Перевал Дятлова. Назад в СССР (СИ) - Буров Дмитрий - Страница 44

Я рывком поднялся, и тут же снова раздался женский вскрик, а лоб загудел.

— Костя! Осторожней! Не дергайся! Лежи! — затараторила девушка болезненным тоном.

— Ты определись уж, лежать мне, или вставать, — пробурчал я, наконец-то открывая глаза.

Перепуганный взгляд Зиночки метался по моему лицу. Ладошкой девчонка потирала лоб. Ясно, отчего гудит голова, это мы с ней, похоже, лбами поцеловались.

— Очнулся? — неподдельная тревога в голосе девушки по-прежнему удивляла, но вызывала приятные душевные волнения.

— Кто меня так? — просипел я, пытаясь сесть.

— Никто! Ты сам! Не делай резких движений! Костя! Ну что ты такой неугомонный! — воскликнула Зина, тщетно пробуя удержать меня на месте.

— В смысле никто? — удивился я. — А как тогда?..

— Ты упал, — Зиночка удивила меня еще больше.

— В смысл упал? — заклинило меня.

— В прямом.

— Зин, медленно и подробно, ладно? — попросил я, морщась от неприятных ощущений: шишка, похоже, нарисуется знатная.

Ничего сверхъестественного Зина мне не поведала. С её слов картина выходила следующая. Шёл, шел, Костя вперёд. Спокойно так шёл, беззаботно даже. Затем внезапно остановился, покрутил головой по сторонам, не отозвался на имя, которое Зина, собственно говоря, и выкрикнула, а потом — бац, упал товарищ Замирякин как подкошенный.

Причём девчонка так и не поняла, зачем я остановился и чего хотел. Не было вроде для этого видимых причин. Да и упал тоже несколько странно. Как стоял, так с высоты своего роста и шлёпнулся, спиной прямо в снег. Плашмя, будто мне в лоб прилетело невидимой рукой. Только ноги с лыжами и подлетели вверх. Хорошо, не сломал себе ничего вроде бы. Во всяком случае, боли не ощущаю, значит, всё в порядке, повреждений нет.

Зиночка пыталась подобрать слова, чтобы объяснить, как конкретно выглядело моё падение со стороны, но не находила. Из сумбурного потока её фраз вычленять информацию удалось с трудом. Девчонка сильно нервничала.

По словам перепуганной Зиночки, которая продолжала с тревогой заглядывать мне в глаза, я был бледен настолько, что сравнялся по цвету со снегом, в котором валялся. Она пыталась проверить пульс, и в какой-то момент ей даже показалось, будто я умер. Бред, конечно. Вот же я, смотрю на неё, вполне себе живой и относительно здоровый.

Однако Зина уверяла: ни дыхания, ни стука сердца она в тот момент не услышала. Руки у меня были ледяные, глаза резко запали, появились тёмные круги, а рот вообще перекосило. Да! И губы посинели. По крайней мере, девчонка описала это именно так. Ясное дело, её теперь, после увиденного, знатно потряхивало. Я и бы сам при виде подобного «красавца» в штаны наложил.

— А сейчас?

— Что сейчас? — Зиночка несколько раз бестолково хлопнула ресницами.

— Как сейчас выгляжу?

— А… сейчас…

Зинаида отклонилась и внимательно на меня посмотрела, взглядом ощупывая каждую чёрточку лица. Слава богу, испуг в её глазах пропал. Его сменило облегчение. Ну, видимо, не так всё плохо со мной.

— Сейчас нормально. И губы не синие… Круги только под глазами остались, а бледность прошла. Даже немного румянец.

— Скажешь тоже, румянец, — хмыкнул я. — Что я тебе, девица-красавица, чтоб румянец…

— Лицо у тебя просто покрасневшее, как с мороза, — пояснила девчонка, смутившись.

— Ну да, а мороза-то ни разу и нет, жара плюс двадцать, — пошутил я.

— Раз шутишь, значит, точно в себя пришёл, — фыркнула девчонка. — Идти можешь? Или… — Зина заколебалась.

— Или? — уточнил я.

— Я тебя смогу до дерева дотянуть, чтоб не на голом снегу. Веток наломаю, усажу, а сама за ребятами. Мы вернёмся с санями, заберём тебя. А может, и вовсе назад, на участок в санях поедешь. Вдруг это что-то с мозгом? Или сердце? Кровоизлияние. Куда тебе в таком состоянии в поход?

Девушка всплеснулась руками, попыталась возражать.

— Зина, всё в порядке. Просто перенервничал, когда в лес ходил. Давай договоримся: когда доберёмся до Северного, ты никому ничего не станешь рассказывать, хорошо? Ни к чему это. Да и засмеют. Над нами и так потешаться будут, из-за слежки, а тут ещё и я в обморок упал.

— Но как же, Костик, также нельзя. В горы… поход… рюкзаки… — залепетала Зиночка.

Переживательная, однако, девчонка, заботливая. Вот же кому-то жена достанется, окружит заботой, лаской. Так окружит, что не продохнуть. А мне сейчас почему-то вдруг страшно понравилась такая… такое… Короче, не о том я опять, не о том.

— Зина, ты меня поняла?

Тут я сообразил, что по-прежнему сижу на снегу, и одним резким движением поднялся. Девчонка охнула, не удержалась и шлёпнулась на попу.

— Извини, случайно получилось, — покаялся я, протянул руку, помог подняться.

— Ты как? Голова не кружится?

Кажется, Зиночка даже не обратила внимания на собственное падение, ей главное, чтобы у меня ничего не болело.

— Да в порядке всё, Зин, — поморщился я.

Похоже, кто-то погорячился, и этот кто-то — я. Много заботы — та ещё проблема, я ж не ребёнок, в конце концов, чтобы надо мной так квохтать. Взрослый мужик… кхм… ну да, в теле молодого парнишки, но это ничего не меняет.

— Всё. Хватит!

Я не позволил Зине в очередной раз пощупать мой лоб, потому что она как раз рвалась именно это и сделать. А то мы так ещё три дня на одном месте простоит.

— Зина, я в порядке, полном! Бегом на лыжню и вперёд, к светлому будущему.

— Что?

— Вперед, говорю, к Северному. А то как бы наши поисковый отряд за нами не выслали, мы и так задержались. Темнеет.

— Ой, правда, — Зина, словно очнувшись, завертела головой.

Синие тени потемнели и удлинились, сжирая световой день. Солнце стремилось к горам, торопливо выжигая остатки относительного тепла, если так можно выразиться. Не хотелось, чтобы ночь застала нас в пути.

— Зина, мы с тобой договорились? — строго переспросил я.

— О чём?

— О том, что ничего не было, — спокойно повторил, призвав на помощь все свои достоинства переговорщика.

Их как бы и без того немного. Скажем прямо, терпение — не мой конёк.

— Ни в какие обмороки я не падал. И ты не будешь каждый десять минут заглядывать мне в лицо и щупать лоб, проверяя несуществующую температуру. Особенно когда доберёмся до ночлега, и вся группа снова будет в сборе.

— Хорошо, — немного помолчав, согласилась девушка. — Но знай: я категорически настаиваю на том, чтобы ты хорошенько подумал, и вернулся обратно в Вижай. И обязательно показался врачу. Такие обмороки на пустом месте не случаются!

Обратно в Вижай… по вискам долбануло мыслью. А ведь в поход должны были уйти девять человек. Но Юдин тоже попёрся, нарушив предполагаемое развитие событий. Этот ссыкун вдруг резко выздоровел и всё-таки решил пройти весь маршрут вместе с товарищами. Что же получается, теперь лишний — я? Ну, не Зина же. Может, меня типа убрать пытаются, чтоб снова было девять как положено.

Я дёрнул головой, прогоняя дурацкие мысли. Кто, блин, пытается-то? Горы? Фух… Точно, крыша окончательно поехала. Такая удивительная хрень в башку лезет.

— Зина, вот вернёмся из похода, обещаю, обязательно покажусь доктору. Хоть десяти докторам, лишь бы ты улыбалась! — и я залихватски подмигнул девчонке. — Ну что, двинули? Ночь ждать не будет.

— Двинули, — кивнула Зиночка.

Я занял своё место во главе нашего мини-отряда, и мы двинулись вперёд. Надо догонять время и группу. В мыслях, конечно, царили полный хаос и непонимание. Я реально не вкуриваю, что со мной приключилось. Хуже всего, не могу вспомнить даже, как отключился. Последнее, что вертится на границе памяти — мысли о дядьке, о пиве, а потом — темнота.

Правда… Я чуть не сбился с хода. Потому что… Чёрт… Да, я провалился в темноту, но в темноте этой кто-то был… какие-то голоса, шорохи, чьи-то глаза. Словно кто-то наблюдал за мной исподтишка. Причём этот кто-то — очень сильно мне не нравился.