воспоминаниями. Не всеми. Но теми, что происходит сейчас с твоим телом, когда я у руля, а ты спишь, например. Я же — словно вижу сон, когда ты ведешь. Потому в курсе твоих косяков.

— Можно подумать это я один такой. Ты вон тоже… вырубил Молотобойца первым же ударом… и теперь… а, кстати — что теперь? Я не понял твой план.

— План. Как будто у меня был план. — хмыкает Старший и Бон Хва чувствует, что ему аж поплохело от этих слов.

— Старший!

— Эй, не кричи ты так.

— У тебя не было плана?!!

— А что ты хочешь от меня, малыш? Планы на деревьях не растут, знаешь ли. Главный приоритет на тот момент был — убедить эту страшную мадам не закатывать нас в асфальт. Хотя Чон Джа говорит, что ходят про эту Вонг слухи, что она может в фундамент строящегося дома закатать, вот прямо живьем. Кладут человека в раствор и сверху еще подают… никто никогда и не обнаружит.

— Серьезно?

— Ну… честно говоря я так не думаю. Чтобы за какие-то жалкие сто миллионов трех человек в бетон закатать — это ж совсем беспредел получится. Так что мадама нас на понт брала. Как говорил один мой знакомый — хороший понт дороже денег, малыш.

— Понт?

— А, не обращай внимания. В общем и целом, ситуация такая — мадама Вонг не могла нас просто так отпустить, потому что со стороны выглядело так, будто молодые и дерзкие ей в лицо плюнули и ушли безнаказанно. Однако и наказать нас она тоже не могла… тут нам повезло что ты — несовершеннолетний. За такие выкрутасы, если они до полиции дойдут — с нее шкуру спустили бы, все активы конфисковали, а саму в тюрягу лет на двадцать упрятали бы. Так что мадам Вонг встала перед выбором, так сказать на перепутье. И каждый путь — хуже другого был. Вот я и предложил что я… ну мы все — сделаем все возможное, чтобы ее репутация не была подмочена.

— Но как? — Бон Хва решительно не понимал.

— Знать бы как… — вздыхает Старший: — я в ваших заморочках про «потерю лица» и прочее — ни в зуб ногой. А тем более, что в мире организованной преступности правила и нормы поведения отличаются от принятых в обществе… в общем я предложил что когда ей будет нужно — она будет вызывать меня и показывать всем, кому нужно. Вот, дескать этот молодой и ранний, пытался меня кинуть, а теперь на меня работает. И делает что я скажу. А ты — будешь ей подыгрывать. Если нужно на коленки встать, значит встанешь. Чтобы все видели, что наша мадама — еще может и все такое. Потому как выжить сейчас, чтобы драться потом, понимаешь?

— Ээ… да. — склоняет голову Бон Хва: — понимаю… погоди! Постой! А почему это — как на коленки вставать, так сразу я⁈

— Потому что потому. У тебя талант пресмыкаться, малыш. А ты как думал? Натворил — будь готов нести ответственность. В конце концов ты же мужчина. — в голосе Старшего слышна легкая насмешка.

— Да это и не я натворил-то! Это все ты! И дрался и договор этот заключал!

— Да, да, да. Вот так и скажи головорезам мадам Вонг, когда они тебя в бетон будут закатывать. Мол это не я, это голос у меня в голове. Так что его в бетон, а меня отпустите пожалуйста.

— Старший!

— И не ори с утра, у меня голова раскалывается. Чего ты орешь вообще? Смотри, в сухом остатке — у нас с тобой теперь есть тридцать миллионов вон. Всего было сорок, но я этим неудачницам по пятерке отдал. То есть — своих целей мы достигли. И за это — от тебя требуется всего лишь поддакивать и валятся в коленках у старой гангстерши… глядишь и понравится.

— Грр… — Бон Хва не мог сказать почему, но в такие моменты самодовольство и менторский тон Старшего невероятно раздражали его. Он хотел сказать, что «это все твоя вина», или что еще похуже, но в этот момент завибрировал его телефон. Он поворачивает его экраном к себе. Незнакомый номер. Пожимает плечами и прикладывает телефон к уху.

— Господин Намгун? — раздается женский голос в трубке. Голос странно знакомый.

— Ээ… — начинает было он, но Старший мгновенно перехватывает управление.

— Да, это я. С кем имею честь… — подвешивает он фразу в воздухе.

— Это А Су. Помните, мы встречались в кафе? — говорит голос в трубке и Бон Хва сразу же вспоминает ее. Это та самая аджума с ребеноком, с дочкой, которую у нее отобрал муж. Но… она же тогда обозвала его мошенником и негодяем!

— Здравствуйте, А Су-аджума. — сухо говорит Старший: — чем обязан вашему звонку?

— Послушайте. Я прошу прощения за… прошлый раз. — говорит женщина: — я погорячилась. Мне не стоило делать поспешные выводы. Прошу прощения.

— Ну что вы. Я вас понимаю. Это действительно выглядело подозрительно. — говорит Старший: — можете не переживать. Я не обижаюсь.

— И я бы хотела встретиться с вами снова.

— Зачем? В папке, которую я вам передал — все расписано максимально подробно. У меня не было намерений заработать на вас деньги, аджума. А по схеме может отработать даже парализованный заяц — просто делать что написано и все.

— Вы все-таки обиделись. — указывает женщина. Бон Хва думает что — еще как обиделся. Обозвать его мошенником при всех! В кафе было полно народу, до сих пор стыдно, как вспомнит. А ведь он хотел ей добра! Вдвойне обидно.

— Ну хорошо. — говорит Старший и в его голосе снова слышна усмешка: — хорошо, аджума. Давайте встретимся. Но у меня сегодня работа, я смогу только вечером, после шести.

— Замечательно. Приходите в мой ресторан, там и поговорим. Жду вас после шести в любое время. Пожалуйста приходите.

— Обязательно приду, аджума. — короткие гудки, отбой. Он убирает телефон и смотрит в пространство. На кухню вползает Чон Джа, она двигается словно кошка с перебитым хребтом, вдоль стенки, опустив голову. Она все еще в своем вечернем платье, правда изрядно помятом. Лицо, с которого смыта вся косметика, в таком виде она снова похожа на молодого мальчика. Она кусает губы и смотрит в пол.

— О, а вот и наша Леди Годива! — говорит Старший: — тут Бон Хва приготовил завтрак, даже кофе тебе заварил. Садись, поешь и кофе попей. Потом мне на работу нужно ехать, а ты домой езжай. Вчера у меня выбора не было, я ж не знаю где ты живешь.

— Бон Хва. — девушка склоняет голову: — спасибо за вчерашнее. Я… не знаю, что со мной стало бы, если бы не ты. Спасибо, что заступился.

— Ну… надо полагать что есть за что. — отвечает Старший: — однако иначе я поступить не мог. «Барышня в беде» — это как триггер на меня действует. Хотя по-хорошему выпороть бы тебя. Вот перегнуть пополам и по попе розгами… хотя, где тут у вас розги достать? Ты ж понимаешь, что тебя попросту на деньги разводят? Такими темпами ты через полгода уже кисэн будешь. А там… в общем вниз катиться всегда легко, просто расслабился и ты уже на дне. Возьми себя в руки уже. Ты вон, красивая, молодая, все у тебя впереди, а тебя какой-то ублюдок из хост-клуба на деньги разводит как соплюшку малолетнюю. Ты чего?

— Никакой он не ублюдок! Так просто обстоятельства сложились! Ему нужно рейтинг поднимать! И… Ой! — она прижимает ладони ко рту и снова опускает голову вниз: — извините. Бон Хва, извините эту недостойную.

— Ого. А с чего это такая перемена в поведении? — прищуривается он: — ты ж у нас обычно так себя не ведешь? Аа… ясно. Значит так, на запросы этой сумасшедшей старухи можешь внимания не обращать. Успокойся, не собираюсь я тебе на панель выпускать или там эксплуатировать иным образом. Все в порядке. Ты вообще можешь свои пять миллионов забрать и уйти спокойно. Я тебе не папа и не братик, у тебя своя голова на плечах есть. Приятно было познакомиться и все такое. На прощание порекомендую с мадам Вонг не пересекаться больше, а то… всякое может быть.