Право на семью (СИ) - Волкова Виктория Борисовна - Страница 9

Быстро закидываю вещи в рюкзак, оглядываюсь по сторонам. Вроде ничего не забыл. Сейчас бы пойти в ресторане посидеть. Сколько там ехать? Час или полтора.

«Нет, не торопись, - останавливаю собственные порывы. Самое рискованное, это паника. Если Просюк меня вспомнит именно сейчас, то информацию передадут на следующую станцию. Поэтому лучше выйти сразу, как только остановится состав. И желательно не из своего вагона. Ресторан, как и СВ в зоне риска. Надо перейти в плацкарт. Забашлять проводнице и там отсидеться.

А пока лучше притвориться дохлым и не отсвечивать. По паспорту я – Белов. Билет тоже на эту фамилию куплен. Какой еще Криницкий? Ошибка вышла, товарищ. На Земле полно похожих людей. Тем более, Криницкий отбывает срок в Коноше. Даже Климов, следователь по особо важным приезжал. Допрашивал. Отпечатки пальцев взял на всякий случай. Лично пожелал убедиться, что Криницкий отбывает срок как положено.

Прикрыв глаза, представляю злое лицо Саввы Николаевича. За внеочередным званием рванул генеральский сынок. А тут обломинго. Меня к нему сразу привели на допрос. Еле-еле успел доехать. Спасибо, добрые люди предупредили. А другие – Климова на посту задержали. Помощи попросили у старшего и опытного товарища. Рискованный был эксперимент. Но прокатило.

«Будет что в старости вспомнить», - покаянно тру башку.

Хорошо хоть, мать не дожила. Не увидела как на ее сыночку одевают браслеты в зале суда. Это потом уже дело техники. Нашли похожего на меня человека, сделали предложение, от которого нельзя отказаться. Теперь он сидит за меня, а я с его паспортом разгуливаю. И если бы не Климов, так бы и жил спокойно.

- Надо найти девчонку, - бурчу себе под нос. Открыв дверь, оглядываюсь в обе стороны и чувствую себя преступником. Быстро прохожу к служебному купе и заслышав звон чашек, улыбаюсь.

- Можно? – без стука открываю дверь и нос к носу сталкиваюсь с высоким парнем в куртке проводника.

- Вам чего? – смотрит на меня насуплено.

- А Вероника где? – спрашиваю обалдело. – Она скоро будет?

- В этом рейсе уже точно нет, - разводит руками парень. – И когда она выйдет, не знаю. Меня вместо нее направили, - улыбается мне он и предлагает радостно. – Хотите чаю?

- Нет.

Долбоящер, твою мать.

- Ты, правда, с ним спала? – нарочито строго спрашивает меня Борисыч. В круглых чуть выпученных глазах плещется недоверие и злость. Странный микс, зная начальника. – Тебе лучше признаться, Ирочка, - тянет он, пожирая меня взглядом.

Ага! Сейчас!

Как учит меня брат Борька, чистосердечное признание – верная дорога в тюрьму. Ври, изворачивайся, молчи, но никогда не признавайся. Эту науку я освоила хорошо.

- Да что вы такое говорите! – вскрикиваю как раненая. – С кем я спала? Когда? Что за дурацкие сплетни!

- С пассажиром, - давит на меня начальник поезда. – Он один с тобой ехал.

- Вы серьезно? – не понимаю. – Пара с кошкой в Вологде села. И женщина кричала от бессилия. Оскорбляла. А вы поверили. Ни с кем я не спала, - заявляю решительно.

- Это точно? – хмурит брови Анатолий Борисович. – Ты у нас одна девочка такая светлая. Не то что эти, - презрительно кивает на дверь.

- Я пойду, - поднимаюсь с места. Не люблю эти разговоры. Кто лучше, кто хуже. Это не Борисычу решать. Его дело – рабочий процесс наладить, а не лезть в личную жизнь сотрудников.

- Посиди, давай чаю попьем. Совсем ты замоталась, - качает он головой и сам заваривает чай в высоком стеклянном чайнике и снова задумчиво смотрит на меня. – Ты от всех мужиков шарахаешься, или только от меня, - усмехается, выставляя на стол нехитрую снедь. Печенюшки с конфетками.

- Мне одной хорошо, - улыбаюсь через силу.

- Выходи за меня, Ирочка, - просит Борисыч, усевшись напротив. Да еще за руку хватает. – У меня дом свой в Лисках. Сам строил. Ни в чем отказа знать не будешь. Выходи, а?

Начальник с чувством чмокает мою ладонь. Проводит большим пальцем по подушечкам пальцев. Степан тоже так вчера делал. Возбуждал, брал. Возносил до небес, а потом заботливо баюкал в медвежьих объятиях.

А вот странные поползновения шефа наоборот, вызывают только недоумение. Боюсь, лицо передернет от отвращения и он все поймет. Не дурак же!

На столе дребезжит противной трелью старенький самсунг.

На экране появляется фотка женщины с ребенком.

- Это сестра моя и племяшка, - тычет на них начальник. Сбрасывает звонок, лишь на секунду выпуская мою руку из плена.

- Я лучше пойду,- поднимаюсь с места. Ну какой из Борисыча жених? Ему лет сорок уже, если не больше. И со Степаном даже сравнивать нельзя. Плюс семья, дети… Оно мне надо?

- Ну погоди, куда ты? – закрывает мне проход Борисыч. Притянув к себе, шепчет жарко. – Ты подумай над моим предложением, Ирочка. Я ведь тоже не последний человек, а? В лепешку разобьюсь… Все для твоего счастья сделаю, - жарко дышит мне в ухо.

- Хорошо, Анатолий Борисович, - ставлю между нами локоть. – Я пойду. Сейчас станция, люди будут заходить. А мне еще белье проверить надо…

- Подумай, Ирочка. Я жду, - пытается обнять меня начальник, но я отталкиваю его и выбегаю из купе.

- Молодец, девочка, - несется вслед его одобрительный бас. – Люблю недотрог.

«Ломать ты их любишь», - выдыхаю на инстинктах. Бежать надо. Бежать. Что-то Борисыч совсем берега попутал. Не сейчас, так в Адлере приставать начнет. А что я могу в пустом поезде сделать? Даже убежать не получится.

«Сейчас беги! Москва почти рядом». - по дороге в свой вагон думаю лихорадочно. Если Степан сейчас предложит уйти с ним, соглашусь не задумываясь.

- А где? – ошалело смотрю на Влада, прибирающего в пустом купе. Тут же полчаса назад Белов ехал! Где он?

- Так собрался и ушел, - пожимает плечами мой новый напарник. – Это наверное, тебе оставил? – достает из кармана новенькую пятитысячную купюру. – Как же ты его обслуживала, что такие чаевые? – смотрит на меня подозрительно. – Или…

- Да иди ты, - огрызаюсь на автомате. Разворачиваюсь и ухожу. Не желаю ничего слушать. И видеть никого не желаю.

Степан ушел!

Сердце будто тупой бритвой кромсают на разные части. Ушел. Даже не попрощался. Смаргиваю слезы. И чувствую себя грязной и использованной. Трахнул и двинулся дальше. Навстречу новым приключениям. А я размечталась.

Белов, наверняка, еще где-то в поезде. Пройтись по составу – не проблема. Но я не хочу навязываться. Тем более, когда об меня вытерли ноги.

Я уж точно не стану по вагонам бегать и в купе заглядывать. Да и зачем ему уходить из СВ, если билет до Москвы? Странно это! Только, если из-за меня…

«Другой причины нет»,- думаю, надевая пальто. Голова идет кругом, а ноги подкашиваются. Сейчас выйду на свежий воздух, хоть отдышусь.

«Он ушел! Почему?» - бьется в голове одна мысль. И сердце замирает, будто в тисках сдавили. Больно-то как! Как же больно…

- Посиди тут, я сам, - улыбается мне Влад. – Что-то ты бледная, Ира. Не заболела. Зачем тебе на холоде торчать,- добавляет он примирительно. - И деньги свои забери. Тебе за чай и хлопоты оставили.

- Наверное, вирус подхватила, - ежусь будто от холода. – Спасибо, Влад. Я посижу, - послушно снимаю пальто и киваю на УКЭБ.

- Не забудь.

И пока поезд стоит на станции, лениво разглядываю людей, спешащих по перрону. Но Степана среди них нет. Так и сижу как пришпиленная, хотя хочется кричать в голос. От обиды и отчаяния.

Странно, но об Олеге я вообще не вспоминаю. Будто его и не было.

А вот Белов!

Зря я ему поверила. Думала, буду вспоминать дорожный роман, как счастливое приключение. Но видимо такой страдающей дурой я уродилась. Что не мужик, то подонок.

- Ой, ты чего плачешь? – заглядывает в купе Маринка. Влад сам проверяет билеты у пассажиров, благо забился почти весь вагон. Даже купе Белова заняли молодожены.

- Устала, - отмахиваюсь легкомысленно. – А ну-ка с самого Архангельска на ногах.