Разночинец (СИ) - Прутков Козьма Петрович - Страница 48

— За что? – спросил я.

Он поставил кисель на стол рядом.Взял салфетку со стола и вытер мне губы.

— Ну вот и хорошо.

— За что, ты, старая сука, так со мной? – повторил я.

Ахвердов огладил бородку.

— Семен Семенович, в нашей работе иногда приходится прибегать к очень нехорошим манерам, а все ради блага государственного и защиты Его Величества от угрозы. А угрозы самые реальные. Я так и не смог установить, кто вы и откуда появились. Просто вдруг возникли после пожара в Иркутске и все. Мы сделали запрос. И о вас прислали много интересного. Что-то подтверждает ваши слова, а что-то приоткрывает в вас новое. Например, вы храбро помогли тамошним казакам обезвредить банду китайских бандитов. Похвально. Но бывает и по-другому… Вы молодой человек самых смелых и передовых взглядов, такие часто идут в революцию, окрыленные свободой своих мыслей и желанием юной души изменить мир. Я никак не могу взять в толк, кто вы, Семен Семенович, на самом деле? И знаете, собирая о вас информацию и размышляя над ней, я вдруг понял, что вы нам очень нужны. Помните, как вы мне сказали, «я свою Родину люблю и ею горжусь. А всех этих бомбистов искренне почитаю людьми слабоумными и недальновидными. Они даже не понимают, к чему ведут нашу страну. Это они по глупости и недостатку знаний». Вы подходите нам, как нельзя лучше. Молодой, образованный, передовых взглядов, предан нашей державе и императору… Но проверить вас все же перед тем, как поручить серьезную работу, надобно.

— И для этого нужно было калечить меня несколько дней в подвале.

— Ах, простите Семен Семенович, но увы, лучше способа, проверить человека, чем довести его до крайности существования, нет. И вы доказали свою невероятную стойкость. Вас не сломать. Настоящий мужчина.

Ты еще при этом, сука, скажи: «Вах!». Думаю, если бы у меня были силы, я бы ему вмазал так, чтобы он полетел вверх тормашками со своего стула.

— Что вы от меня хотите?

— Чтобы вы встали на защиту нашего Богом данного благодетеля Его Величества императора Александра Николаевича. Помогите раскрыть шайку разбойников революционеров, — Ахвердов заговорил горячо, поблескивая глазами. — На него уже случилось несколько покушений. Но Спаситель отвел руку убийц. Если бы не картузник из Костромской губернии, быть бы нашему царю батюшке убиенному. Или представьте себе властителя великой державы, петляющего словно заяц у себя в дворцовом саду, а террорист, знай себе, стреляет в него словно в ярмарочном тире. И нет этому конца… Как у гидры растут головы, так и этих мерзких людей, проявляется желание убить государя. И ведь каковы! Они кричат, «мы это делаем за вас ребята, за народ»! Или еще страшнее «Спасительной для народа может быть только та революция, которая уничтожит в корне всякую государственность и истребит все государственные традиции…». А народ на самом деле видит в императоре только благодетеля и защитника. Послужите, Семен Семенович, вашему государю и вашей державе.

Вот опять ты меня втравливаешь, уважаемый Лев Сергеевич, подумал я, закрывая на пару минут глаза.

Ахвердов терпеливо ждал.

— Чем я могу вам помочь?

— Очень хорошо Семен Семенович, — одобрительно крякнул Ахвердов, — поправляйтесь. И поступайте на службу в яхт-клубе как мы с вами и договорились. Потом потолкайтесь среди студенческих масс, ваши передовые взгляды не останутся незамеченными, человек вы неординарный, они вас примут как родного, а… прошлого вашего установить даже нам не удалось… Возьмите несколько запрещённых прокламаций, выскажите свое мнение. Вас позовут на заседания кого-нибудь кружка революционеров. Вы присматривайтесь и входите в доверие. И через какое-то время они решат провернуть свое грязное дело через яхт-клуб, так как в него входят члены императорской семьи, и поручат, естественно, это дело вам.

Интересно, подумал я, если бы я ему сейчас сказал, где на самом деле будет убит император-освободитель. Что удачное покушение произойдет, когда император будет возвращаться после войскового развода в Михайловском манеже, с «чая» или, как еще говорили, второго завтрака в Михайловском дворце у великой княгини Екатерины Михайловны, когда террорист Гриневицкий кинет ему бомбу под ноги. Что ты тогда запоешь уважаемый Лев Сергеевич. Но с другой стороны этого события еще не произошло, и где этого Гриневицкого искать — не ясно, тем более он еще не совершил своего преступления. Возможно, у меня есть шанс изменить судьбу России? И будет принята конституция Лорис-Меликова. И моя страна пойдет по пути конституционной монархии или как Англия — парламент и самодержец, власть которого ограничена сводом законов. И будет лучшей страной мира. Самой высокоразвитой страной на Земле. Может, тогда не будет революции семнадцатого года и страшных репрессий Сталина.

Вот черт, у меня от этих мыслей аж голова закружилась.

— Хорошо Лев Сергеевич, я согласен, — сказал я, открывая глаза.

Тот благодарно вздохнул.

— Ну вот и хорошо, мой друг. Я вижу, вы уже не держите на меня зла.

Он встал и немного подумав сказал:

— Когда вы пребывали в беспамятстве вы проклинали каких-то Берию, Сталина и всех проклятых нквдшников из тысячи девятьсот тридцать седьмого года…

— Это бред человека, подвергаемого пыткам. Мне казалось, это какие-то демоны, галлюцинации… Забудьте об этом

Сука, подумал я, да, не держу зла, но как только встану, въебу тебе по твоей лисьей морде, особенно с удовольствием, прямо с ноги, втащу Лохматому и его другу Александру Николаевичу, как я уже понял — двум сверхсекретным агентам Третьего Охранного Отделения его Императорского Величества.

*****

Клеточников задумчиво смотрел на копию случайно попавшей ему начетной ведомости, из которой гласило, что некий коллежский асессор и, главное, личный порученец Лорис-Меликова запрашивает значительные средства на осуществление некой секретной миссии. Интересно, подумал он, за какие такие заслуги? И, главное, зачем?

Клеточников встал и подошел к окну. Долго смотрел на набережную реки Фонтанки. Этот маленький кабинет ему дали совсем недавно, за усердное трудолюбие и исполнительность, а до этого был затхлый «кабинетишко» с окнами, выходящими на унылый внутренний двор.

Он вернулся за стол и еще раз посмотрел на ведомость. А ведь сначала, он даже не обратил на нее внимания, но, будучи человеком умным и пропуская через себя огромное количество бумаг ведомства, он каким-то звериным чутьем увидел некий подозрительный знак. Ведь и попала она к нему весьма странно. В связи с ростом революционной активности, обуздать которую Третье не смогло, была учреждена Верховная распорядительная комиссия по охранению государственного порядка и общественного спокойствия под главным начальством графа М. Т. Лорис-Меликова, и ей временно подчинили III Отделение вместе с корпусом жандармов. Но вскоре Верховная распорядительная комиссия была так же закрыта и III Отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии упразднено. Все дела передавались в Департамент государственной полиции, образованный при Министерстве внутренних дел. В общей неразберихе карьерных перестановок и попал в руки Клеточникова попал этот, весьма любопытный, документ. А если точнее, ему поручили зашифровать секретную телеграмму в Верховную Распорядительную комиссию, где некий Ахвердов запрашивал весьма существенные денежные средства в обход бюджета на некую секретную миссию. А так как шел процесс упразднения одного ведомства и передача документов другому, хотя все происходило в том же здании, но именно ему доверили — Цветков порекомендовал начальству его, как весьма исполнительного человека и надежного сотрудника.

Странно все это. Очень странно.

Он перевернул копию ведомости чистой стороной вверх и разгладил ладонью.

Итак, сказал он мысленно самому себе, если тебе нужны расходы на непредвиденные секретные нужды, ты будешь искать дополнительные средства. Ахвердов, как слышал Клеточников на одном из званных вечеров, которые устраивала полковничиха Кутузова, и у которой он квартировал, она же тётушка полковника Глебова, начальника 3й экспедиции 3 отделения, — человек чести и копейки лишней не украдет. Тем более личный порученец такого высокого должностного лица. Значит это именно расходы на непредвиденные нужды самого ведомства, на секретное дело. Но почему не испросить на это средства официальным путем? Значит, он хочет, чтобы об этом кто-то не знал. Просто выдали деньги и все. Чушь полнейшая! Нет! Он подозревает, что кто-то в самом охранном отделении связан с революционерами. Не просто подозревает, а абсолютно уверен в этом! Поэтому истребовал деньги в обход официальных путей и как можно инкогнито.