Мой бесполезный жених оказался притворщиком (СИ) - Павлова Нита - Страница 40

И учитывая то, что окружали его… мы, нормальное было, в общем-то, желание.

— … с другой стороны, есть вероятн-

— Думаешь, Иларион где-то внутри? — перебила я.

— Не узнаем, пока не зайдем.

Мы кисло поглядели вперед.

На наши печальные перспективы.

Перед нами стояло небольшое здание с покосившимся забором, темными окнами и приветливо распахнутой входной дверью.

Чего раньше не было, так это маячавшей позади мельницы, и — скромной группки надгробных камней по соседству.

Говорят, самыми опасными проклятыми местами становятся заброшенные дома, кладбища, и — мельницы. В них проклятая энергия крепнет очень быстро и также быстро преобразуется в потусторонних тварей невиданной силы.

Похоже, сегодня был какой-то скидочный день, ведь мы собрали комбо.

Лукьян заметно напрягся.

Должно быть, он подумал о том же самом.

— Что ее дом вообще делает здесь? — простонала я. — Где академия, а где был он.

— Проклятые места способны перемещаться, — сказал Лукьян. — Сами по себе или… с чьей-то помощью.

— И кому это нужно?

Он только пожал плечами.

Я сердито почесала переносицу.

Кто бы не стоял за этим, ничего хорошего он не планировал. Наверняка мы сейчас стояли у истоков очередного заговора, и оставалось лишь надеяться, что нам лишь немного промочит туфли, а не унесет яростной волной в океан, где нас сожрут акулы.

— Что если она нападет? Есть идеи? Как ты выбрался в прошлый раз?

— В прошлый раз мне сильно помогло пламя Змеевых.

Как я и думала.

Я уже начинала жалеть, что ни Гордея, ни Надежды тут не было, и это многое говорило о степени моего отчаяния.

Мне показалось, что занавески на окнах едва заметно колыхнулись.

Внутри кто-то был.

Тем не менее, первым делом Лукьян направился к группе надгробий.

Ну, правильно, лежи Иларион в одной из могил, это бы сильно упростило нам задачу. Вот только по ним было вообще невозможно понять, кто там лежал. Это были обычные плоские камни без каких-либо обозначений. К тому же, складывалось впечатление, что это и вовсе была одна и та же могила, которую кто-то просто размножил на ксероксе, а потом прифотошопил в реальность.

И я уже видела ее раньше.

В своих снах.

Я замерла, застигнутая врасплох.

Лукьян бросил на меня короткий взгляд.

— Что-то напоминает?

— Нет, — сказала я.

Слишком быстро и резко.

— Ясно. Ладно, за исключением дома, все остальное просто иллюзии, нет никакого смысла тратить на них время.

— Тогда идем внутрь?

Лукьян придержал меня за руку, заглядывая куда-то мне за спину.

— Нет, — сказал он. — Без надобности. Ведь хозяйка уже сама вышла встречать нас.

Я обернула туда, куда он смотрел, ко входу в дом, к темному провалу двери, из которого медленной туманной тенью выплыл женский силуэт. Канареечно желтое платье затрепетало на ветру, и в воздухе разнесся запах гари. Тонкие бескровные губы старухи растянулись в голодной улыбке, когда ее ослепшие глаза нашли нас.

— Дети, вы убежали, убежали от меня, — прохрипела она, — убежали. Но сможете ли вы убежать от него?

Ее тонкий как оголенная кость палец указал на мельницу, из тени которой показался тяжелый и грузный силуэт. Если бы луна висела на небе чуть ниже, он бы закрыл ее собой, погрузив мир в непроглядную тьму. Если бы чуть ниже висели звезды, они бы затерялись в его густом меху. Огромные когти казались железными, а в налитых кровью горящих глазах не было ничего, кроме безумия и жажды крови.

Мы увидели огромного черного демонического медведя, от которого всполохами разлеталась клубящаяся тьма. Она впитывалась в землю, и земля от этого словно становилась еще чернее.

От яростного звериного рева мне заложило уши.

Откуда только старуха взяла этого медведя!

— Сумеем убежать или нет, а попробовать придется, — кивнул сам себе Лукьян.

Мы побежали.

И бежали довольно долго.

Если бы оригинальная Дафна Флорианская знала, что однажды заняв ее тело, я буду нестись по непроходимому лесу сломя голову, грязная и взмыленная, с какими-то ветками в волосах, да еще и в компании самого популярного парня академии, если, конечно, брать за эталон популярность среднестатистической математички из анекдотов — главным героям не пришлось бы ничего с ней делать.

Она бы сама со стыда сгорела.

Это была бы очень короткая и проникновенная сцена.

Зазевавшись я почти поцеловала дерево, но Лукьян в самый последний момент дернул меня в сторону.

— Дафна, если ты разобьешь себе голову, — ни разу не запыхавшись произнес он, — что будет со мной? Я один со всем тут не справлюсь, я скорее всего умру. Тебе нужно быть осторожнее. А еще нужно перехватить инициативу, — он быстро обернулся. — Эта тварь совершенно точно бегает быстрее нас.

Словно в подтверждение его слов яростный рев за нашими спинами стал громче, что означало — демонический зверь приближался.

— Без ограничений браслета, ты должна быть в состоянии долбануть его молнией, — продолжал размышлять Лукьян, в нем абсолютно ни к месту проснулось желание потрепаться, должно быть, он очень сильно нервничал. — Но в то же время было бы хорошо, чтобы эта молния не задела нас, я все еще помню, как на тестах отвалилось левое крыло флигеля, радовался только Платон. Я этой радости не разделяю. Сильная женщина — это хорошо, а катастрофически неуклюжая — уже совсем не в моем вкусе.

Да кому какое дело до твоих вкусов!

— Ты сможешь создать направленную атаку? Может быть, призвать громовое копье?

Что-что призвать, простите?

Почему мне кажется, что ты о моих способностях знаешь больше меня?

У меня задергался глаз.

Он издевается надо мной?

Он совершенно точно надо мной издевается, беда была лишь в том, что мне так и не удалось поймать его за руку.

Последний раз, когда я попыталась, он показательно хлопнулся в обморок, и, если бы не патовая ситуация, в которой мы оказались, я уверена, он бы притворялся потерявшим сознание еще очень и очень долго, возможно, так долго, что мне бы пришлось тащить его в академию.

За ногу.

Головой по камням.

— А ты много болтаешь, — пыхтя отметила я.

Что он там говорил насчет сильных легких? Если у него они слабые, то что насчет меня? Выплюнутые четыре слова лишили меня свободного кислорода на ближайшие минут пять, не меньше. Это я должна была жаловаться, плакать и искать защиты, я!

Я же девушка!

Почему это я тебя спасать должна, а?

Мой сарказм прошел по касательной, ударился о стену и вернулся ко мне же.

— Но, Дафна, — искренне пораженным голосом сказал Лукьян, — что еще я могу сделать? Я такой бездарный. Мне остается лишь уповать на то, что я приятный собеседник.

Три раза ха-ха.

Пацан, на конкурсе приятных собеседников ты выигрываешь только у Гордея Змеева, и только потому что у тебя словарный запас — больше.

Поняв, что дальше так и в самом деле продолжаться не может, я все же попыталась сконцентрироваться и призвать молнию.

Но вместо того, чтобы обрушиться на несущегося за нами демонического зверя, она ударила в землю прямо перед нами. Если проводить сравнение, то я сама себе выстрелила в ногу, и это было совершенно не вовремя, потому что, когда я вынужденно затормозила и повернулась спиной к окатившему меня снопу искр, не желая остаться без глаз, но главным образом без бровей, огромная черная когтистая лапа просвистела прямо возле моего лица.

— Дафна, пригнись.

Спасибо большое, очень вовремя.

— Попробуй ударить молнией еще раз. Не призывай с неба, сформируй магический выброс на ладонях. Помнишь, мы рисовали схему энерготочек? Ладно, не помнишь. В общем, чем ниже точка, тем ближе выброс, попытайся, как бы это сказать, перегруппироваться.

Кто ты, мой фитнес-инструктор?

— Раз такой умный, сам ничего не хочешь попробовать сделать?

— Я и так делаю, что могу.

— Ты ничего не делаешь, только болтаешь!