Корпорация «Гермес» 3 - Лисицин Евгений - Страница 7

В девице было чуть больше метра – я бы сказал, что это подросток, если бы у представшей передо мной твари в самом деле был возраст. Тонкая, изящная, начавшая формировать человекоподобные формы, она принимала дар от одного смертного за другим. Стол, на который она запрыгнула заскрипел под ее весом. Отчаянно сопротивляясь, тень смертного исчезала в пасти ненасытного чудовища.

Тенекрадка.

Она почуяла на себе мой взгляд, резко развернулась. Добыча, только что надкушенная, отчаянно рванула прочь, вернулась к хозяину, но смертный не открыл глаз. Тенекрадка оказалась в десятки раз умнее тех смертных, что отчаянно лезли напролом, даже чуя что проигрывают – уж не предложить ли сенату философов ее кандидатуру? Спрыгнула, распознав во мне угрозу – смешно и нелепо, но от того не менее стремительно метнулась прочь.

– За ней! – крикнул Эоле.

Тенекрадка рванула к барной стойке, сшибая застывшие фигуры спящих посетителей, переворачивая столы, опрокидывая выпивку. С луж несло хмельным дурманом забвения, а я похолодел от ужаса: на такое был способен лишь мой брат! И еще несколько богов из других пантеонов, но ни один из них не выглядел, как эта тварь. Неужели плен титанов сумел превратить его в это чудовище?

С ходу отбросил эту мысль: я прекрасно помнил, с кем еще недавно обменивался ударами. Не припоминал случаев, чтобы что-то подобное происходило с богами прежде, а значит не стоило торопиться с выводами. Эола оказалась шустрее меня: нырнула за ней, словно за свежей добычей. Я почуял подвох, когда, отпихнув бармена, тенекрадка залезла под стол, поймал Эолу за хвост, что было сил дернул на себя, в мгновение ока создал невероятных размеров преграду.

Помогло. Бутылки спиртного, поддаваясь напору заклинаний хмельного бога, рванули словно взрывчатка: мирриады осколков врезались в выставленный мной заслон, крошевом провалились на пол.

– С-спасибо, – свернувшись у меня на руках проговорила Эола, прекрасно осознавая, что только что могло случиться. Я закинул ее себе на плечо, не желая тратить времени на пустые разговоры: едва поняв, что фокус не удался, тенекрадка подвывая бросилась прочь. Напоминая ребенка очертаниями, она все же вела себя словно мартышка: скакала, вместо бега, припадая руками на пол. С каждым мгновением передо мной открывалось все больше и больше подробностей. От нее разило кровью титанов: очередное их творение, каким-то чудом прорвавшееся за стену. А, может быть, за стеной их никогда и не было? Обычно эти чудища не доживали до такого возраста, как она, становясь законной добычей Аполлона или Артемиды. Эта вот выжила, получив достаточно сил, времени и душ.

А теперь, прорвавшись в полис устраивала себе пир, с каждым разом забирая все больше и больше. Бестолковые и беспомощные, когда они всего лишь отростки крови титанов, с каждым годом они становились все ненасытней и могли бы истребить людской род. Впрочем, истинные дети Богов, вроде Геракла, могли их видеть не хуже, чем я сейчас. И потому столь же безжалостно, как и мы сами истребляли их.

Из под барной стойки она проскочила на кухню, я пустил впереди себя импульс: если у нее здесь заготовлены иные ловушки, то он первым примет на себя удар. Так оно и вышло: винный поток ударил по нему, врезавшись о стену. Расплескался липкой, сладковатой массой: несколько капель осело на моих губах. Ожившим потоком, хмель собирался в единое целое, но я швырнул в него Любовь Скади. У известной своим холодным нравом богини заклинания оказались под стать. Выставивший криволапые отростки, похожие на руки, поток застыл ледяной фигурой. Не стал упрощать ему жизни, вдарил на бегу Строгостью Ареса: дистанционный удар расколол того на мелкие куски.

Не заботясь судьбой порожденной ей твари, тенекрадка нырнула к призаснувшей на полу кухарке, схватила ее тень, вонзая зубы: голод был сильнее инстинктов самосохранения. Чудище оказалась хитра, не поедая тени до конца, не давая людям умереть. Поглощая их сущность, оставляла в себе кусочек: потому-то уснувший люди, занимавшие целые этажи в больницах не могли проснуться. Она будто держала их в плену…

Аида на нее нет. Больше всех остальных из семьи он ненавидел ей подобных. Любой, кто отваживался посягнуть даже на самую пропащую тень в его царстве, достоин был лишь презрения и жуткого, неописуемого наказания. Где же хваленые Хароны со всей своей мощью, когда они так нужны?

Я не дал ей завершить трапезу, ударил потоком света: Гелиос был бы рад, у меня получилось ничуть не хуже, чем у него самого. Лучи обожгли мерзавку, в воздухе запахло паленой шерстью. Скуля и подвывая, словно обиженная псина, тенекрадка отскочила прочь от кухарки, сверкнула на меня взглядом. Где-то на задворках памяти гундело предупреждение извечно занудной праведницы Артемиды: тенекрады ведут себя подобно крысам. Стало противно. Не дожидаясь, когда ее добью, погань вынырнула в дверной проем. Ну уж нет, подруга, уйти тебе точно не дам!

Рванул следом за ней, нагнал в три огромных прыжка – собственные заклинания позволяли мне быть стремительным и ловким. На ее стороне было шестое чувство: попытался ударить ее копьем Аполлона, но она отскочила едва ли не в самый последний момент. Развернулась в прыжке – прыснула гадкой отрыжкой. В воздухе завоняло кислым, сивушным духом, а вокруг меня, украшая собой стены и подоконники подворотни, прямо из под земли прорастали виноградные лозы. Извращенные ее фантазией, похожие на змей, с плотоядными цветами, они метили мне в шею, плечи и грудь, стремились схватить отростками шипов. Да что она за тварь такая? Зевс меня громом одари, если бы знал…

Мысль, пришедшая в голову была дерзкой, но я не стал спорить с нахлынувшим на меня вдохновением. Экран, который раньше создавал для того. чтобы забираться по нему, изображая полет, швырнул прямо перед ней. Такой подлянки тенекрадка не ожидала, врезалась, покатилась по земле.

– Так ее, так! – Эоле жаждалось воздать ей за свою собственную чуть не попорченную шкуру. Я же бился с отростками: еще один усиленный луч Гелиоса смел их, заставил сжаться и стухнуть под его неистовым, бесконечно жарким напором. Зарождающееся пламя заскакало по хищным бутонам, вперемешку с треском огня слышал утробный, невесть откуда идущий писк.

Она привстала, качнув головой, словно прогоняя наваждение. Я остановился на миг, широко раскрыв глаза: иногда даже богам есть чему удивиться.

– Афродита? – миловидный лик подарил ей секунду, позволил меня обмануть. Здравый же смысл встряхнул меня, приводя в чувство: из богов не получается тенекрадов, а значит это очередная уловка. Заклинание метаморфа сползло с нее, когда она уже прыгнула на меня, широко расставив клыки: и тогда я бил наотмашь, напоследок и как будто в последний раз.

Заклинание, что с легкостью превращало бист в клочья скользнуло прямо ей в пасть: мерзавка слишком поздно осознала, что случилось. Взрыв, ударивший подхватил меня, словно игрушку, приложил о стену: я едва не потерял сознание. Да какого сатира тут творится? Откуда в ней столько мощи?

Тенекрадка не умерла, но подгорев и дымясь, рухнула наземь совершенно без сил. После посмотрела на меня уже осознанно, словно человек. Снова играется, пытается вызвать к себе жалость. Эти паскуды легко учатся выдавать коварство за беспомощность, дожидаясь удобного момента. Во второй раз у нее уже ничего не получилось. Я посмотрел в самую суть ее естества и увидел лишь бесконечно старую тварь: убивавшую не сотнями – тысячами. А с последнего момента она готова была обновить собственный счет на всех тех, кто сейчас лежал в больнице.

Сжал кулак, нависая над ней, словно само возмездие. В моем мире таким, как она не было места.

– Гермес, постой… – Эола задержала в самый последний момент. Решил послушать, что скажет саламандра – вряд ли остановила казнь пустяка ради. – Она откуда-то знает заклинания Афродиты. Знала, как она выглядела…

А ведь и в самом деле. Тенекрады горазды на всякие фокусы, но вот на подобное? Заклинание изменения облика доступно не каждому магу, а ей как-то удалось им овладеть. И я знал лишь пару богов, что пользовались им в совершенстве – тот же Дионис. Заклинаниями которого она столь же щедро разбрасывалась еще несколько мгновение назад. Нет, Эола не зря обратила на это внимание – тут что-то не так.