Не бойся, тебе понравится! (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 30

— Таков план? — с хриплым смешком уточнил он.

— Я импровизирую, — мурлыкнула она в ответ.

Короткая передышка с почти целомудренными поцелуями — и вновь чуткие губы и шаловливый язык Халлелы заставляли мужчину терять самообладание, дышать хрипло, часто, сквозь стиснутые зубы, и пытаться отвлечься на что угодно, лишь бы не кончить прямо сейчас. Пари не включало подобного условия, но… Так ведь интереснее!

Повилика увлеклась и не спешила сдаваться, Шахабу тоже хватало упрямства и выдержки, и неизвестно, чем бы всё кончилось, но первой не выдержала кровать, а вернее — декоративные столбики в изголовье, не рассчитанные на такую нагрузку. Тот, что попал под правую руку, в ней и остался со звонким хрустом, когда Халлела, отдышавшись и позволив мужчине перевести дух, вновь вернулась к провокационным ласкам.

Любовники вздрогнули, Повилика встревоженно вскинулась, уставилась на обломок дерева… Рассмеялись они одновременно, Шахаб отшвырнул столбик в сторону, и Халлела вдруг поняла, что плевать она хотела на все эти глупые споры. Она сдвинулась вперёд, опираясь на его грудь обеими ладонями, дотянулась до его рта, поцеловала — медленно, сладко, и выдохнула в губы:

— Хочу тебя!

— Желание госпожи — закон, — легко согласился шайтар.

Ладонь его накрыла лобок женщины, грубые жёсткие пальцы с удивительной осторожностью и нежностью приласкали влажную горячую плоть, мягко раздвигая складки и задевая самые чувствительные точки. Халлела всхлипнула, закусив губу, толкнулась бёдрами навстречу ладони, опять коротко поцеловала мужчину и потребовала:

— Сейчас!

Шахаб усмехнулся и мягко надавил ладонью на её бедро. Затуманенный возбуждением разум эльфийки наконец сообразил, что всё в её власти. Она поднялась на колени, взяла руку мужчины за запястье и переложила себе на бедро, крепко сжала напряжённый член, направляя. Настал черёд Шахаба судорожно вздыхать, а через мгновение Халлела опустилась одним резким движением — сразу до упора, и на несколько секунд оба замерли, привыкая к ощущению и пытаясь найти себя на этом свете.

Эльфийка медленно приподнялась — и снова опустилась, снова глубоко и резко, и сама же не сдержала стона — от остроты ощущений, от того, как тесно и пóлно внутри, как крепко стискивают бёдра мужские ладони, как обжигает его тёмный взгляд и как возбуждает его хриплое, прерывистое дыхание.

В их отношениях это тоже оказался новый опыт, когда она задавала темп, а он — позволял это делать, и вовсе не потому, что не мог ничего изменить. Только обоим было совсем не до размышлений о подобных деталях — слишком хорошо, чтобы думать о чём-то ещё.

— Итак, ты победил, — признала Халлела через некоторое время, расслабленно лёжа на груди любовника и ленясь шевелиться.

— Предлагаю боевую ничью, — отозвался он, медленно поглаживая её поясницу.

— Вот ещё! Не надо мне этих снисходительных поощрений, я умею признавать поражение, — фыркнула она и, подумав, призналась: — Тем более я всё равно не знаю, чего у тебя просить, а что придумаю — интереснее так выбить. А у тебя явно какой-то план. Я заинтригована.

Шахаб усмехнулся, но заговорил серьёзно:

— Я хочу, чтобы ты жила в этом доме.

— Интересно. А сейчас я что делаю? — насмешливо уточнила она.

— Жила, — с нажимом повторил шайтар, — а не сидела в заключении, как пленница. Свободно. Как гостья.

— Ты нормальный вообще? — задумчиво уточнила Халлела, от изумления даже приподнявшись на локте. — Шахаб, я месяц назад над тобой эксперименты ставила!

— Про нормальность мне будет говорить женщина, которая сидит на цепи, потому что так ей спокойнее, — невозмутимо напомнил он.

— Это я! Мне можно! — возразила эльфийка. — А тебя брат не одобрит.

— Скажи спасибо, что я не предлагаю тебе познакомиться с матерью, — отбил Шахаб.

— Спасибо, — послушно сказала Халлела через мгновение, прикинув варианты. Лично с Великой Матерью Кулаб-тана она знакома не была и вообще ничего о ней не слышала, но слабо верилось, что устроить государственный переворот и поднять под свои знамёна местных дикарей под силу доброй, кроткой и покладистой женщине. — Какая вообще разница, где я сижу, если мне и так неплохо?

— Мне не нравится, что моя женщина сидит на цепи. — Сознаваться, что к этой мысли подтолкнули слова брата, он, конечно, не стал.

— Ещё лучше! — проворчала Повилика. — Я своя собственная женщина, что за замашки вообще?

Но с места при этом не сдвинулась, наоборот, улеглась поудобнее, мысленно примеряя новое определение. Вообще-то звучало неплохо, волнующе. Как в «Добыче для орка».

На этой мысли Халлела едва не захихикала и порадовалась, что Шахабу не видно, а то с него сталось бы обидеться. А он ещё, очень кстати, обнял её покрепче, явно опасаясь более бурной реакции, но, не дождавшись, через пару мгновений ослабил хватку.

— Обычные. Причём формально — последние полгода.

— Нет, ты точно ненормальный, — насмешливо пробормотала Халлела после короткой паузы, потраченной на осознание.

— Плевать.

На этом разговор иссяк сам собой. Повилика пыталась приладить на место отношение шайтара и его собственнические порывы, но получалось плохо: для таких серьёзных рассуждений было слишком томно, мысли ворочались тяжело, и подзуживало отложить анализ на потом.

Мысли Шахаба в этот момент текли немногим более энергично, но отличались большей приземлённостью. О том, что эльфийку-то он себе, конечно, завёл и от своих слов отказываться не собирался, но всё это накладывало новые обязательства. Хотя бы в том, что касалось обеспечения женщины необходимым. Работа на стройке пошла шайтару на пользу, позволила восстановить токи энергии и контроль над ней, и самое время не просто задуматься, куда всё это можно применить с большей пользой, но начать это делать.

Через некоторое время они, по настоянию Шахаба, всё-таки перебрались в более удобную и широкую постель, не забыв прихватить одежду. Эльфийка отказалась куда-то идти, но милостиво разрешила отнести себя на руках. Заснули они, впрочем, еще не скоро: сначала «переезд» взбодрил шайтара, потом их обоих — совместный душ, и заснули любовники глубокой ночью.

Последний раз Халлела страдала проблемами со сном много лет назад, в первые годы своего заключения, а уж после такой жаркой ночи — и вовсе спала как убитая, поэтому не проснулась, когда уходил Шахаб. Глаза она продрала в неопределённое время суток, но с мыслью, что дело наверняка к обеду. Успела задаться вопросом, всё ещё выходной у шайтара или он опять куда-то удрал, лениво потянуться и поворочаться в широкой постели, признавая её явное превосходство над койкой внизу: на той звездой по диагонали не вытянешься.

Местные осветительные кристаллы прекрасно отзывались на лёгкий магический импульс, как и в человеческих артефактах, чем Халлела пользовалась всё время заключения, облегчая себе жизнь. Хорошо, когда не надо идти и руками тыкать управляющую панель! Сработало и сейчас, тусклый свет медленно разгорелся, отвечая на пожелание мага и позволяя глазам привыкнуть.

Новая деталь в почти пустой спальне бросилась в глаза сразу. На зеркальной ширме в углу висел не только брошенный вчера Шахабом тёмный сцар, но и нечто изумрудно-зелёное с жёлтым. Конечно, пройти мимо Халлела не смогла, и сунула нос в незнакомую ткань.

Это оказалось платье, и, если бы она страдала проблемами с памятью, непременно решила бы, что сама его купила. Летящее, прямое, открывающее руки, из нежной ткани, приятной к телу. Не официальное для приёма, повседневное, но — красивое. Не приходилось сомневаться, кто и зачем его принёс, а вот почему вообще об этом подумал…

Халлела приложила платье к себе перед зеркалом. Красиво. Ей подходили эти цвета.

Вчерашние слова Шахаба смазались удовольствием и желаниями, а сегодня вспомнились отчётливо и заставили задуматься. Повилика видела всего одно объяснение его упрямому желанию держать её рядом теперь, когда он забыл о мести, и вот это платье красноречиво подтверждало предположение: молодой дикарь умудрился влюбиться. Насколько всё это всерьёз на самом деле — она бы судить не взялась, но пока что он не шутил. А вот как быть ей?