Измученные смутой времени - Егоров Виталий - Страница 20

Убедившись, что вода не достает до пола сантиметров на сорок, опер свистнул:

— Фьють, скоро вас затопит полностью! Откуда столько воды?

— Моя профессия каким-то боком связана с гидрогеологией, — стала объяснять хозяйка. — Там, где заселяется человек, уровень подземных вод всегда поднимается все выше и выше. Это связано с тем, что мы нарушаем естественный ход воды под нашими ногами. Будь уверен — там, где появляется поселение людей, со временем заболачивается местность и приходится все отсыпать и отсыпать, и в конце концов природа начинает чахнуть.

— Я всегда подозревал, что мы, люди, болезнетворные микробы планеты, — усмехнулся Седов. — Когда-нибудь Матушке-Земле надоест все это, и она стряхнет нас с себя к чертовой бабушке.

— Не это я хотела сказать, — улыбнулась женщина. — Если бережно относиться к Земле, постараться понять ее суть, то она, непременно, воздаст тебе сторицей. Человек всегда сможет сосуществовать в гармонии с нашей прекрасной планетой, а в качестве благодарности мы обязаны сохранить природу и приносить ей пользу.

— Успокоили, что я не бацилла земного шара, — засмеялся оперативник и попрощался с хозяйкой: — Галина Кирилловна, спасибо за вкуснейший борщ, приготовленный в том числе и дочерью моего друга. После командировки я обязательно зайду к вам, и мы с вами поговорим о насущных наших проблемах.

— Счастливо съездить, — напутствовала его хозяйка. — И побыстрее возьми в свои руки дело Димы и Вари.

На следующий день Седов зашел к Анисимову и получил паспорт на имя Логинова Александра Владимировича, жителя Подмосковья, а также авиабилет Москва-Якутск-Нерюнгри на то же имя. Вручив документы и командировочные деньги, оперативник из министерства объяснил:

— Завтра в порту оперативник с линейного отдела милиции посадит тебя в транзитный самолет, прибывающий из Москвы в Якутск в одиннадцать часов тридцать минут. Посадка начнется через час, поэтому не опаздывай на рейс. В аэропорт, который находится недалеко от поселка Чульман, что в сорока километрах от районного центра Нерюнгри, ты прибудешь примерно в три часа дня, где тебя должен встретить Чудов или его люди…

С этими словами Анисимов достал из ящика стола бежевую кепку и такого же цвета кейс-дипломат и попросил:

— Примерь кепку.

Убедившись, что кепка по размеру, Анисимов продолжил:

— Тебя узнают по этой кепке и по дипломату, об этом Чудову сообщит Самойлов. А дальше пойдет импровизация. Мы не знаем, куда тебя повезут, что с тобой будут делать, покажут ли сразу товар или проведут проверку — не мент ли ты или кидала. Короче, куча нюансов, которые ты должен преодолеть, как говорится, решать их по ходу пьесы. Наружку* (скрытое наблюдение за фигурантами) за вами мы организовать не сможем, так как город небольшой, преступники сразу почувствуют слежку, тогда операция будет провалена, да и твоя жизнь окажется в опасности. При любой возможности, когда рядом не будут находиться фигуранты, позвони Артеменко — он днем и ночью постоянно возле аппарата, и доложи складывающуюся обстановку. Как я говорил, тебе желательно остановиться в гостинице, чтобы постоянно иметь связь с Артеменко.

— А, может быть, прихватить какую-то маленькую рацию, чтобы не зависеть от телефона? — предложил оперативник. — У вас же есть портативные рации Сименс.

— Ты как в том анекдоте о Штирлице, — расхохотался министерский опер: «Ничто не выдавало в нем русского разведчика: ни рация за спиной, ни волочащийся сзади парашют…»

— Виноват, — рассмеялся в ответ Седов. — Ляпнул, не подумавши.

— Вот такие проколы недопустимы при фигурантах, — назидательным тоном предостерег оперативник из министерства. — Как говорят наши «клиенты» — следи за базаром, говори мало, взвешивая каждое слово.

— Понял, буду следить.

— Ну, в принципе все, — подытожил разговор Анисимов. — Желаю успехов!

Он так же, как и Жуков, крепко обнял оперативника и проводил до выхода из здания министерства внутренних дел.

На следующий день в четверг, шестнадцатого августа, в одиннадцать часов утра Седов был в аэропорту. Когда началась регистрация, к нему подошел мужчина в гражданской одежде и представился:

— Капитан милиции Карпов. Дайте мне ваш паспорт, авиабилет и следуйте за мной.

Подавая документы, Седов с улыбкой поинтересовался:

— Вы меня узнали по кепке и дипломату?

Милиционер молча усмехнулся краешком губ и кивнул в сторону стоек для регистрации, мол, следуйте за мной.

После регистрации на рейс Карпов проводил сыщика до стоянки самолета, где вернул документы и пожелал счастливого полета. Поудобнее расположившись в кресле самолета, Седов предался размышлениям. С одной стороны, оперативник был уверен, что с честью выполнит возложенную на него задачу, не посрамив ни себя, ни уголовный розыск. С другой стороны, его терзали сомнения, что он недостаточно опытен в таких делах, и в каких-то мелочах может выдать себя, тем самым обрекая такую ответственную операцию на провал. Отбрасывая прочь панические думы, сыщик вспомнил слова Жукова о том, что ему предстоит раскрыть убийства Димы и Вари; от этой мысли у него крепла уверенность, что он, несмотря ни на что, справится со всеми трудностями и одолеет преграды, которые стоят на его пути.

Успокоившись, он закрыл глаза и под рев двигателей самолета, набирающего высоту, забылся крепким безмятежным сном.

Проснулся он, когда почувствовал снижение воздушного судна. Посмотрел на свои часы — было пятнадцать минут четвертого. Началась высадка пассажиров, и вскоре Седов оказался в вокзале аэропорта. Народу было много, кругом царили суета и беготня, все стремились куда-то улететь, некоторые радостно встречали своих родных и близких… С дипломатом в руке он прошелся между рядами кресел, занятых ожидающими пассажирами, и встал возле стойки.

Когда кто-то тронул его за рукав, он обернулся и увидел перед собой мужчину около тридцати лет в ярко-красной рубашке.

— Александр? — спросил мужчина, изучающе разглядывая опера. — Из Москвы?

— Да, Александр, — ответил оперативник и, достав из кармана паспорт, как бы ненароком выронил на пол авиабилет. — Тебе показать документы?

Мужчина подобрал с пола авиабилет, мельком бросил на него взгляд, протянул Седову и усмехнулся:

— Я не мент, чтобы проверять документы.

— А, понятно, — кивнул опер, засовывая документы обратно в карман. — Поедем?

— Да, едем, — бросил мужчина и направился к выходу.

Сев в «Жигули» восьмой модели, мужчина представился:

— Меня зовут Виктор. Где бы хотел остановиться? Есть два варианта: или в квартире, или в гостинице.

«Виктор, Виктор… — про себя подумал опер. — Это, по-моему, Котовщиков по кличке… по прозвищу Кот».

— Я привык в гостинице, люблю на всем готовеньком.

— Хорошо, поедем в гостиницу.

Водитель оказался несловоохотливым, и во время пути мужчины перекинулись только парой ни к чему не обязывающих слов. Преодолев те сорок километров, о которых говорил Анисимов, они въехали в город и оказались возле гостиницы под названием «Тимптон».

Когда Седов получил у администратора ключ от одноместного номера, сопровождающий его Кот предупредил:

— Пока отдыхай. Если хочешь — прогуляйся по городу. Вечером, часикам к девяти я заеду за тобой — поедем к Бугру.

Поглядывая в окно из номера и, дождавшись, пока Виктор отъедет от гостиницы, Седов набрал номер Артеменко. Когда на том конце провода он услышал голос нерюнгринского оперативника, то представился:

— Это я, Александр Логинов.

В ответ он услышал радостный возглас:

— Откуда звонишь?! Я тут как на иголках!

— С гостиницы «Тимптон».

— Отлично! Телефон в номере?

— Да, одноместный номер с телефоном.

— Превосходно! Кто тебя встретил, на чем?

— Некто Виктор на бордовой «восьмерке». Если не ошибаюсь, это Кот.

— Да, это Кот, Котовщиков Виктор. Сейчас он правая рука Бугра, то есть Чудова. А ту правую руку, бывшего мента Кашеварова, скорее всего, они и грохнули.