Имперский экзамен (СИ) - Скоробогатов Андрей Валерьевич - Страница 54

Вдох был так силен, что алые глаза во тьме начали гаснуть один за другим.

— Рехнулся⁈ — тьма завыла ураганом. — Мы сдохнем сейчас все!

Я расщепил в себе вырванную изнутри красную ци до уровня белой и заполнил меридианы Сян до отказа, положив руку ей на плечо.

— Чан! — воскликнула Сян, немедленно начиная лечение Дзянь. — Откуда⁈

— Делай всё, что нужно, — прошептал я. — Там еще много…

— Здесь почти ничего не осталось! — тьма билась в судорогах агонии. — Мы погибаем, идиот!

Сян уже стабилизировала состояние Дзянь, стимулировала сердцебиение, восстановила давление и извлекала смятые ударами о плоть свинцовые пули одну за другой

А мне было как-то совсем хреново. Последние красные огни погасли во тьме, словно закатились глаза издохшего чудовища.

Красная ци иссякла и наступила просто тьма.

Все, абзац. Кома.

Кома, в которой я не слышал больше ничего. Больше ничего не скрепляло меня с этим миром. Всё.

Конец.

По-моему, парад в честь моей коронации удался.

Парад открывала Громовая Троица в своем автомобильном садо-мазо. Им искренне рукоплескали. Мужики реально популярны в народе за верность своему безукоризненно безбашенному стилю.

За ними маршировали по улицам города новобранцы Школы Резерва, танцевали Танец Дракона три фольклорных коллектива. Чеканили шаг с калашами наперевес команды спецназа дружественных стран, приезжие мастера игры на барабанах тайко, молотили в обтянутый кожей орочьего шамана барабан в рост человека, установленный на пожарном электромобиле до отступления и умопомрачения, по их мнению это был невероятный и исключительный опыт. Ударных палок переломали, страсть.

Я проехал после резервистов, перед грозной, идеально спаянной коробкой бойцов отряда особого назначения «Зеро», в открытой машине. Адская Звезда вращала задний привод этого автомобиля. Другого двигателя у него не было. Кажется, вот я и нашел способ решить транспортную проблему в городе…

Я, облаченный в континентальную парадную форму, при капитанских погонах, опирался на трость с золотой головой дракона и салютовал восторженным подданным рукой в белой перчатке, в короне вана, под знаменем с собственным гербом с дерзким девизом. Дед сидел на сидении рядом, готовый в любой момент поднять щит. И Сян, готовая вытащить меня, как всегда, даже с того света, что ей снова удалось в тот последний раз, во время покушения под Лестницей из Черепов.

И Дзянь, совершенно выздоровевшая и готовая в любой момент снова обратиться в идеальное оружие и разить моих врагов отточенным металлом.

И все были от нас в восторге.

Вы спросите, а что же тогда случилось во время покушения?

То и случилось. Умер я.

Ван умер, да здравствует ван.

…Я очнулся в госпитале директора Цао, как бы не в той же палате, из которой начал свой новый путь в этом городе. Над собой я увидел две склонившиеся головы, деда и Сян.

— Получилось, — прошептала Сян. — Снова получилось.

Я поймал её за руку и крепко сжал.

— Ну? — пробормотал я. — Всё? Мы сдали наконец этот чертов экзамен?

— Да, Чан, — проговорил мой дед. — Мы его сдали. Все получилось.

Я умер. Но дед сказал, что дух мой уже настолько слился с этим телом, что этой связи теперь достаточно, чтобы удерживать нас воедино. Удержать меня по эту сторону.

Глаза алого зверя угасли во мне, и наверное уже больше никогда не зажгутся. Чудовище первого Пришествия, в свое время ранившее всех, кого я знал, наконец окончательно умерло.

Дзянь под терапией Сян выздоровела в считанные часы. И, похоже, мои девчонки окончательно примирились друг с другом. И я этому рад.

Через пару дней после покушения ко мне в комнату над лапшевней бабули Хо (а где мне еще прикажете жить? Не в мэрии же?) вломились агент Фэн и Лунцюань, оба злые донельзя.

— Я требую узаконить ваши отношения с моей дочерью! — выкрикнул первым Лунцюань.

— А чего это вы вдруг требуете? — возмутилась агент Фэн. — Я тоже не прочь оторвать для дочери этого завидного мужа!

— Я был первым!

— Ой, да ладно! Это я его нашла и куда раньше, а вас даже и близко тут не было!

— У них глубокие и гармоничные отношения!

— Тут я отдаю Чану должное, по-другому отношения он и не строит. Я рада за мою дочь, и даже завидую где-то…

Я слушал как они ругаются и улыбался. И было чему.

Ведь там, на одре смерти до меня дошло, что я, Великолепный Чан, люблю Сян, а Малыш Чан — любит Дзянь… И эта двойная привязанность с нами похоже, навсегда.

— Не спорьте, — примирительно сказал я потенциальным родственникам. — Я желаю жениться на них обеих. Вот такое у меня к вам предложение.

Огорошил их так не слегка. Они не сразу и нашлись, что и сказать. Но как-то договорились и даже вопрос равенства в браке как-то утрясли. Только агент Фэн меня теперь при личных беседах в глаза двоеженцем называет.

Ладно, привыкнет…

Двойную свадьбу сыграли прямо перед парадом, быстренько, без помпы, только самые ближайшие родственники. Ну их, эти массовые мероприятия. Вон чего на них случается…

Мне недавно наш славный мэр, который решил пока задержаться на своей должности, принес смету на дворец для меня и моей семьи, та еще безвкусная фигня. Я его послал. Ещё подумать над проектом, а не то, что вы решили. А живем мы, как встарь, в нашем доме недалеко от Центрального Рынка с лапшевней на первом этаже, что очень удобно.

В одной из комнат второго этажа установили круглый стол из полированного дуба, за которым проводим семейные обеды и советы. Агент Фэн как увидела это — сразу съязвила:

— Великолепный Чан и его семья Круглого Стола.

Ну, может, где-то она и права. Может, это и так.

Мой старший брат Чжао и мой дед даже иногда сидят вместе за этим столом, хотя всегда с противоположных сторон. Надеюсь, они однажды поговорят друг с другом.

Кстати, давеча у нас с дедом состоялась за этим самым столом такая вот беседа.

— Что у нас еще? — спросил я на утренней планерке.

— Генерал Цинь Цюн настаивает на вашем немедленном отъезде в Столицу, — доложила агент Фэн.

— Хе! Не терпится представить юного героя Императору! — усмехнулся дед.

— Дед, я никуда не еду! — возмутился я. — Реши этот вопрос.

— Как прикажет ван. Гм, — дед задумался. — А познакомь, кстати, меня со своим цыганским другом.

— Дед ты чего задумал?

— Да есть одна мыслишка, Мы с твоим одаренным другом провернем одну стильную аферу. Не беспокойся, Цинь Цюн не обидится.

Пришлось надавить:

— Что ты задумал?

— Мы с твоим цыганским другом, — нехотя ответил дед. — Перегоним генеральскую ездовую черепаху на другое пастбище. Пока никто не видит.

Интересно, и как это никто не заметит?

— Дед, знать не хочу, как ты это сделаешь. Генерал же ко мне придет жаловаться. Не хочу ему врать.

— Конечно-конечно. Ты не беспокойся, мы покатаемся, и назад её вернем. Скоро. Наверное. Посмотрим.

В общем, черепаха пропала, и дед вместе с ней. Понятия не имею как они это провернули.

Вот и сейчас — я работаю за этим столом. А в двери стучат, и Як заглянув в двери и прокашлявшись, докладывает:

— Там посольство из Нижнего города. Под вашу руку просятся.

— Ого, — пробормотал я. — А я про них и забыл совсем. Проси!

Дел невпроворот. И причем все сам, все сам! Прибил бы того кто придумал этот гребаный межмировой феодализм.

Так, ну что еще вам рассказать?

Фэн арестовала не только Вэя, но и братьев Убиванов, поспособствовавших покушению Джи Панга. Именно они прислали торт, начинённый убийцей. Их ресторан продан. Их букмекерская сеть разгромлена. Тао Кнут бежал за кордон. У нас с инфраструктурой Системы нет больше никаких проблем.

Лидер-Три обитает теперь в городе инкогнито, пытается начать жить сначала. Больше в мире ему нигде места нет. Кажется, занялся каллиграфией и авторским оригами.