Скучная жизнь одного Бон Хва (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 36

Интересно, подумала Со Юн, это же ее школа. Значит этот парень — ходит в школу вместе с ней… она его знает? В этот момент парень снял с головы шлем, и она прикипела к стеклу. Это был он! Ошибки быть не может! Тот самый боец, что уложил «Молотобойца» на подпольных боях мадам Вонг!

Она изумленно моргнула. Нет, не может быть… несовершеннолетние не могут принимать участие в таком! Это же… было бы совсем неправильно! Кроме того… может он просто похож? Может это его старший брат принимал участие?

Парень что-то сказал девушке и кивнул ей, видимо не понимая, что она — не может увидеть его жест. Со Юн затаила дыхание. Да, это тот самый жест. Так же он кивал и там. Она не могла ошибиться. Но… она не знает его! Значит — первогодка. Первогодка и уже бился на подпольных боях мадам Вонг⁈ Быть не может! Никто не поверит в это!

Тут вдруг ей в голову пришла мысль, которая заставила ее замереть на месте. Да, никто никогда не поверит в то, что школьник мог выступать на подпольных боях без правил, но… точно так же никто не поверит в то, что примерная дочка семьи Мэй — проводит вечера в барах и ресторанах сомнительной репутации, вместе с пройдохой Панг Чоном! Никто не поверит, что она — присутствовала на тех самых подпольных боях и даже поставила деньги на победу бойца из публики — просто так. И была изрядно удивлена, когда вместо ее десяти тысяч вон получила — один миллион. Нет, ей на карманные расходы больше давали, сумма удивила ее пропорцией. Со Юн умела считать деньги и прекрасно понимала, что означала эта пропорция. Никто не верил в успех бойца из публики.

— Кто ты такой? — прошептала она вслух, вглядываясь в лицо паренька: — кто ты такой? Ты — такой же как и я? Или?

— Извините, за задержку, госпожа Мэй! — хлопнула дверца, автомобиль едва заметно качнулся под весом Раймона, который вернулся на водительское сиденье: — чертовы мотоциклисты!

— Ничего страшного, Раймон-сонбэ. — уверяет его Мэй Со Юн, глядя как паренек — надевает на голову шлем, девушка убирает подножку и зеленая «Хонда» — трогается с места: — ничего страшного…

Глава 19

Вопреки всему, что он уже успел себе надумать, школа была вовсе не так уж и плоха. В том смысле, что обычно, когда говорят о частной школе — всегда в голову приходят «золотая молодежь», дети чеболей, семей-владельцев крупных корпораций типа «Lotte» или там «CJ Group». Люди, живущие совсем в другом мире, бронированные туши черных лимузинов, услужливо распахивающие двери водители, красные ковровые дорожки, выстроенные в ряд слуг и крепкие ребята в черных очках, а также красотки на каждой руке… так вот ничего такого не было. Да, у ворот школы останавливались автомобили, но они не были лимузинами, не было охраны и прислуги. Школа как школа, разве что новенькая, со стекленными стенами и необычным, асимметричным дизайном здания.

— Ну что, удачи в школе, — говорит Чон Джа, снимая с себя шлем и покачнув головой, чтобы рассыпать свои волосы по плечам черным водопадом: — если будут обижать — звони. И не вздумай мистеру Хайду волю давать, лучше вечерком выпускай его погулять. Я сегодня новый бар на соседней улице заметила… могу составить ему компанию.

— Спасибо, не надо. — ворчит Бон Хва и кланяется, благодаря за то, что она подвезла его до школы. Чон Джа лыбится, забирает у него шлем и пристраивает его на сиденье сзади. Он же, глядя на нее, думает о том, что она тут — все взгляды привлекает. Нет, многих тут подвозят родители и даже наверное — старшие сестры. Вот только Чон Джа на старшую сестру похожа как кисэн на монашку. Уж слишком у нее все обтягивающее. И куртка слишком на груди распахнута. А топик под курткой — совсем уж миниатюрный.

— Спасибо, что подвезла. До свидания. — говорит он, поспешно разворачиваясь и уходя торопливым шагом. Чем меньше его будут видеть рядом с ней — тем лучше. Какой бы статус Чон Джа не приобрела в глазах его будущих однокашников — «горячая старшая сестра» или же «просто секси девушка на мотоцикле», ему это не на пользу.

— Удачи в первый школьный день! — кричит она ему в спину, и он словно видит эту картину своими глазами, даже не обернувшись — как она стоит, откинув подножку у мотоцикла и машет ему вслед рукой, прижав другую ко рту и вытянувшись вверх, как на них — оглядываются все вокруг, сразу же связывая «эту девицу на мотоцикле» с ним'! Он вжал голову плечи, стараясь не оглядываться… надеясь, что она замолчит и что все забудут это недоразумение, мало ли чудачек в кожаных куртках и минималистическими топиками, на ярко-зеленых «Хондах» приезжают сюда каждый день? А он — обычный школьник, связывать его с такими вот… личностями — было бы опрометчиво, не так ли? Он вдруг понял, что он — боится. Боится того, что первое впечатление в частной школе имени героя войны — будет испорчено. Нет, не так! Он боится привлекать внимание, вот в чем дело. Потому что первый год обучения в старшей школе, да еще и первый день обучения — это очень и очень ответственно. Он очень хорошо знал, как легко попасть в отверженные, в изгои, в парии, отщепенцы общества. Всего лишь нужно не быть таким как все, не похожим на всех. Отличаться. В его прошлой школе была такая девочка… она одевалась неряшливо, у нее вечно были сальные волосы, она прятала лицо за ними, почти ни с кем не разговаривала… и совершенно все относились к ней так, словно она и не человек вовсе. Не замечали ее, не обращались к ней, никто не дружил с ней… но если девочкам было нужно на ком-то оторваться, кого-то унизить…

В чем же была ее вина? Только в том, что она — выделялась. Была не такая как все. Он никогда не задумывался об этом. Но он всегда знал — почему. Просто потому, что обществу всегда нужен кто-то, кто находится на самом верху и кто-то, кто находится внизу. И кто-то, на чьем месте никто не хотел бы находится. И для того, чтобы оказаться на этом самом месте — достаточно просто чуть-чуть не быть похожим на всех. И тогда… говорят, что когда курица видит на другой курице пятно… неважно от чего — она начинает клевать его, расклевывает до крови, появляются новые пятна и тогда уже все остальные курицы присоединяются к этому и заклевывают свою товарку до смерти. Самое страшное — это когда все против тебя. Кто бы ты ни был — ты никогда не сможешь противостоять всем. Бон Хва совершенно точно это знал. Потому что в средней школе в его классе была девочка — изгой. Но в младшей школе таким изгоем был он сам. Его обзывали и травили всей школой… а все только потому что в первый класс он пошел со старым рюкзаком брата. В тот момент почему-то у них не было денег купить новый… а ведь все идут в первый класс с новым рюкзаком. И такая малость — привлекала внимание. К нему стали относиться… по-другому. Иначе. Потом — первый раз обозвали. Первый раз толкнули… а потом он стал игрушкой для битья и оскорблений. На долгих три года. Потому они переехали и в средней школе мама разбилась в лепешку, но купила ему и новый рюкзак, и новую форму и новые ботинки — все, чтобы он был похож на всех. Не выделялся.

И потому в средней школе в их классе изгоем стал кто-то другой. Та девочка. А ведь в первый год обучения в средней школе она ничем не отличалась от других… просто она с самого начала повела себя не как все — представляясь, она улыбнулась и пошутила что-то про то, что она — супергероиня из какого-то комикса. И все. Мгновенно эта девочка стала классным изгоем. Той, на чьем месте никто не желает оказаться. И все три года — Бон Хва до дрожи в костях не хотел оказаться на ее месте. Он даже не смотрел в ее сторону, так, как будто она была заразной. Прокаженной.

Он стиснул зубы. Наверное, если бы дело было в манге — то он бы обязательно пришел к ней на помощь. Протянул руку, сказал бы ей что-то вроде «я буду твоим другом, даже если никто больше не станет им. Даже если весь мир отвернется от тебя — я буду твоим единственным другом, а ты — будешь моим. И даже если все обрушится — у тебя буду я, а у меня будешь ты. Нас будет двое». А она — приняла бы его руку и улыбнулась. И все стало бы хорошо… но это была жизнь! Не манга, не книга, не кино… это была реальность. А в реальности ты ничего не сможешь сделать, если все — против тебя. В реальной жизни ты — не герой комиксов, а потому у тебя не суперсил. И никто никогда не сможет победить, когда против тебя — весь мир. Когда против тебя все — ты просто склоняешь голову и смиряешься, прогибаешься под большей силой. Это и есть выживание, что бы не утверждали авторы комиксов. Никто не может… а значит бесполезно сражаться.