Мой бесполезный жених оказался притворщиком (СИ) - Павлова Нита - Страница 58

— Ну что вы, — отмахивалась она. — Гордей очень хороший человек. Он просто не мог знать, что у Евжены аллергия на цветы, которые он прислал Дафне!

— Он так разозлился, что даже попытался убить подругу барышни Флорианской! — ахали люди. — До чего жестокий человек!

Лукьян просто не открыл Гордею дверь.

Он, по его словам, совершенно не намеревался общаться со всякими сектантами и продавцами румян.

И, когда я уж было подумала, что проблемы закончились, свой ход сделала императрица.

Поначалу она пригласила Лукьяна на чай.

Лукьяну нельзя было чай, в чае был сахар, к нему прилагались плюшки, а Лукьян постился.

Тогда императрица пригласила Лукьяна на травяной сбор.

Лукьяну нельзя было травяной сбор, Лукьян не ел траву, у травы тоже была душа, Лукьян питался исключительно солнечной энергией.

Тогда императрица пригласила его вкусить солнечной энергии, но и тут у нее ничего не вышло.

Лукьян не мог приехать во дворец, пока он ехал, он переел солнца, ему напекло голову, возможно, это было заразно, а Лукьян не хотел никого заражать. К тому же гороскоп советовал ему воздержаться от визитов.

Императрице оставалось только скрипнуть зубами и выждать месяц, по истечении которого она прозрачно намекнула, что была в храме, видела наши документы, и выглядели они крайне подозрительно.

Лукьян также прозрачно намекнул, что документы нам заверил лично Иларион, наш лучший друг, наш любимый родственник, наш свидетель, и наш же будущий император.

Лукьян получил в ответ пустой конверт, Иларион по ушам, а я — почти что инфаркт.

Я чувствовала, что ничем хорошим все это не кончится, и какими бы успешными ужами мы не были до сих пор, бесконечно выворачиваться у нас не выйдет.

Тем не менее императрица на время отступила.

А потом ровно в первый же день нового учебного года кто-то похитил Гордея Змеева.

— Да кому он сдался? — поперхнулась печеньем Евжена.

— Может быть, он просто ещё не приехал? — предположила я.

— Тогда что в комнате забыл его чемодан? — спросил Платон.

— И его меч? — подхватил Иларион.

— И записка “Если хотите увидеть своего соседа живым и невредимым, принесите два миллиона империалов одним чемоданом в полночь на Ведьмину пристань”? — отметил Лукьян.

Вот оно.

Это были парсийские шпионы!

Только парсийские шпионы были настолько тупыми, чтобы не понимать, что два миллиона империалов не влезут в один чемодан!

В оригинальном романе эта группа беспринципных головорезов похитила Надю Змееву. И нанял их никто иной, как Дафна Флорианская.

И что они здесь забыли в таком случае? Ведь я никого не нанимала. Или нанимала? Что, если я лунатик?

Но даже так, почему их целью стал Гордей?

Потому что ты никак не можешь проявить себя, Наденька Змеева?

Я посмотрела на нее с крайней степенью осуждения во взгляде.

— Ах, так вот кого тащили в мешке по лестнице те люди в масках, — подытожила Надя.

Ты их еще и видела?

Да ты издеваешься!

— Я думала там строительный мусор! — сказала она, заметив направленные на нее взгляды.

— Что будем делать? — спросил Иларион.

— Ну давайте скинемся, — предложил Платон.

Мы скинулись карманными деньгами, но получившейся суммы все равно не хватало.

— Ну вот, — расстроился Платон. — Похоже, его всё-таки придется спасать.

— А никому из вас не приходит в голову, ну я даже не знаю, вызвать для такого дела жандармов? — поинтересовался Лукьян.

— И упустить такой шанс не явиться утром на пары? — ужаснулся Платон.

— Ты в медицинский корпус утром вернешься. В мешках, — мигом растеряв всю обходительность довольно грубо бросил Лукьян. — Ты хоть понимаешь, к кому ты собрался сунуться? Дафна, вправь своему брату мозги.

То есть ты предполагаешь, что я должна знать, к кому?

И собственно именно так мы и оказались на пристани.

Вдвоем, пока остальные прятались в засаде, легко одетые, но зато с дорогущим чемоданом Гордея Змеева, ручку которого Лукьян сжимал до побелевших костяшек.

И выглядел при этом очень злым.

Потому что вместо того, чтобы повести себя как взрослый человек, я сказала:

— Да брось. Все просто не может быть так плохо. Одна нога здесь, другая там. Никто даже не заметит.

В романе Парсия была известна как раздробленное и вечно всем недовольное королевство полных отморозков и рыбных фрикаделек.

Главным образом потому что территория Парсии буквально на девяносто процентов состояла из всевозможных ледников, сугробов, а также замерзших озер, в которых парсийцы тем не менее умудрялись выдалбливать дыры и ловить рыбу, которую впоследствии продавали соседям по тройной цене и — в слегка урезанном виде.

Поговаривали, что в Парсии невероятно чистое небо, там лучше всего видны звезды.

Но, как правило, никто не уточнял, что эти звезды ты начнешь видеть прямо после того, как какой-нибудь предприимчивый парсийский подданный, привлеченный блеском монет в твоем кармане, ударит тебя чем-нибудь тяжелым по голове.

Еще поговаривали, что парсийские мастера изготавливали невероятно прочную мебель.

Например — деревянные гробы.

Однако процесс парсийских похорон, предполагающий сожжение тех гробов, не позволял ни подтвердить, ни опровергнуть их прочность.

И наконец — парсийцы глубоко уважали предсказателей.

Парсийцы любили подраться. Еще больше парсийцы любили посмотреть на драку. А высшим наслаждением считали сделать ставку на одного из драчунов и выиграть.

Именно поэтому предсказателей, которые могли помочь им с последним, азартные парсийцы высоко ценили и вне зависимости от того, как призывно звенели их карманы — никогда не били по голове.

Парсийцы никому не верили на слово, зато верили в приметы и богов так истово, что подходящие к случаю приметы и богов можно было выдумать буквально на ходу, и они бы — купились.

Именно так знаменитый в мариинской империи мошенник, находящийся в розыске, а в Парсии почитаемый святой подручный богини очевидных предсказаний Богдан Балабол избежал участи быть замурованным в айсберг. Просто наврал парсийцам с три короба о своем божественном происхождении.

Иными словами, парсийцы, бородатые, красноносые и — в шубах в любое время года, способны были повергнуть в шок кого угодно, активно этим пользовались и закономерно были нелюбимы за это соседями.

За это, за цены на рыбу и за то, что у парсийцев в буклетах по профориентации для школьников, похоже, было всего две профессии — рыбак и маньяк.

А иногда, как в нашем случае — они к тому же пересекались.

— Вы только поглядите, какой жирный карась попался нам на этот раз!

Топла парсийцев радостно загоготала, а их лидер присвистнул и улыбнулся.

В улыбке не хватало зубов.

По моим скромным прикидкам где-то — всех.

Я скривилась.

И как у тебя только получается свистеть без зубов, а?

— Мы хотим увидеть деньги, — сказал он, когда всеобщие радость и ликование немного поутихли.

— Сначала покажите карася, — дипломатично возразил Лукьян.

Я могла поклясться, что притаившийся вместе с Евженой и Иларионом в водном пузыре под досками пристани Платон подавился смехом от такой характеристики Гордея Змеева. К счастью, вокруг царил такой шум и гам, что этот задушенный крик дельфина потонул в общей какофонии звуков.

В противном случае Платоша мог и разрушить наш блестящий план, заключавшийся в том, что пока Лукьян демонстрирует то, как все мы могли бы выглядеть, если бы не прогуливали пары по основам дипломатии (потому что у Илариона это было в крови, Платон признавал только силовые методы разрешения проблем, Надя бубнила, я в семь утра еще спала, Евжена рассудила, что в таком эмоциональном океане всеобще тупости только заработает себе депрессию, а Гордей отказывался сидеть на единственном оставшемся свободном месте, за одной партой с Лукьяном, и потому, выбесив какого-то своего очередного родственника, все занятия просидел на полу под плотно закрытой дверью и, разумеется, ничего из вещаемого шепелявым наставником не разобрал), а я стою рядом и отвлекаю внимание парсийцев своей аурой роковой красотки, Платон дожидается, пока все парсийцы соберутся в кучу и по сигналу Евжены, чутко считывающей эмоции каждого, смывает их в открытое море прицельным стихийным ударом.