Господин штабс- капитан (СИ) - Берг Александр Анатольевич - Страница 20

— Хорошо господин штабс-капитан, я вашу позицию понял. За ваши старания выражаю вам свою признательность, так же не оставлю вас без наград, можете идти.

После того, как штабс-капитан вышел, генерал Иванов задумался, в чём-то Разумовский был прав. Построенные по его проекту боевые машины были хорошим, он даже лично ездил смотреть на них, ещё несколько подобных бронеотрядов были бы в его армии вполне к месту, однако теперь рассчитывать на них было нельзя. А письмо царю, даже если оно и подействует, то результат будет ещё очень не скоро, пока же следует просто использовать то, что уже есть.

Примерно две недели спустя, Англия, Кабинет премьер-министра.

Премьер-министр Англии, Герберт Асквит разбирал бумаги в своём кабинете, когда постучавшись и получив разрешение, в кабинет не зашёл его помощник.

— Что у тебя Артур? — Спросил у вошедшего Асквит.

— Не очень хорошие новости из России сэр.

— Что там ещё?

— По сообщению нашей разведки, русские в сражении с австрийцами применили новую бронетехнику.

— Они что, где то смогли купить броневики?

— Нет сэр, всё намного хуже, они построили их сами, причём если бы разговор шёл только о броневиках, то это было бы не так страшно, так как в основе этих броневиков американские грузовики. В этом случае русские ограничены поставками грузовиков из Америки для их переделки в броневики, это в случае необходимости можно пресечь. Проблема в том, что они смогли серийно сделать гусеничные боевые машины и успешно их применить на поле боя.

— Как это гусеничные, насколько я знаю в комитете только приступили к разработкам таких броневых машин, как русские умудрились настолько нас опередить?

Весной 1915 года при английском адмиралтействе был создан «Комитет по сухопутным кораблям», это произошло вследствие того, что бронемашины уже хорошо зарекомендовали себя на поле боя, но колёсный привод сильно ограничивал сферу их применения, так как они не везде могли проехать. В итоге первый в мире танк Марк I, был создан в 1916 году.

— Сэр, согласно донесению разведки, эти броневые машины на гусеничном ходу были построены по проекту русского офицера Разумовского, на заводе его отца. Правда есть и хорошая новость, были построены всего два десятка таких машин двух типов на пожертвования, так как русская армия не приняла их на вооружение. Новые боевые машины не строятся, мы попытались достать их чертежи, но не получилось, все они были забраны с завода хозяином, а попытки купить их у него не увенчались успехом, он уехал и мы его не застали.

— Артур, распорядись немедленно ускорить все работы по нашим сухопутным крейсерам, я хочу уже этой осенью увидеть их прототип. И постарайтесь достать если и не чертежи, то хотя бы образец.

— Мы попробовали, но тоже безрезультатно. Сам Разумовский их нам не даст, а он командир этого отряда, и подчиняется он теперь лично командующему русской армии, а тот тоже не намерен продать или передать нам образцы.

— Делайте что хотите, но добудьте или чертежи, или образцы этой техники.

Помощник вышел, а Асквит стал обдумывать сложившуюся ситуацию. Хорошо было только одно, что русские больше не строят эти боевые машины, но плохо, что они вообще смогли их построить. Надо дать указание посольству, провести с русскими генералами ответственными за новые вооружения беседу и предложить им купить у Англии новые боевые машины, которые скоро построят, в чём он ни сколько не сомневался. Также было плохо, что утрачен эффект неожиданности, так можно было построить достаточное количество таких машин и использовать их в какой операции. Появление на поле боя новых машин практически гарантировано обещало успех в их первом применении, теперь же эффект неожиданности утрачен, а кроме того и противник начнёт их усиленно разрабатывать, а значит и в этом они потеряли преимущество. Как же не вовремя русские построили и применили на поле боя свои машины, и кто только мог предположить, что эти варвары способны на такое.

А в это время Константин Людвигович Разумовский на поезде ехал в Стокгольм к своей семье. Разобравшись со всеми делами, он не захотел оставаться один, вот и поехал к семье. Правда перед свои отъездом, он забрал с завода все чертежи боевых машин и спрятал их даже не в своём сейфе, а в тайнике, в подвале своего дома. Сын очень просил его перед своим отбытием на фронт озаботится сохранностью чертежей и он выполнил эту просьбу сына. Негромко стучали колёса поезда на стыках рельсов, в соседнем купе ехала его охрана, он решил не экономить на билетах, и сам выкупил полностью оба места в купе. Через несколько дней будет встреча с семьёй, по которой он уже успел сильно соскучиться за прошедшее время. Пока прогнозы сына не особо сбывались, хотя положение на фронте ухудшалось, но в следующем году всё станет ясно. Конечно продавать свои заводы и уезжать из страны ему не хотелось, но если сын прав, то оставшись он может потерять всё своё имущество в России.

А в столице в это время назревал скандал, хотя генерал Иванов так и не написал письмо царю, но тем не менее информация о том, что на фронте вовсю успешно воюют не принятые ГАУ бронированные машины, всё же дошли до самодержца российского в основном через газеты. Пронырливые репортёры быстро пронюхали про появление на фронте новой техники и её успешном применении, а потому, в погоне за сенсацией рванули на австрийский фронт в штаб Юго-Западного фронта, где лично и узрели оную технику. Особой тайны из этого не делали, так что они не только вволю нафотографировали танки и самоходки, но и подробно расспросили про прошедши бои с их участием. Я, в отличии от местных, конечно понимал, что такое секретность, вот только это был секрет Полишинеля, слишком уж многие знали про танки с самоходками, так что скрывать их наличие было бессмысленно. Вот их внутреннее устройство и технические даны, это другое дело, эти сведения я держал в секрете и никому про них не говорил и своим подчиненным запретил разглашать эти сведенья. Конечно со временем и это перестанет быть секретом, но желательно постараться подольше скрыть эти данные.

Ушлые газетчики тем временем узнали все подробности прошедших боёв с участием моего бронеотряда, поговорили и взяли интервью, как у офицеров, так и у нижних чинов и всё это снабдили кучей фотографий. Скрывать, почему моя техника не выпускается серийно и почему её не приняли на вооружение, я не стал, а потому и грянул грандиозный скандал. Правда цензура не пропустила информацию о вымогательстве у моего отца огромной взятки за одобрение приёмной комиссией наших танка и самоходки. Это слишком сильно подрывало престиж власти, но и так умному было достаточно. Когда Николай прочитал это всё в газетах, то пришёл в ярость, тем боле уточнить все детали для него не составило труда, достаточно было просто вызвать к себе нескольких репортёров и самому их расспросить о написанных ими статьях. После этого он вызвал к себе всю приёмную комиссию ГАУ, которая и зарубила мои машины и тыча им в лица газеты, где красочно были расписаны подвиги моего бронеотряда, приказал им объяснится, почему такие эффективные машины не приняты на вооружение Российской Императорской армии. В ответ он услышал только несвязанное и нерешительное блеянье, о выявленных в ходе испытаний многочисленных недостатках. В итоге Николай приказал им принять машины на вооружение и договорится с Константином Разумовским о выпуске их для нужд армии. Надо ли говорить, в каком состоянии ярости и недовольства покидали кабинет царя члены комиссии. Им очень не понравилось то. что вопреки их ожиданиям, Разумовский демонстративно послал их и забрал свои машины, представленные для испытаний. Теперь же им приказано всё же принять их на вооружение и договорится об их выпуске. Ожидаемой прибыли они так и не получили, моральной сатисфакции тоже, а только выволочку от государя, зато этот Разумовский добился чего хотел. С каким зубовным скрежетом они посылали в Нижний Новгород курьера, с письмом для Разумовского. Прибывший через несколько дней назад курьер огорошил их новостью, что Разумовский вместе с семьёй уехал за границу, забрав с собой все чертежи боевых машин. Теперь перед ними вставал вековечный русский вопрос — что делать. С одной стороны они обрадовались, что проклятый заводчик не получит прибыль от своих машин, а с другой стороны им самим надо было как-то объяснятся с царём за неисполнение его прямого приказа и тут на их счастье на них вышел представитель английского посольства.