Скверна. Шаг второй - "Оро Призывающий" - Страница 52

Я улыбнулся. Спасибо, дядя Рубан, за лекцию по социологии, но это все я и так прекрасно понимал. По этой причине я и закинул удочку Максу: его люди войдут в состав клана Роттов.

Мне захотелось возразить.

– А теперь назови мне причины, по которым мне не стоит в эту же секунду дать отмашку бойцам провести ликвидацию всех свежих Пробужденных. Если думаешь, что мы их не найдем, то ошибаешься. Тина выкопает их из любой норы.

Я не стал смотреть на ее реакцию. Но что-то подсказывало, что именно так она и поступит. Оставалось только отвечать.

– Во-первых, та сотня людей уже состоит в определенной структуре и имеет устоявшегося лидера. Во-вторых, с этим лидером у меня налажен контакт, и я собираюсь ввести его людей в состав клана Ротт.

Я вдохнул полной грудью.

– И с этим кланом есть одна жирная проблема. Для них я никто, всегда был и всегда буду. Для новых же я чуть больше, чем никто. Но, если их соединить, то получается занимательно. Новые вошедшие в клан будут держаться за меня, как за единственное связующее звено между ними и старожилами. У последних аналогичная ситуация. Вот только нужно будет немного укрепить позицию новых, чтобы они могли составить конкуренцию старым. Именно поэтому мне и важно, чтобы вы занялись ими.

Рубан задумался, я же продолжил:

– И третье. В перспективе это укрепит позиции клана Ротт на Совете перед другими кланами.

Думаю, мне не стоит более подробно разжевывать выгоду УБИ, учитывая, что они изначально хотели сделать меня агентом влияния в качестве лидера Роттов.

– Хорошо. Это имеет смысл, – раздался голос Баркер. – Остался один спорный момент. Твои планы касательно Юджина Локка. Если ты хочешь, чтобы он повторил судьбу своего сына, спешу расстроить – не мечтай.

– Почему? – интересный у меня складывается имидж. Я, если честно, даже не думал об этом. У меня был довольно скромный план по отжиму их телестанции, не более.

– Функций много. Он создает номинальную оппозицию кланам, временами тыкает их лицом в дерьмо, дает разрядку обществу. Не говоря о том, что за ним стоят наши коллеги из Республики.

– Чего? – я удивленно скривился.

– Ну, очевидно, что здесь работают не только имперские спецслужбы. Шутка ли, но в этой стране мы играем за одну команду, – Баркер хмыкнула, – порознь, разумеется.

– Эм… а у вас разве не холодная война? – я потер брови.

– Да, и это состояние уже долгое время всех устраивает. Кроме ваших клановых террористов.

– А можно подробнее? – об этом я не имел особого представления.

Баркер покачала головой и улыбнулась, словно я спрашиваю о чем-то совсем уж очевидном.

– Всех устраивает состояние конкуренции и наличие внешнего врага, с которым даже нет общих границ. Но из того, что нам известно, кланы в вашей стране с какого-то перепугу решили, что грядет война. Они не понимают, что, наращивая силы, вы превращаетесь из условной транзитной зоны в бочку с порохом. И это не нравится ни нам, ни Республике. Неровен час, и действительно войдут войска, только не затем, чтобы устраивать войнушки на вашей территории между собой, а затем, чтобы вернуть эту страну в состояние, которое удобно и Империи, и Республике.

Мне было нечего на это ответить; пока что мои интересы лежали в совершенно другой плоскости. Я постучал пальцами по колену.

– С Юджином Локком есть небольшой момент. Сегодня у него на интервью будет «череп», думаю, вы понимаете, о чем я. И этим «черепом» буду не я, к собственному удивлению. Меня не устраивает то, что мой… – я нахмурился, – «бренд», так сказать, будут использовать без разрешения и связывать все, что он скажет, со мной. Я собираюсь явиться на это интервью.

На самом деле, прийти на интервью лично – чуть ли не единственный способ перевернуть игру. Если провернуть все удачно, я смогу убить ораву зайцев, просто манипулируя информацией в выгодном мне свете.

Я смогу загнать в тупик Юджина Локка, который все это время восхвалял меня как героя в маске; раскрыть всю правду о Роттах в прямом эфире и выкрутиться из ситуации с Августом. Полагаю, под Сдвигом найти правильные слова не было бы невыполнимой задачей. А в худшем случае я могу просто не снимать маску, но при этом вести речь в нужном мне русле.

Исключительная возможность, ради которой стоит рискнуть. Главное лишь подменить актера так, чтобы никто не заметил.

– Убивать никого не буду, – я улыбнулся.

Рубан, сидевший с очень задумчивым видом рядом со мной, прокашлялся и медленно поднял голову.

– Допустим, я даю добро на тренировку твоих оборванцев. Допустим, у тебя получается вернуть себе клан и влияние. Надеюсь, ты понимаешь, что мы здесь не центр благотворительности, – он говорил несвойственно ему ровно и спокойно.

Сейчас, похоже, будет больно.

– Разумеется.

– Мы тебе поможем. Однако взамен твой «новый» клан станет полностью подконтролен УБИ, – давит, собака, прекрасно понимая, что другой возможности так крепко взять меня в тиски может и не быть. – Без пререканий и условий. Вы станете самой большой агентурной сетью Империи, которой послужите верой и, мать ее, правдой. Окей?

Я сглотнул ком в горле и сжал скулы.

– Окей, – Угу. Под контроль. Меня.

Баркер осуждающе посмотрела на Рубана и добавила:

– Но это не односторонняя сделка, Марк. Вместе с тем твой клан получит полную поддержку и покровительство Империи.

Я ухмыльнулся. Учитывая прошлый опыт, до этого момента еще нужно дожить.

Девять утра. Вульфрик Белецкий наблюдал за тем, как во внутренний двор его особняка заезжает потрепанная временем машина. Он уже знал, кто находится за ее рулем, и к водителю у Вульфрика была целая масса вопросов.

Утреннее солнце бликом ударило мужчине в глаза, когда его дочь открыла скрипучую дверь седана и вышла к порогу дома.

Белецкий хотел было рявкнуть на Элизу прямо с ходу. В конце концов, дочка пропала на всю ночь, и даже трекер ее телефона перестал подавать сигнал охране. Однако этот порыв остановил внешний вид девушки. Вульфрик окинул ее взглядом и несколько замялся.

Элиза Белецкая этим утром выглядела совсем не так, как подобает наследнице крупного столичного клана. Честно признаться, Вульфрику было трудно припомнить последний раз, когда он видел ее в таком непотребном виде. Мужчина давно привык к тому, что его главная гордость всегда выглядит как с иголочки – безупречно подобранная одежда, легкий макияж и полный контроль над собой. Вот только та трущобная девка, что вылезла из непонятно откуда взявшейся развалюхи, с этим образом никак не сходилась.

Девушка стояла внизу порога и молча смотрела на своего отца заплаканными глазами. Ее тушь потекла, волосы растрепались, обувь была грязной, а сама она выглядела так, словно у нее было беспамятство. Элиза рассеянно хлопала глазами и, казалось, была совсем безразлична к тому, что может сказать ей отец. Это разозлило его еще сильнее. Вульфрик нахмурился и сделал пару тяжелых шагов вниз по ступеням.

Прежде, чем он успел сказать хоть слово, дочь встретилась с ним взглядом и, к его удивлению, заговорила первой:

– Мне нужно тебе кое-что показать, – Элиза развернулась на месте и направилась в сторону припаркованного неподалеку автомобиля.

Это сбило Вульфрика с толку, он ожидал, что она начнет оправдываться и извиняться, но никак не такого. Впрочем, это не убавило его пыл. Он не знал, что такого Элиза хочет ему показать в этой старой развалюхе (где она ее вообще откопала), однако он очень сомневался, что это оправдает ее пропажу на целую ночь и хоть как-то удивит.

– Где ты шлялась? – рявкнул Белецкий в спину дочери, спускаясь с порога. Все же не удержался.

– В клубе с Рэмом, – она даже не замедлила шага.

Белецкий ничего не ответил. Конечно, он знал, с кем уехала дочь, однако и подумать не мог, что этот малец осмелится задержать ее более, чем на пару часов. Проклятые Ротты ощутят на себе весь его гнев, если станет известно, что Рэм хотя бы пальцем коснулся Элизы.