Скучная жизнь одного Бон Хва (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 54

— …

— Ну раз уж мы тут все равно решили начать друг другу врать…

— Слов нет. — вздыхает Чон Джа: — давай я тебя лицо смажу кремом, заживет быстрее. Хочешь, завтра с утра — тональник нанесу? Синяка не будет видно.

— Да пускай. Грязь странствий и шрамы от сражений украшают мужчину. — машет он рукой.

— Ага. Тогда самый красивый мужчина это бездомный под мостом, у него этой грязи странствий и шрамов — ого сколько. Давай сюда свою хитрую морду, намажу ее.

— Разве ты меня не боишься? — он улыбается, несмотря на боль в лопнувшей губе.

— Честно сказать, ты страшный, мистер Хайд. — отвечает Чон Джа, взяла крем с полки, открыла крышечку и принюхалась. Удовлетворенная результатом — сделала жест, чтобы подвинулся поближе. Нанесла немного ему на лицо. Бон Хва замер, чувствуя прикосновения кончиков ее прохладных пальцев.

— Ты страшный, и холодный снаружи. Циничный такой. Но внутри ты мягонький и добрый. То есть цундере.

— Сама ты цундере.

— Хах. И еще одно. Когда страшное чудовище на твоей стороне — это здорово. А ты — на моей стороне. Вы оба — на моей стороне, за что вам спасибо. Надо бы хоть как-то вам отплатить. Лечь спасть рядом с Бон Хва в одних трусиках что ли? Порадовать школьника…

— Это, между прочим, уголовное преступление и растление несовершеннолетних.

— Если ты об этом никому не расскажешь, то и я не расскажу… — воркует Чон Джа, ее лицо оказывается в опасной близости от его лица, а ее прохладные пальцы втирают крем в его кожу… он отворачивается, понимая, что Старший — опять внезапно скинул управление на него и исчез. Вот же… ему срочно нужно отвлечься!

— Я чего-то не пойму, Старший. — мысленно признается Бон Хва, стараясь не обращать внимания на теплое дыхание Чон Джа совсем рядом и на ее пальчики, скользящие по его лицу: — ты же ее вот прямо оскорбил сейчас. И что готовит не умеет и что грудь у нее маленькая и тупая она… кстати это неправда! И грудь у нее нормальная и готовит нормально… правда рыбу одну. И она не глупая!

— Вот это малыш и есть эмоциональные качели. — вздыхает Старший: — компенсация. Сперва ты выводишь человека в одну сторону, словно маятник качаешь, а потом с ускорением двигаешься в другую. Знаешь, на чем основано действие шутки? Сперва — опасность! А потом — да это же не опасно! И наступающее чувство облегчения. То же самое и с брачными танцами. Взгляни на брачные танцы… птиц, животных, кого угодно. Как правило брачный танец состоит из двух элементов — сперва на объект интереса, а потом — откат. Возвратно-поступательно, так сказать. Сперва — наступление, приближение, опасность! А потом — отступление назад. Вызывая интерес. Если все время наступать — вызовешь отторжение. Это как сталкеры или сумасшедшие поклонники — никто их не любит. Нужно давать жертве право выбора… якобы. Вот так поступает и Су Хен. Не думай, что он просто обычный парень. Он умеет вызвать сперва враждебность, потом — отступить. Показаться жалким, но преданным. Хорошим человеком. Накат-откат. Он готов выглядеть, как угодно, но достичь результата. Опасный малый. Не было бы нас на той лестничной клетке, знаешь, что было бы?

— Он бы ударил Чон Джа!

— Нет. Он бы замахнулся, а потом… Он же прекрасно знает, что Чон Джа — занималась тхэквондо, красный пояс у нее. Видимо рассчитывал на то, что она — ударит его. Тут он бы заплакал, сказал какой он жалкий, ушел бы, сказав что-то вроде «не ищи меня, Чон Джа! Со мной все кончено». Намекнул бы на самоубийство и Чон Джа — сама побежала бы за ним. Если бы он хотел ударить… расстояние между нами было в несколько шагов, я бы не успел остановить его. Нет, он замахнулся и придержал руку. Ему нужно было показать, что он — замахнулся. Спровоцировать ее на агрессию. Следующий ход — помириться. Победитель в драке всегда чувствует подсознательную вину, стремиться выровнять отношения. Вот тебе и крючочек. А дальше уж он бы ее раскрутил. Вот потому он так разозлился что я вмешался. И сорвался… ударив меня. То есть — тебя. А ты, кстати, голову поворачивай по ходу удара, так кинетическая энергия гасится, а не стой столбом.

— Старший! Это все из-за тебя!

— Да жизнь несправедлива, малыш, я уже говорил об этом. Сходи поплачь. Не мешай мне спать.

— Ты же не спишь! Эй! Старший! Ты и со мной так поступаешь, да⁈ Накат-откат⁈

— Смотри-ка, а ты оказывается не так безнадежен.

— Ты… старый! И всегда говоришь так, будто все знаешь! И… бросаешь управление в самые неподходящие моменты! И вообще ты мне не нравишься!

— Уже лучше, малыш. Но ты потренируйся пока. Вон, у тебя есть Чон Джа, на ней и тренируйся. Но, пока, если честно — не выше трех баллов. По стобалльной шкале.

— … телефон… — говорит Чон Джа и Бон Хва зажмуривается. Ее лицо так близко, что кажется еще миллиметр и ее губы коснутся его лица, а он не готов и вообще это же будет нечестно по отношению к ней, она только что рассталась со своим парнем и воспользоваться ее беспомощностью, ее эмоциональной травмой.

— Я… не могу, прости, Чон Джа, — говорит он вслух: — да и не сумею…

— Чего не можешь? Почему не можешь? Руки отсохли? — раздается недовольный голос Чон Джа: — чего там уметь-то? Взял в руки и пользуйся. Разучился? Этот мистер Хайд тебе совсем все в голове поломал…

— Взял в руки? — он открывает глаза и видит Чон Джа совсем рядом. Взять… ее в руки? В горле пересохло и он сглотнул. Он же не будет делать этого, верно?

— Эй! Куда ты руки тянешь! Я же говорю — телефон у тебя звонит! — отступает назад Чон Джа: — ответь, а то вечность звонить будут.

— Телефон? — Бон Хва опускает взгляд. Точно, его телефон, который лежит на стиральной машинке — вибрирует. На экране высвечивается наименование контакта.

— Кто такая Юна? — спрашивает Чон Джа, заглядывая ему через плечо: — знакомая?

Глава 28

— И зачем тебе это кресло? — хмурится Чон Джа, наблюдая за ним: — ты что на работу опять поедешь, себя за брата выдавать?

— Сейчас к нам зайдет гостья. Я бы попросил тебя Чон Джа свалить в туман и не отсвечивать, но, к сожалению, на улице ночь, а я за тебя переживаю. Поэтому побудь немного хорошей девочкой. Сделай вид что ты… мой Арчи Гудвин, вот! — отвечает ей Старший, быстро прибираясь в комнате, рассовывая по углам раскиданные вещи.

— Чего⁈ Кто это такая еще? Я — приличная девушка!

— А так сразу и не подумаешь. Ладно, если не знаешь кто такой Арчи Гудвин, тогда сделай вид что ты доктор Ватсон.

— Это что, такая эротическая версия романа Конан Дойля, где Шерлок и Ватсон — разнополые?

— Что-то в этом роде. В общем, если получится договорится, то у нас с тобой будет источник дохода. Постоянный. Возможно — неплохой. Также возможно такой, который только будет увеличиваться со временем. Короче, считай эту девушку деловым партнером.

— Девушку? Которая приедет ночью? К тебе на квартиру?

— Что поделать… — разводит руками Старший: — она считает меня инвалидом, не желает стеснять, да и кафе приличные все закрыты уже. А у нее срочное дело… вот прямо до утра дотерпеть не может. Судя по голосу — что-то серьезное. Вот и предложил. Ты бы лучше помогла мне убраться.

— Ты ей ребенка сделал? — подозрительно спрашивает Чон Джа, начиная складывать свои вещи: — а? Мне будет неловко, если так.

— Если неловко — выйди в коридор, покури там пока. Но нет, ребенка я не делал. Вроде бы…

— Ты лучше хорошенько вспомни. — говорит Чон Джа, стремительно приводя комнату в порядок: — а то за такое девушка тебя и удавить может. А я ей помогу. Ноги тебе подержу.

— Злая ты. Откуда столько злости в такой юной и красивой девушке.

— Оттуда. Все мужики — миччином. Вот и все.

— Даже я?

— Особенно ты. — Чон Джа вихрем пронеслась по квартире, оставив после себя чистоту и порядок.

— Ого себе. Ты посмотри, а у нее еще и такой талант есть. Приводить квартиру в порядок за пять минут. — присвистнул Старший: — девушка огонь! Правда есть у меня впечатление что это внешний лоск, вон, она свое белье просто в шкаф не глядя покидала. По углам все распихала и все. Но все равно, умение полезное.