"Фантастика 2024-108". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - "Strelok" - Страница 408

— Михал Сергеич, а давай-ка направим эту детскую группу на ёлку в Москву? Пусть юная звёздочка из Рябиновска заблестит во всей красе.

— Не возражаю, — кивнул он. — Есть мысль даже поставить эту композицию в «Голубой огонёк» — уж очень она подходит по теме и колориту. Пусть товарищ Рокотова проведёт инструктаж и поедет вместе с группой в Москву. А я поговорю с Лапиным, чтобы задержали съёмки на пару суток и внесли эту группу в общий список.

— Так и сделаем, — кивнул генсек.

23 декабря 1983 года. г. Рябиновск.

За прошедшие полтора месяца много воды утекло. Ни немцы, ни северокорейцы не тратили время попусту — обе пары работали не покладая рук. Но если немецкие коллеги из «Штази» планомерно накапливали кандидатов на обучение, проводя не только физический отсев, но и гуманитарный, то северокорейцы метались вокруг нашего МИДа, пытаясь пробиться в Рябиновск. Выручила смекалка Джанибековой — Гульназ рискнула позвонить из посольства в ЦСБ генералу и с его помощью добиться рандеву. Получилось. Уже через два дня им обоим дали «добро» на посещение закрытого города. Не задерживаясь, они приехали в Рябиновск, оказавшись там одновременно с целой делегацией немцев, количеством в пятьсот человек. Нарховы сразу определили свой контингент в казармы, а Гульназ пришлось выдержать беседу с Остаповым.

— Привет, привет, старлей, — генерал дружелюбно пожал руку Джанибековой. — Ну, рассказывай, как у тебя дела…

— Нормально, товарищ генерал. Стала майором в северокорейском табели о рангах.

— О, как! Это хорошо, что наших так у них ценят. Ну, какие трудности?

— Есть мысль организовать что-то похожее на наш ЦСБ у них.

— Искина тебе не даст никто, — мотнул он головой. — Сама понимаешь, что это секретная техника.

— Но хотя бы без него можно же? Сделаем круглосуточные посты слежения за границей, оборудуем периметр видеокамерами, плюс пару-тройку «крабов» в помощь…

— Ага… ну, это уже другой расклад. Хорошо, я завтра выйду наверх, и тогда можно будет говорить по поставке техники.

— Александр Петрович, дело на контроле у самого Ким Ир Сена… не хотелось бы оплошать…

— Да, понимаю я… понимаю, что это твое первое серьёзное дело… Но у нас есть своё начальство, и как оно решит, так и будет.

— А насколько реально то, что я прошу?

— Думаю, вполне осуществимо, — усмехнулся он. — Просто за спиной руководства я такой приказ дать не могу, а оно только сегодня с утра уехало отсюда.

После обеда его внимание переключилось на немцев. Он сам встретился с Нарховыми, когда приехал в учебный центр, где и застал их, что-то обсуждающих с Рокотовым.

— Ну, какие успехи? — дружелюбно поинтересовался Остапов.

— Людей определили, товарищ генерал, остались организационные моменты, — доложил Георгий.

— Мы сейчас обсуждаем план обучения без шлема, — пояснил Рокотов. — В принципе, вопрос только во времени самого обучения. Думаю, не так быстро, а на пару-тройку лет. Но ведь они же не торопятся? — он пристально поглядел на чету Нарховых.

— Поспешность нужна при ловле блох и диарее, — усмехнулся Георгий. — В остальных случаях она категорически противопоказана.

— Во! Наш человек! — засмеялся генерал. — Понимает текущий момент. Оборудование тоже будешь клянчить?

— Буду, — кивнул тот. — Но только какое дадите.

— Есть мысль дать им одинаковое с Джанибековой.

— Это какое, товарищ генерал? — поинтересовался Рокотов.

— Примерно такое, как у нас, только без искинов и «Русича». Будут две-три дежурные смены «крабов» и большое количество камер для Берлинской стены. Остальной объём будем наращивать постепенно. Вам и так работы предстоит немеряно… Одних кабелей сколько тянуть.

— А специалистами поможете? Хотя бы обучить немецких коллег монтажу.

— Поможем. Кстати, и с корейцами придётся делиться.

24 декабря 1983 года. г. Москва. Концертная студия Останкино. Час пополудни

Два дня назад начались съёмки «Голубого огонька». Всё было хорошо, но вчера приезжал товарищ Лапин и сказал, что в связи с участием одного молодёжного ВИА, эти съёмки задержатся на пару дней. Основная масса артистов приняла это спокойно, но были и те, кто начал возмущаться. Среди них особое недовольство показывала Анжела Борисовна Пугачевская. Будучи женщиной импульсивной и в какой-то мере хамоватой — могла покрыть неудачно подвернувшегося артиста с периферии матом или высказать руководству все претензии в весьма жёсткой форме, она разразилась гневной тирадой. Однако её бешеная популярность среди граждан практически всех союзных республик служила неким щитом, позволяющим миновать ответные санкции ГКТР.

Вчера оперативно отсняли часть материала, а сегодня в концертный зал заявилась целая орава мальчишек и девчонок школьного возраста. Естественно, участники съёмок интересовались вновь прибывшими. Ребята охотно отвечали — кто они и зачем приехали. Но если большинство артистов встретило эту новость без напряга, то Пугачевская не преминула сказать своё раздражённое «фи». Особенно её возмутила перестановка выступлений — их очерёдность. Выступать последним всегда почётно, и уже несколько лет Пугачевская прочно держала марку примадонны, завершающей концерт. Поэтому громом среди ясного неба для неё стало известие, что в этом году в финале выступит именно детская группа «Мираж». Эстрадная дива вся кипела внутри, не рискуя, тем не менее, затевать дрязги в присутствии самого Сергея Георгиевича Лапина. Но всё изменилось, когда тот уехал к себе в ГКТР — по рабочему графику у него настала горячая пора. Вот тут Пугачевская предстала во всей красе. Но если остальные музыкальные исполнители как-то привыкли к её эпатажным демаршам, гости из Рябиновска отреагировали удивлённо.

— Тётя, не кричите, пожалуйста, — попросила её Анечка Мухина.

— Кто там ещё вякает⁈ — мгновенно взвилась Пугачевская и подошла к девочке. — Понаехали тут разные… Запомни, сермяжное быдло, ты тут никто и звать тебя никак! Стой в сторонке и не отсвечивай!

Сказано это было не только громко, но и очень зло, поэтому неудивительно, что девочка испугалась и заплакала. Пока её утешали музыканты из группы, кое-кто из них рванул за кулисы в поисках Ксении Рокотовой. А Андрей Массалитин — бас-гитара их ВИА, решил сбацать на своём инструменте что-то резкое и провокационное. Разразившись «та-та-тара-тата» и вызвав у остальных участников съёмки откровенные смешки, у Пугачевской он возбудил бешеную ярость. В итоге к импровизированной сцене протискивались сразу двое — с одной стороны Рокотова, с другой, расталкивая всех на своём пути, рвалась Анжела Борисовна. Ей удалось чуть раньше добраться до мальчишки, после чего она резко выхватила его инструмент и со всего размаху ударила им об пол.

— Вы что себе позволяете⁈ — воскликнула Рокотова.

— Рот закрыла, — невозмутимо ответила ей Пугачевская. — Здесь я решаю кто, что и как. Не нравится — катитесь в свой занюханный городок.

— Сейчас ты у меня покатишься, — пообещала мстительным голосом Ксения.

— Да что ты можешь, деревня…

Ксении удалось быстро добраться до телефона.

— Алло, дед, привеэ-эт… — она не спеша передала разговор с обидчицей.

— Я тебя понял, Ксюнь. Ничего пока не предпринимай, но детей поддержи.

— Хорошо, дедуль.

Через полчаса в зал ворвался наскипидаренный Лапин. Какой разговор состоялся между ним и Соломенцевым история умалчивает, но тот запал и выражение его лица говорили о многом.

— Значит, так… — красные пятна на лице показывали о его крайней степени ярости. — Я долго терпел твои выходки, товарищ Пугачевская… очень долго…

— Ничего вы мне не сделаете, — ухмыльнулась та. — Я — звезда советской эстрады! Меня обожают миллионы!

— Незаменимых людей нет. Была звездой, а теперь ты никто и звать тебя никак. Отныне ты не участвуешь ни в одной из съёмок на телевидении.

— Да пошёл ты… — она повернулась к нему спиной и собралась идти.

— Это не я пошёл! Это ты пошла вон из эстрады! Вон!!! И место тебе теперь в захолустной музыкальной школе! Увижу её, — показал он пальцем на Пугачевскую, — на съёмах какого-либо мероприятия, закрою эту программу! Всем понятно? — обвёл он взглядом собравшееся руководство передачи.