Бояться поздно - Идиатуллин Шамиль - Страница 4

Поезд замедлил ход. Карим и Марк расставляли в проходе, примериваясь, уже выдернутый с полки багаж. Алиса с Алиной выжидающе глядели на Алю.

— Ага, бежим, — сипло сказала Аля и вскочила, тут же уцепившись за спинку сиденья: голову повело так, что накатила тошнота.

— Аль, ты нормально? — спросил Марк, подхватывая ее под локоток.

Это не выезд, а парад позора, подумала Аля с отчаянием, сглотнула и торопливо закивала, пытаясь ухватить чемодан. Марк не отдавал, навьюченный Карим уже шагал к тамбуру, чудом не цепляя пассажиров, в спину Алю подпихивала Алиса, а Алина наверняка смотрела с утомленной досадой. Аля отпустила чемодан, а Марк, обнаружив, что больше ему багажа не досталось, с возмущенными воплями устремился за Каримом — и чуть не врезался тому в спину, когда электричка затормозила.

На перрон они выскакивали, хохоча и вскрикивая, причем Карим умудрился подхватывать девчонок, не снимая ноши с плеч. Потом он ловко уворачивался от Марка и девочек, пытавшихся разжиться полезной нагрузкой, а когда электричка предупреждающе свистнула, пошел прочь по гудящим под снегом доскам настила, бросив через плечо:

— Да разница-то, это ж только до машины.

— Какой машины? — брюзгливо спросила Алина, с мрачным видом вцепившаяся в ремень ярко-желтого рюкзака.

Она явно вошла в раж.

Карим махнул рукой вперед. В ответ ему отсалютовали парень и девушка, очевидно, Дискард и сама Тинатин, дежурившие возле пожилого ярко-красного джипчика. Джипчик пыхтел, вздымая к солнышку толстый столб белого дыма, почти у деревянной лесенки, по которой надо было спускаться в обход замерзшего зданьица станции на небольшую площадь. Больше никого на площади не было.

Дискард, отрекомендовавшийся Володей, оказался полноватым, смуглым и улыбчивым, к тому же заметно старше остальных — под тридцать, если не за. Одет он был, как сказала бы мама, немарко, и был похож не на геймера, а на охранника в магазе. То ли поэтому, то ли потому, что вписался в чатик даже позднее Али, Володя предпочитал дела словам. Он сразу принялся упихивать в багажник и на задние сиденья снятые с Карима сумки с рюкзаками и лишь потом поздоровался с ребятами за руку, а девочкам кивнул, улыбнувшись чуть шире.

Тинатин, она же Тинатин, она же хозяйка, владычица и мать драконов, выглядела противоположностью своему пассажиру: малюсенькая, как пятиклассница, и суровая, как завуч. Аля увидела в этом еще один повод загрустить, но остальные вроде приняли легко — хотя для всех встреча была, как и для Али, первой. Но, обменявшись репликами про настроение, холодрыгу и готовность к вечеру, все как-то резко замолчали, поглядывая друг на друга.

Тинатин спросила:

— Так кто со мной?

Карим рассудительно ответил:

— Кошерненько, чтобы девчонки.

— Два места, — отрезала Тинатин, кивая на заваленное заднее сиденье. — Мне еще мясо грузить. Володь, ты же договорился, там замариновано все?

Володя степенно кивнул.

Он живет неподалеку, потому и базу предложил, и знает всё, вспомнила Аля и быстро сказала:

— Я пешком. Гулять так гулять.

Не хватало еще из-за этого ссориться с Алиной, которой езда всяко роднее пешего хода. Сапожки у нее были, как вся она, очень красивые, но никак не для прогулок по сугробам: куцые, на каблучке и из легко промокающей рыжей замши.

Аля вот точно ходу что угодно предпочитает, но сейчас об этом лучше забыть.

— Я тогда тоже, — заявила Алиса.

Карим обвел всех взглядом, но Тинатин его опередила:

— Это само собой. Мне мальчик нужен.

— А кому не нужен? — осведомилась Алина очень серьезно.

Ой, подумала Аля, а Тинатин свирепо спросила:

— Я одна с продуктами таскаться буду? Там мяса две бадьи, и из магазина еще кило двадцать.

— Да разница-то, это ж только до машины, — сказал Марк Каримовым голосом и принялся ржать тем радостней, чем прилежней Тинатин испепеляла его взглядом.

— Лол ты и есть Лол, — констатировала она и перевела взгляд на Карима.

Карим осмотрел себя, потом салон джипчика и пожал плечами.

— Володя договорился, Володя пусть и таскает, — доверительно сообщил Марк Але.

Аля смущенно зыркнула на Володю. Тот улыбался.

— Ну, значит, с тобой, — согласилась Тинатин. — Сидай. Хоть не заблудимся. Мы пока в столовку за мясом и в магазины, а вам прямо и через лес. До базы километра два. Я, в принципе, могу вернуться, как выгружусь. Дорога не очень для пеших-то.

— Да мы раньше дойдем, — отрезал Карим и зашагал по укатанной дороге.

Дорога втыкалась в недалекий лесок, выглядящий по-сказочному и неопасно.

Аля поежилась, обменялась взглядом с Алисой и двинулась следом.

Хлопнули двери. Джипчик, загудев, проскрипел за спиной и умчался в сторону тоскливого забора.

Зато полюбуемся красотами и насладимся тишиной, подумала Аля.

— Мемас про девушку в джипе знаете? — немедленно спросил Марк, всовываясь между нею и Алисой.

— Нескучной будет дорога-то, — отметила Алиса.

И оказалась права.

Карим, держа смартфон перед собой, шагнул в комнату и медленно пошел вдоль стен.

— Кэ Тарантино, — сказал Марк. — Дэ Вильнёв. Жэ Крыжовников.

Обращался он явно к Але. Та, как и остальные, предпочла пропустить реплику мимо ушей. Поняла уже, что так проще. На игнор Марк не обижается, зато от любого знака внимания выпрыгивает из штанов.

Аля поспешно откатила от стены свой чемодан, чтобы Карим не споткнулся, выстраивая панораму. Но он все равно споткнулся — уже за порогом — под возмущенный басовитый мяв. И спросил с досадой:

— Ты-то, зверюга, откуда взялась?

Народ немедленно высыпал изо всех комнат и принялся жалеть, ласкать и наглаживать кошку, белую, с почти черным хвостом и темным архипелагом на башке, округлую, очень пушистую и суровую. Кошка хмуро разглядывала девочек, а от ласк уклонялась, подрагивая хвостом всё с большим раздражением. Ломтик колбасы, подсунутый Алисой, она обнюхала с презрением и уселась, показывая, что готова подождать чего-то более съедобного.

Алина тут же метнулась на кухню, а Марк спросил:

— Так-то на фига?

— В смысле? — уточнила Алиса, переводя взгляд с него на ломтик колбасы в своих пальцах.

— Ну кто так колбасу режет? Надо же под углом, чтобы ломтики длинными были, а не такими вот кругляшками.

— А разница? — спросила Тинатин, тоже разглядывая ломтик. — Все равно через две минуты разжуем. Хоть кружок, хоть овал, хоть звездочку.

— Ну уродство же, — сказал Марк с напором.

Он, похоже, нервничал всерьез. Но Алиса этого не понимала — или не хотела понимать.

— Ты-ы уродство, — отрезала она в детсадовской своей манере. — Кабы палка целая была, я бы наискосок пошла. А там полпалки, и срезано поперек. Я дальше так и резала.

Она кинула ломтик в рот и сообщила, старательно жуя:

— М-м, удобно-то как, оказывается. Теперь всегда буду строго под девяносто градусов резать.

— Так, — сказал Марк, сдерживаясь. — Дальше я сам.

Он утопал на кухню, Алиса с гоготом перегнала его, восклицая:

— Мужикам здесь не место!

Алина, которая несла перед собой, как два факела, вяленую куриную ножку и некрабовую крабовую палочку, зашипев, увернулась от столкновения и присела перед кошкой с видом профессиональной жертвоприносительницы.

Кошка брезгливо обнюхала угощение, выругалась почти по-человечески и, каждым шагом демонстрируя неудовольствие, удалилась в сторону выхода. Почти сразу оттуда донеслось проклятие — очевидно, черно-белая злыдня снова сунулась Кариму под ноги.

На кухне бранились уже в голос. Алиса побеждала с явным преимуществом.

— Отсчет трупов стартует еще до начала игры, — отметила Алина, задумчиво поигрывая съестным, как маракасами.

Тинатин смотрела на выход. Там было тихо и покойно.

— Вот панораму собьет, сами хуже трупов будем: головами на плечо бегать и спотыкаться на каждом шагу, — отметила она, поводя складным ножом, и двинулась к кухне с видом отчаянного гнома-маньяка.