Курсант: Назад в СССР 13 - Дамиров Рафаэль - Страница 26

— Это уже будет не карате… — теперь я чесал затылок. — А некая смесь единоборств.

Хотелось сказать «тайский бокс», хотя они такого понятия не знают.

— Я же говорю, — Филин подошел в плотную. — Пофиг, что не как в традиционном каратэ. Ну так что? Договорились?..

Часть присутствующих недовольно зароптала. Мол, мы же каратэ изучаем. Искусство высокое, древностью взращенное, а тут махалово кулаками нам впарить хотите…

— А ну цыц! — прикрикнул на них Филин. — Кто недоволен, вон дверь! Никого не держу! Кто останется, будет учится так, как я скажу… Или вы забыли, зачем мы здесь все это затеяли?

Недовольные вмиг притихли, а те кто не возражал изначально, одобрительно закивали. Мол, конечно, помним Сэнсэй. Мы с тобой, и новичок пускай вливается. Ух! Здоровски все-таки он кулаками машет…

А я призадумался. Не ради спорта парни собрались здесь. А для чего-то еще… что ж. Это мне и предстоит выяснить, а пока все идет по плану. Думал, что по плану, пока из раздевалки не вывалился Рыхлый.

— Филин! Я вспомнил! Узнал этого хмыря! — тыкал он в меня толстым пальцем. — Пацаны, знаете кто он? Он не просто так к нам приперся!

— Кто?

— Кто?

Послышались удивленные, но сдержанные возгласы. Филин посмотрел на меня вопрошающе, но я молчал, как партизан, лишь слегка помотал головой, изображая недоумение. Мол, качан после удара у Рыхлого не варит. Всякую чепуху мелет.

Филин повернулся к Рыхлому и приказал:

— Ну говори уже. Не тяни… Что за птица, этот новичок?..

Я напрягся. Неужели раскрыл меня Рыхлый? Как, когда? Где он меня срисовал? Эх… придется корки показывать, а тогда спортсменчики замкнутся в себе. Фиг, что выпытаешь из них.

Однако раньше времени выходить, что называется, из роли не стоит. Рыхлый назвал меня хмырем, а это значит… подозревает во мне совсем не милиционера. Не называют так представителей советской милиции — уж точно не в глаза.

В следующую секунду Рыхлый подтвердил мои догадки, выкрикнув:

— Он с Гошей Индия терся! Точно, а я еще думаю, где видел эту рожу! Он из блатных, ребзя! Думаете, просто так к нам пожаловал?

— Это правда? — уставился на меня Филин, сдерживая и скрывая удивление, но выгнувшуюся дугой бровь он забыл распрямить.

— Что правда? — невозмутимо спросил я, оглядывая немного ошарашенных каратистов.

— Что ты — человек Гоши.

— Может, да, а может, и нет, — хмыкнул я. — Индия — человек в городе уважаемый… Его каждый знает. Или у вас рамсы к нему имеются? Так это можно все исправить. Кто из вас предъяву готов кинуть? Что молчите? Никто?..

Я задержал свой взгляд на Рыхлом, тот опустил голову, уже понял, что слишком напористо стал высказываться о человеке, который, скорее всего, пришел от самого Гоши Индия.

— Нам мутилово ни к чему, — нахмурившись, пробурчал главный. — Если ты от Гоши, то мы не в претензии к нему. Наше дело нейтральное, он сам по себе, мы сами по себе…

— Сами по себе, говоришь? — цокнул я. — Нет, братец, ошибаешься… Вы на его территории дела мутите. Без должного разрешения.

— Ничего мы не мутим. Мы просто занимаемся каратэ. Здесь, в подвале, не «малина», а спортивный зал, сам видишь.

— Пойдем, Филин, с глазу на глаз побазарим, — кивнул я на раздевалку.

Мы отошли с ним, оставив остальных в молчаливом недоумении. По их раскрытым ртам было явно видно, что Гошу Индия они прекрасно знают. Не лично, конечно, но его слава до них докатилась. И никто против меня не посмел вякнуть, Гошин авторитет сдерживал пацанов не хуже ментовской ксивы. Даже Рыхлый заткнулся. Лишь пыхтел, поглядывая исподлобья то на меня, то на главного.

Мы вошли внутрь раздевалки, и Филин прикрыл дверь. На стенах висел Чак Норрис. С пулеметом и без, с бородой и просто с усами. Правильно предупреждал Саныч — поклоняются они этому каратисту и актеру, почти как богу.

— Не малина, говоришь? — я скептически обвел помещение взглядом, будто искал признаки воровского притона. — Просто спортом занимаетесь? Что-то слабо верится. Уровень подготовки у вас хромает.

— Мы же любители-активисты. Просто секция у нас при Доме культуры, — не опуская глаз и стараясь держаться спокойно, проговорил Филин. Лишь дернувшийся желвак на его лице выдал его напряжение.

— Не звезди, Филин, — прямо заявил я. — Вы обнесли хату Красноборова. Среди бела дня причем.

— Красноборова? Не знаю такого, — голос главного вроде спокойный, но на фамилии он чуть споткнулся, еле заметно, но я уловил.

Ага… Значит, я на верном пути. Будем дальше блатного играть.

— Можешь лохматого не чесать мне, я не прокурор, доказательства мне не нужны. Я и без них знаю, что это вы были. Вопрос возникший решить надо. Я и пришел, чтобы посмотреть на вас, наглых и молодых, кто без Гошиного ведома на его земле дела мутит.

— Не понимаю, о чем ты… Мы обычные граждане. Разные все, но не преступники. Кто-то на заводе трудится, кто-то в АТП, а кто…

— Бабушке своей в ухо вкручивай, а мне не надо. Короче, расклад такой… Посмотрел я на вас, чувствуется, ребята вы годные. Подготовочку физическую чуть подтянуть — и для дел вполне сгодитесь.

— Каких дел? — уже заинтересованно посмотрел на меня Филин.

Видно, решил, что больше ему не нужно притворяться обыкновенным работягой и физкультурником.

— А это как себя покажете. Видно будет… Красноборова отработали слаженно, но глупо. Вам повезло, что на наряд милиции не напоролись.

— Это не везение, — с достоинством возразил собеседник. — У патрульных как раз пересменок был. Старые сменились, а новые только заступали. Так что не глупо, а все просчитано было.

— Да? Ну вот видишь. Оказывается, правильные вы пацаны. Хвалю. Только сам понимаешь, кто шишку держит в этом городе. Прежде чем работать, разрешения надо было спросить.

— А если мы сами по себе? — с вызовом спросил Филин. — Так не бывает?

— Кто не с нами, тот против нас. Слыхал такое выражение?

— И что ты хочешь? — угрюмо спросил каратист.

— Короче, вы работаете как раньше, но свои поползновения согласовываете с Гошей. Кроме того, он дает вам наводку, вы отрабатываете хату, а двадцать процентов от добычи — его.

— Пятнадцать… — выдал Филин и посмотрел на меня испытывающе.

Я сделал лицо посложнее.

— Это не рынок, будешь торговаться, станет двадцать пять.

— Хорошо, — кивнул Филин. — Мы, признаться, сами хотели к Индии обратиться… обсудить, так сказать, возможное сотрудничество. Но он пропал куда-то. В ресторане его нет по вечерам, как обычно было раньше…

— Гоша не пропал, у него дела. Занят слишком в последнее время… Ну, если, говоришь, сотрудничество искали с ним, то я хоть сейчас передам от него первое задание. Оно другим предназначалось, но я вижу, вы парни ушлые. Справитесь. Вот, возьми фотку, — я вытащил из кармана переснятую фотокарточку и ткнул пальцем в изображение. — Нужно найти этого пузатого. Назвался Артемием. Скорее всего, имя ненастоящее.

— Мы же не менты, — пожал плечами Филин. — Рыскать не обучены. Ты обещал наводку на хабар. Я думал, мы жирные хаты пощиплем. С жильцами-толстосумами, теми, которые не заявят. Которые и сами живут на нетрудовые доходы…

— И это будет, а сейчас Пузан в приоритете. За информацию о нем Гоша платит тыщу. Если поймаете — две.

— Ого… Так бы сразу и сказал. А кто он, этот Артемий? Где трется? Что вообще известно о нем?

— Ничего не известно. Покажи фотку пацанам, я оставлю ее тебе. Размножьте в фотоателье. Пацаны пусть по своим друзьям-знакомым засветят, поспрашивают, может, кто и опознает. Прошвырнитесь по рынкам, вокзалам, поспрашивайте. Человек не иголка, тем более, фактура у него приметная, кто-то должен его знать.

— А он местный хоть?

— Какое же это было бы задание, если б мы и сами всё знали? — усмехнулся я.

— Ясно, что ничего не ясно… Но за такие бабки поищем. А если найдем, как с ним обращаться? Он же сопротивляться будет. Прессовать можно?