Господин штабс- капитан (СИ) - Берг Александр Анатольевич - Страница 2

Наш герой подразумевает английские танки Mark I, которые появились в 1916 году и были применены англичанами против немцев во Франции на реке Сомме.

Проблем с созданием танков будет много, но думаю я все их смогу решить, тут вопрос в другом, а что мне самому потом делать? Не думаю, что смогу помешать совершится революции, не в той я категории, для её отмены, а вот что мне делать самому после её свершения, вот в чём вопрос. С одной стороны Красные, за которых я вроде как болею, а с другой Белые и Гражданская война, которая принесёт разруху и упадок России. Ну точно, как та баба, которая не знала куда идти, к умным или красивым. Но всё это буду обдумывать потом, сейчас мне даже думать больно, сначала надо придти в себя и хоть немного отойти от контузии и похоже сотрясения мозга, оттого мне сейчас так хреново. Я просто закрыл глаза и так и ехал, хорошо хоть, что мог вставать, правда держась рукой за стену вагона, но доползти до туалета и сделав там свои дела вернуться назад смог. Лежал я на нижней полке, так что слезть с неё и залезть потом назад мог, вот так и ехал два дня, пока наш эшелон не прибыл в Киев. Я всё это время лежал на койке пластом, ни о чём не думая, и закрыв глаза. Хотя покачивание в вагоне было небольшое, но мне и от него было хреновато, так что стиснув зубы приходилось терпеть. Наконец появился свет в конце туннеля, последний рывок и наконец долгожданный покой. Из вагонов нас перегрузили в телеги и уже на них отвезли в госпиталь, где наконец меня положили на кровать, которая не качалась и не тряслась. В палате на четыре койки кроме меня оказались ротмистр Корнеев, он лежал с переломом ноги, неудачно упал с коня, когда рядом разорвался австрийский снаряд. Еще был подпоручик Иевлев с пулевым ранением бедра и тоже штабс-капитан, как и я, Ермолаев, ему австрийская пуля пробила плечо, но не задев костей просто прошла на вылет, так что ранения были средней тяжести. У меня кстати оказалась задета голова, тогда, когда я только очнулся в первый раз в этом теле я этого не ощущал по причине общехренового состояния этой тушки. Короче австрийский снаряд рванул рядом и ударной волной или осколком, который ударил в голову с правой стороны лба, а может и всем вместе, короче похоже именно это и вышибло душу штабс-капитана Разумовского из этого бренного тела, а меня соответственно в него занесло. Оказалось, что пока я был в беспамятстве, мне промыли и зашили рану на голове, наложив целых пять швов, так что теперь моя голова забинтована и ежедневно мне делают перевязки. Разумеется, что мои соседи по палате попытались завести со мной разговор, но видя в каком я состоянии, а я действительно плохо соображал, да и подташнивало меня всё это время, они от меня отстали и хорошо ещё, что между собой они разговаривали негромко. Почти неделю я пролежал на кровати пластом, вставая только, что бы выползти в туалет, который к счастью оказался рядом, через палату от моей. Тишина и покой делали своё дело, а я старался побольше спать, наконец я почувствовал, что мне становится лучше и я начинаю нормально думать. Наверняка я попал сюда не просто так, а отсиживаться всю войну в тылу я не собирался, да и революция потом, её ведь тоже не скинешь прочь. Тут либо после её начала сразу драпать за границу и лучше всего в Швейцарию, там весь век будет спокойно, причём драпать вместе со всей семьёй, так как я чувствовал на себе ответственность за семью моего донора. Раз я занял его тело, то это как с наследством, когда ты получаешь не только имущество, но и все долги того, кому ты наследуешь. Либо идти воевать за Красных, тут другого выбора нет, правда семью всё равно лучше всего отправить в ту же Швейцарию, благо у папаши этого тела бабло имеется, вот и настропалить его пораньше свалить в благословенную Швейцарию для спасения своего семейства. Отдать таким образом свой долг настоящему штабс-капитану Разумовскому, чьё тело я занял, и можно будет с чистой совестью идти воевать за Красных. На этот счёт у меня тоже были свои планы, сначала разумеется в пределах своих сил постараюсь не допустить революцию, но шансов на это мало, тут ведь дело в том, что революцию на самом деле устроила высшая знать и крупная буржуазия, а большевики во главе с Лениным просто вовремя перехватили у них власть и уже не выпустили её из своих рук. Да вся история показывает, что с начала века они пытались убрать Николая от власти, что стоит предательство высших чинов во время Русско-Японской войны, а тут на фоне неудач на фронте им это удалось себе на голову. Я конечно постараюсь с помощью отца построить танки, благо у него есть подходящие для этого заводы, а я знаю, что надо делать, так что думаю смогу построить достаточно простые машины. Конечно сейчас куда ни плюнь, а ничего нужного нет, но какую, ни какую замену этому надеюсь найду. Надеюсь минимум десяток танков построить смогу, экипажи к ним тоже можно будет найти, есть на этот счёт свои задумки, а там посмотрим, хотя думаю с нашими генералами всё будет бестолку, зато имя себе я сделать смогу. Думаю большевики ухватятся за меня с руками, а мне надо будет найти Сталина и войти в его команду. Вот это будет основное, тут и какая ни какая гарантия безопасности в 30-е годы и возможность мягко влиять на него самого Сталина. Зная общий ход истории, не очень трудно под видом аналитики предсказывать основные события, а будучи возле вождя не трудно таким образом стать его советником. На мой взгляд это наиболее вероятное развитие событий, не верится, что я один смогу не допустить революцию, когда в ней заинтересованы верхи и низы страны, а Николай не тот человек, кто готов на перемены. Да и кто меня к нему пустит, а если даже смогу к нему пробиться, то он всё равно мне не поверит, а я не историк и хода войны не знаю. Нет, знаю, чем всё в итоге кончится и всё, да даже знаменитый Брусиловский прорыв, знаю, что он был и генерал Брусилов знатно навалял супостату, вот только когда именно и где это произошло не знаю.

Брусиловский прорыв произошел с 4 июня по 13 августа 1916 года на Западной Украине, тогда принадлежавшей Австрии, в его ходе русские войска под командованием генерала Брусилова нанесли тяжёлое поражение австрийским и немецким войскам.

Да и не будут после моего вмешательства события идти именно так, как они шли, изменятся, сильно или нет не знаю, но то, что изменятся, это и к бабке не ходи. А пока я лежал в госпитале, в Киеве и медленно приходил в себя. Через неделю, как и сказал, мне стало лучше, и я понемногу стал участвовать в разговорах, но всё же предпочитал больше молчать. Хорошо. что мне досталась память моего предшественника, в противном случае пришлось бы разыгрывать амнезию, а как иначе я смог бы объяснить полное незнание обстановки. Тут даже звания и погоны отличаются у офицеров и солдат, а письменность, все эти еры и херы, будь они не ладны, не зря большевики провели реформу и отменили их. А так я и в обстановке ориентируюсь и писать правильно могу, а то спалился бы я на первом письме, когда без них писать стал бы. Похоже контузия с сотрясением мозга прошли без последствий, конечно точно пока не скажешь, последствия и через несколько лет могут проявится, но пока похоже ничего не было. Через две недели сняли повязку с головы и швы, правда шрам на правой стороне лба был хорошо заметен, но я не девица, так что по этому поводу не рефлексировал. Но в общении я по прежнему старался больше молчать, так что между моими товарищами по несчастью прослыл нелюдимым, но это ни как не отражалось на нашем общении или отношениях. Просто ко мне меньше обращались с разговорами, а я просто боялся спалится, хоть я и получил память своего предшественника, но мог себя выдать оборотами речи или поведением. В госпитале я провёл почти месяц, после чего мне дали отпуск для поправки здоровья, что меня несказанно обрадовало, ведь находясь на фронте танк не придумаешь и не запустишь в производство. Вот на Великой Отечественной мне ни какого отпуска после такого ранения не дали бы, а кинули затыкать очередную дыру на фронте, а тут жить можно. Сходив в город, в кондитерский магазин, я купил конфет и пирожных и отнёс их медсёстрам, или как их сейчас называли, сестра милосердия. Короче не важно. Как их сейчас звали, главное. я хотел таким образом отблагодарить их за ту заботу, которую они проявили ко мне. пока я лежал в их госпитале. За это время ко мне пришло одно письмо от родни, я когда стал более менее соображать, написал им, вот когда пригодилась память предшественника, я писал не зацикливаясь и рука автоматически писала его почерком, и причём правильно. Родители буквально требовали, что бы я приехал к ним, а поскольку это входило и в мои планы, то я и отписал им, что непременно, как выпишут из госпиталя, так и поеду. Благо, что в финансах я был не ограничен, и мой оклад был, да и отец не экономил и исправно снабжал меня, вернее моего предшественника деньгами, но и он не был мотом и получаемые деньги не тратил в кутежах, так что гроши у моего тела, а теперь и у меня водились. Это просто чудесно, когда финансы не поют романсы, а потому я и купил себе билет на поезд в СВ и там уже вполне смог насладится всеми прелестями путешествия. За неделю до выписки, когда я уже достаточно нормально себя чувствовал, то съездил пусть и не к самому лучшему портному Киева, но вполне известному, и построил себе у него два мундира, повседневный и парадный, так как мои похоже пропали. Разумеется портной оказался евреем, но и мастером он был отменным, всего лишь раз обмерив меня со всех сторон и записав результаты обмера, он через неделю предъявил мне оба мундира. Я померил оба мундира и к моему удивлению они оба сели на меня, как влитые, ни каких дополнительных примерок и ушиваний, действительно мастер с большой буквы. Правда он оказался чересчур словоохотливым и буквально заболтал меня во время обмера, но это не мешало ему работать, а потому и я не стал с ним торговаться и даже накинул сверху оговоренной суммы десятку рублей. Вот теперь не стыдно было и ехать, а то мой мундир оказался порван и испачкан, его конечно в госпитале постирали и зашили, но вид он потерял, и было видно, что ему хорошо досталось. Ехать к портному в таком мундире ещё было можно, но вот носить повседневно в тылу, а тем более куда либо в нём ехать уже нет. Прямо у портного я после примерки одел повседневный мундир, забрав с собой парадный. А свой старый просто выкинул, так как мне он был больше не нужен. Носить его сейчас, это позорится, а в этом времени в первую очередь встречают по одёжке и на фронте в таком мундире ещё можно понять, допустим человек только вышел из боя, но не в тылу.