Подвиги Шерлока Холмса - Карр Джон Диксон - Страница 24

• Предыдущая
• 24/60
• Следующая

К моему изумлению, Холмс, похоже, с полной серьезностью отнесся к чудовищному заявлению.

— Если бы не одно обстоятельство, — произнес наконец Холмс, — я бы, возможно, полностью согласился с вами.

Грегсон кисло улыбнулся:

— Все мы знаем об этом обстоятельстве. Исчезнувший нож…

— Я не сказал, что это был нож.

— А вам и нет необходимости говорить это, мистер Холмс. Или вы считаете, что человек может сам, случайно, по ошибке перерезать себе горло, а потом спрятать оружие?

Забрав у сержанта канделябр, Грегсон поднес его к деревянной панели, увешанной оружием. Глаза Грегсона впились в баронета.

— Где кинжал, висевший здесь? — резко спросил инспектор.

— Я его взял, — ответил сэр Реджиналд.

— Ах, вы взяли, вот как… Зачем?

— Я уже объяснял сержанту Бассетту. Я утром ходил на рыбалку. Этот старый нож я всегда беру с собой, чтобы потрошить рыбу… и мой отец использовал его для этой цели.

— Так он теперь у вас?

— Нет, неужели я должен сто раз повторять одно и то же? Я его потерял — он, видимо, выскользнул из корзинки для рыбы. Может быть, где-то у реки, а может, по дороге домой.

Грегсон отвел сержанта в сторонку.

— Думаю, здесь нам больше делать нечего, — донеслось до меня. — Его жена дала нам мотив преступления, и сам он признался, что имел подходящее оружие. Сэр Реджиналд Лавингтон, — официальный тоном произнес Грегсон, шагая в сторону баронета, — я должен просить вас отправиться со мной в полицейский участок в Мэйдстоуне. Там вам будет предъявлено обвинение…

Холмс метнулся вперед.

— Минуточку, Грегсон! — воскликнул он. — Вы просто обязаны дать нам хотя бы сутки на размышления! Ради вас же самого я обязан предупредить: хороший адвокат разнесет это обвинение в клочья за пару минут!

— Думаю, это не так, мистер Холмс, особенно если на свидетельское место встанет леди Лавингтон.

Смуглое лицо сэра Реджиналда залила смертельная бледность, и баронет взбешенно заговорил:

— Предупреждаю, не впутывайте в это мою жену! Что бы она тут ни говорила, она не может свидетельствовать против собственного мужа!

— Да мы бы и не стали просить ее об этом. Ей достаточно повторить то, что она уже сказала в присутствии полицейских. Тем не менее, мистер Холмс, — добавил Грегсон, — учитывая то, что вы раз-другой оказывали нам небольшие услуги, я не вижу вреда в том, чтобы… ну да, в том, чтобы отложить дело на несколько часов. Что касается вас, сэр Реджиналд, если вы попытаетесь покинуть этот дом, то будете немедленно арестованы. Ну, мистер Холмс, что еще?..

Мой друг опустился вдруг на колени и принялся внимательнейшим образом рассматривать жуткие брызги крови и вина, покрывающие дубовый пол.

— Уотсон, возможно, вы не откажете мне в любезности… дерните, пожалуйста, вон тот шнурок для звонка, — сказал он, поднимаясь на ноги. — Не будет лишним перекинуться словечком с дворецким, обнаружившим тело, а уж потом мы с вами отправимся искать приюта в деревенской гостинице. Но пойдемте лучше в холл.

Думаю, каждый из присутствующих был рад покинуть это мрачное сводчатое помещение с его ужасным обитателем и очутиться в холле перед камином, в котором пылали огромные поленья. В холле сидела в глубоком кресле леди Лавингтон — бледная, но прекрасная, в платье из бронзового бархата с воротником из брюссельских кружев; она поднялась нам навстречу. Ее глаза задали каждому из нас напряженный немой вопрос, а затем она шагнула к мужу.

— Бога ради, Маргарет, что ты такого им наговорила? — нервно спросил он, и видно было, как на его мощной шее набухают вены. — Ты же можешь так отправить меня на виселицу!

— Чем бы ни пришлось пожертвовать, я клянусь — ты не пострадаешь! Наверное, это лучше, чем… — И она возбужденно зашептала что-то ему на ухо.

— Ни за что! Ни за что! — пылко возразил ее муж. — Что? И вы здесь, Гиллингз? Вы тоже осуждаете своего хозяина?

Никто из нас не слышал, как приблизился дворецкий, но теперь он вышел в круг света, и на его честном лице явно видна была сильная тревога.

— Боже упаси, сэр Реджиналд! — горячо откликнулся Гиллингз. — Я лишь сказал сержанту Бассетту о том, что я видел и слышал. Полковник Дэлси приказал принести бутылку портвейна Он сидел там, в банкетном зале. Он… он сказал, что хочет выпить с вами из «Удачи Лавингтонов» за победу его лошади на бегах в Леопардстоуне на будущей неделе. Портвейн стоял на буфете, и я налил его в большую чашу. Я помню, как полковник смеялся, когда отпустил меня.

— Вы говорите, он смеялся? — быстро спросил Шерлок Холмс — А когда вы видели сэра Реджиналда вместе с полковником?

— Я вообще не видел хозяина, сэр. Но полковник сказал…

— И рассмеялся, сказав… — перебил Холмс. — Возможно, леди Лавингтон будет так добра и объяснит нам, был ли полковник Дэлси частым гостем в этом доме?

Мне показалось, что в прекрасных зеленых глазах промелькнуло какое-то неясное чувство.

— Да, в последние годы он был частым гостем, — ответила леди. — Но моего мужа утром даже не было в доме! Разве он не сказал вам об этом?

— Извините, миледи, — упрямо перебил сержант Бассетт. — Сэр Реджиналд утверждает, что был на реке, но признает, что не может этого доказать.

— Именно так, — сказал вдруг Холмс — Ну, Уотсон, сегодня вечером нам здесь больше нечем заняться.

Мы с Холмсом удобно устроились в деревне Лавингтон, в гостинице «Три совы». Холмс пребывал в унынии и крайней рассеянности. Когда я попытался задать ему вопрос, он резко оборвал меня, заявив, что сказать он ничего не может до тех пор, пока не побывает завтра утром в Мэйдстоуне. Должен признать, что я не понял, какова позиция Холмса в этом деле. Ведь было совершенно очевидно, что сэр Реджиналд Лавингтон — опасный человек и что наш визит может пoдтолкнyть его к еще худшим поступкам, но, когда я попытался напомнить Холмсу, что ему следует заняться Лавингтон-кортом, а вовсе не провинциальным городишком Мэйдстоуном, мой друг лиш заметил — совершенно неуместно, на мой взгляд, — что Лавингтоны — историческое имя.

Я провел тревожное утро. Погода была ужасной, так что пришлось заняться чтением газет недельной давности; и лишь почти в четыре часа дня Холмс ворвался в гостиную нашего номера. Плащ его насквозь промок, но глаза горели и щеки пылали от внутреннего возбуждения.

— Боже мой! — сказал я. — У вас такой вид, словно вы нашли решение нашей загадки!

Но прежде чем мой друг успел ответить, раздался резкий стук, и дверь нашей гостиной распахнулась, Холмс, едва успевший сесть в кресло, снова встал.

— О, леди Лавингтон, — сказал он. — Ваш визит — большая честь для нас.

Хотя лицо леди было закрыто густой вуалью, нельзя было усомниться в том, что, остановившись на пороге, она всерьез заколебалась.

— Я получила вашу записку, мистер Холмс, — произнесла она низким голосом, — и сразу же пришла.

Опустившись в кресло, которое я мгновенно пододвинул к ней, леди Лавингтон подняла вуаль и откинула голову на спинку.

— Я сразу же пришла, — устало повторила она.

Лучи лампы резко очерчивали ее лицо, и я, изучая черты леди Лавингтон, прекрасные, несмотря на почти восковую бледность и тревожный блеск глаз, понял, что страшное событие нарушило спокойное течение ее жизни и разрушило мир в ее доме. Чувство сострадания побудило меня заговорить.

— Вы можете полностью довериться моему другу Шерлоку Холмсу, — мягко произнес я. — Конечно, для вас это все слишком мучительно, леди Лавингтон, однако уверяю вас — все будет хорошо.

Она взглядом поблагодарила меня. Но когда я встал, чтобы выйти из гостиной и оставить их вдвоем, она вскинула руку.

— Я бы предпочла, чтобы вы остались, доктор Уотсон, — попросила она, — Ваше присутствие придает мне уверенности. Почему вы послали за мной, мистер Холмс?

Мой друг, откинувшись на спинку кресла, прикрыл глаза.

— Можно ли утверждать, что вы пришли сюда ради вашего мужа? — задумчиво пробормотал он. — Вы не станете возражать, если я попрошу вас осветить несколько маленьких моментов, до сих пор неясных для меня?

• Предыдущая
• 24/60
• Следующая