Кодекс Крови. Книга IХ (СИ) - Борзых М. - Страница 5

Есихито, на удивление, благосклонно отнёсся к идее опального князя и подписал сопровождающие документы для посольства. Акио, едва прибыв в Москву, развил кипучую деятельность, направляя ноты протеста по случаю ненадлежащего лечения и преступного препятствования доступу к подданному Японской империи. Но самый главный документ только ожидал своей подписи.

Пару часов назад его соглядатаи сообщили, что личный лекарь императора вывез Акиро Инари к себе домой якобы для лечения с использованием родового алтаря.

«Ну-ну! — с усмешкой отреагировал князь Аканезуми на официальную причину вывоза больного из лечебницы. — Уж я-то знаю, о каком яде идёт речь. Я сам его давал Акиро перед отъездом в Москву».

Вылечить от него не под силу ни одному лекарю. Разве что бог самолично возьмётся, что очень маловероятно, ведь всем богам глубоко плевать на чужих последователей, а самой Инари, по заверениям Лесной Мыши, было явно не до спасения княжича. Хотела бы, спасла бы раньше.

Акио ещё раз любовно погладил подготовленный документ, где император русов и его личный лекарь обвинялись в убийстве носителя японской императорской крови.

«Всё же умный человек выкует победу из собственного поражения, удел остальных — принести пользу империи, даже умирая по собственной глупости».

Борис Сергеевич не знал, радоваться ли ему или ужасаться. Он участвовал в том, что многие назвали бы тёмной, запрещённой магией. Вот только выбора не было. Когда Подорожников уже хотел было расписаться в собственной беспомощности, из ниоткуда появился Михаил и предложил помощь.

До приезда будущего зятя Борис Сергеевич сам себе поклялся, что никогда и никому не расскажет об участии в этом Комарина, ибо того здесь быть попросту не могло. О возможностях перемещений графа на такие расстояния Подорожников тоже запретил себе даже думать и очень надеялся, что клятва, засвидетельствованная богом, сможет скрыть любые намеки на эту информацию от других, в том числе и от самого императора.

Выполнив все требования Михаила, Борис Сергеевич с ужасом ждал тёмных ритуалов с жертвоприношениями и ещё чем-то подобным, но будущий зять его удивил. Коротко расписав суть их совместной работы, он давал указания и даже на себе продемонстрировал специфику распространения яда. Всю опасность Комарин взял на себя, натурально став приманкой для полуразумного вещества, или чем там оно было.

Едва последние капли яда покинули тело Акиро, Подорожников взялся за восстановление организма пациента. Поместив того в купель с кровесодержащим субстратом, лекарь, по сути, заново воссоздал внутренние органы японцу, а после и основные узлы энергоканалов. Это требовало колоссальной концентрации и усердия, но теперь его силы полностью впитывались телом больного, не тратясь на противодействие яду.

Когда спустя три часа Борис Сергеевич вышел из медитативного транса, в котором латал Акиро Инари, он с ужасом увидел, что Михаил как сидел в ядовитом коконе, так и продолжал в нём сидеть. Чёрная сфера вокруг него бурлила, и лишь благодаря дару Подорожников знал, что Комарин не просто жив, но и продолжает борьбу.

Я, когда усаживался поудобней, планировал устроить гладиаторские бои с этой псевдоразумной дрянью. Собственно, первые пару часов всё шло по плану, пока я выманивал из Акиро яд, предлагая взамен себя, такого вкусненького и даже почти первой свежести.

Вот только на третьем часу яд-таки доказал свою самую что ни на есть разумность и вдруг перестал атаковать. Такого поворота событий я, признаться, не ожидал. А ещё вдруг понял одну простую и вместе с тем ошеломляющую вещь: яд не пытался на меня напасть. Всё это время он пытался воссоединиться со мной.

— Ты что такое? — невольно вырвалось у меня, когда напротив сформировалась чёрная клякса, имитирующая моё же лицо.

— Создатель вернулся! Создатель не забыл про нас! — прохрипело мне в ответ нечто.

— Это я-то создатель? А ты ни с кем меня не путаешь?

— Нет! Ты своей волей и кровью создал нас и отправил убить врага! Мы выполнили задачу, Создатель! Почему ты не признаёшь нас?

Я усиленно соображал. На момент создания этого я объединил две техники, используя божественный артефакт, а в качестве исходного материала собственную кровь. Лозы из крови впитали в себя маго-наркотическое вещество и убили нападавших. На момент появления Медведева техника оплела щит Акиро и продавливала его всеми силами. Я даже вспомнил, что у княжича кровь носом пошла.

Но я совершенно точно помнил, что лозы так и не пробили щит.

— Не пробили, но мы смогли впитаться через кровь, выполняя задачу.

Хм. А ведь после выставки Подорожников говорил, что Акиро впал в кому. Тогда мы решили, что всему виной яд, а оказалось… От обычного яда княжич стал бы наркоманом, а с учётом скорости выведения и вмешательства Бориса Сергеевича, даже не факт, что стал бы. Но уж точно не умер бы. Вон, Тэймэй почти десять лет прожила на этой дряни в малых дозах, Акиро же высосали за гораздо меньший срок.

«Поздравляю себя, я — бог!»

Это, конечно же, был стёб чистой воды. Для вознесения на божественную ступень развития необходимо было обрести способность к креационизму, то есть умению создавать некую форму жизни. В моём же случае я использовал божественные силы Винограда, когда запахло жаренным, и на адреналине умудрился из собственной крови и мудрёного яда создать это.

О-хре-неть!

Нет, как каждый уважающий себя маг крови из Башни я умел придавать крови нужную форму, абсолютно послушную мне и моей воле. Кровь для нас была и есть всем. Но после выполнения задачи форма распадалась. Она, в принципе, не смогла бы существовать без контроля мага.

Стало как-то неуютно. Пусть в полной силе я и мог посоперничать с местными богами, но создателем в полной мере не был и быть не мог. Хотя… хрен их знают, какие именно здесь минимальные требования на звание бога. Проверять как-то не хотелось.

Самым логичным было бы уничтожить это и сделать вид, что ничего не было. Ошибся. С кем не бывает. С другой стороны, маячил постулат: «Мы в ответе за тех, кого приручили». В данном случае создали.

Оно разумно. Оно послушно. Оно — форма жизни. Я выругался, не зная, как поступить. Нужно больше информации.

— Ты чем питаешься? Как распространяешься?

— Питаемся энергией. Распространяемся через кровь.

— То есть для жизни тебе не нужно убивать? — попытался я подвести это под классификатор существ.

— Нет.

— Что будет, если питания не хватит? Если бы умер Акиро, что с тобой стало бы?

— Впал бы в спячку или перебрался бы в другого носителя через кровный контакт, чтобы вернуться к Создателю.

Идеальный убийца. И-де-аль-ный. Вот только со спячкой могли быть проблемы. Здесь после смерти тела сжигали и развеивали. Хрен отоспишься.

— Другого носителя ты бы убил без приказа?

От ответа на этот вопрос очень много зависело.

— Нет.

Я выдохнул и продолжил опрос-знакомство.

— Ты какого пола? Женщина или мужчина?

— Мы — одновременно единый организм и великое множество.

Я несколько минут подумал в тишине, взвешивая все за и против.

«Ну, а вдруг повезло? — уговаривал я сам себя. — Вдруг первая попытка оказалась удачной? Не первая, а единственная», — тут же поправил сам себя. Вот прям седалищем чувствую, что мне это ещё аукнется.

— Значит так, — наконец, принял я решение, — для простоты общения будешь зваться Гемос.

— Как угодно Создателю, — отозвалось оно.

— Сейчас я создам макр из собственной крови, и ты отправишься туда в спячку. Чтобы тебе не было голодно, я чуть позже сделаю подпитку от настоящего макра. Но! — я поднял палец в предупреждающем жесте: — Не наглей! Когда понадобится твоя помощь, я разбужу тебя кровью.

— Как пожелает Создатель, — Гемос замер, ожидая создания своего нового вместилища.