Десятое Блаженство (СИ) - Большаков Валерий Петрович - Страница 20

— Ужина-ать! — разнесся Алькин зов в вечерней тиши.

[1] Имеется в виду проект тяжелого авианосца, не реализованный в РИ. В 1970-х годах для Королевского ВМФ должны были построить два корабля — «Куин Элизабет» и «Дюк оф Эдинбург», сравнимые с американским «Нимицем». Лейбористы решили сэкономить, заказав вместо них несколько легких авианосцев (изначально крейсеров-вертолетоносцев) типа «Инвинсибл». В итоге получили слабые, небоеспособные корабли, истратив те же деньги.

Суббота, 29 марта. День

Израиль, окрестности Беэр-Шебы

Я с утра настроил мой продвинутый ноут, вернее, мою продвинутую ПЭВМ, в режим видеоконференции. Даже договорился с Гайдаем, что нам вечером уступят «штаб-салон». Леонид Иович согласился с легкостью, торжественно заверив меня, что его команда не будет мешать моей. Хотя бы потому, что он с обеда забирает своих в Иерусалим — «на рекогносцировку». Будут искать подходящую натуру, точки для съемки, и решать прочие важности.

«Вернемся завтра к вечеру, Миша! — оживленно тараторил мэтр, запихивая в свой старый портфель ворох бумаг. — Переночуем на подворье русской церкви, в странноприимном доме! Надеюсь, молиться нас не заставят, хе-хе… Так что… хозяйничайте!»

После сытного обеда — Альбина подавала каварму с баклажанами и жаркое хамин — трехосный грузовик, разрисованный эмблемами «Элрона» и «Мосфильма» отъехал, забрав с собой режиссера, операторов, ассистентов… короче, всю королевскую рать. И лагерь сразу заленился.

Киношники повялили телеса на солнце, потом им стало скучно, и они уговорили Ури Алона сгонять в Тель-Авив. Развеяться.

И вот еще один «КрАЗ», ворча и шатаясь, под радостные вопли «экскурсантов», покинул лагерь.

И тишина…

Максимум трудолюбия проявила Наташа — она на несколько часов оккупировала «штаб-салон», чтобы скачать заснятую «цифру» и привести записи с камер в относительный порядок. «Обучать» новые чек-пойнты в походных условиях все равно нереально.

А я вовремя вспомнил о дровах для костра. Мы с Изей «угнали» джип, да и заглянули в Беэр-Шебу. Импортные полешки стоили дороговато, но не будешь же скупиться, экономя на романтическом уюте!

Когда солнце надумало садиться, окунаясь за мутный горизонт, всё было готово для встречи он-лайн. Талия даже слинковала мою ПЭВМ сразу с тремя здоровенными гэдээровскими телевизорами «Люксомат», чтобы всех было видно, и задействовала пару своих видеокамер.

Инна с Ритой натащили стульев, а Олег загодя включил кондиционер — по автобусу загулял прохладный воздух. Хорошо!

Все убежали к Альбине подкрепиться, и я остался в гордом одиночестве. Развалился в кресле, думаю о тщете всего сущего… Тихо-тихо… Двойные стекла и толстые борта «штаб-салона» не пропускали звуков снаружи. Лишь «эр-кондишен» шелестел, правя изъяны пустынного климата.

А без пяти шесть вдруг пропел вызов. Я даже подскочил от неожиданности. Мой номер! Мой шифр! Кинулся к ноуту, кликнул «виз» — и с экрана глянула Света Сосницкая.

— Житие мое! — вытолкнул я, слабея, и женщина рассмеялась.

— Что, не ждал, Мишенька? — весело спросила она. — Привет!

— Привет! — буркнул я, и закряхтел, будто оправдываясь: — Да как-то неожиданно…

— А я тебе домой звонила! — заговорила Светлана с оживлением — искусственным, как мне померещилось. — Мне Леечка ответила, солидно так, что она «с другими, Юлиными, бабушкой и дедушкой, а папа с мамой в Земле Обетованной!»

— Умничка! — непритворно умилился я.

— И не говори…

— А зачем звонила?

— Помнишь, мы говорили о женщинах из твоего клана, беременных паранормальными девочками? Ну, и мальчиками?

— Помнишь.

— Так вот, Васенок донес до меня, наконец-то, медкарту Маришки, якобы утерянную. А оказалось, Марина-Сильва ее с собой брала, когда в Бразилию летала, да там и оставила, раззява. В общем, с тринадцатой недели Мариша ясно ощущала тепло! С чем тебя, дедушка, и поздравляю. Твоя внучка Наташка — паранорм!

— Паранормочка, — ухмыльнулся я. — Иже херувимы… М-м… Что-то я упустил… Хм… А-а! Я чего-то не понял насчет «женщин из моего клана»… Это ты о ком?

Светлана сделалась серьезной. По ее холеному лицу как будто скользнула тень.

— Мишенька, было время, когда я о тебе, о твоем здоровье докладывала КГБ, — натужно вытолкнула Сосницкая. — Агент «Лилит»… Дальше будешь разговаривать?

— Светочка, — молвил я без тени улыбки, — ни за что не поверю, что ты вредила мне. Или творила добро, желая зла.

— Да уж, — нервно улыбнулась «близняшка». — Что-то скрывала, что-то интерпретировала… Да и контроль за тобой вовсе не был враждебным. Ты же знаешь Бориса Семеныча…

— Свет, — мягко сказал я, — спасибо тебе.

Женские глаза на экране часто заморгали, влажнея.

— А твой клан… — сказала она тонким голосом. — Он еще только формируется. О том, что ты живешь с Ритой, Инной и Наташей, знаю только я и Елена фон Ливен, но у нее свои источники. И это лишь ядро будущего клана! А твоя мама — и Старос? Твоя Настя — и Гирин? Папа Инны и ее старшая сестра… Лариса, кажется… И я с Машей, и Жека, и Дюха с Тимошей! Изя и Альбина! Разве нет? Пашка Почтарь, Лена Браилова… Лея и Наталишка, Юля и Васёнок. Лиза Пухова и Наташа Фраинд. Ядвига и Вайткус, Марина Ершова и Володя Киврин, Умар и Рустам. Да та же княгиня фон Ливен или Рехавам Алон! Понимаешь? Это всё люди, близкие и родные тебе. Они всегда, при любом раскладе, останутся на твоей стороне, не предадут, не выдадут… Они… Мы… Мы любим тебя. А ты любишь нас…

Светины губы задрожали. Она торопливо послала воздушный поцелуй, и экран погас.

Там же, позже

Ровно в семь вечера ПЭВМ издала знакомый «бульк». На дисплее открылась программа «Визант», и тут же запел вызов.

— Где тут… — послышался бурчливый голос, и ожили сразу два больших экрана.

— Разобрался! — улыбнулся в камеру Кудряшов. — Здравствуйте, Миша! Меня хорошо видно?

— Нормально, Борис Борисович, в фокусе! Федор Дмитриевич, немного левее…

Дворский пододвинул стул, «выглядывая» из второго телевизора.

— Вот так? Привет, Инночка!

— Привет, папуля! Никак, побрился?

— Ну, ради свидания… — Федор Дмитриевич приосанился. — Полнит, по-моему, телевидение… Мы тут, как три толстяка!

— Скорее уж три худобы! — развеселился Кудряшов.

— Только я что-то не вижу профессора-минералога… — обеспокоился я.

— Вот те раз! — притворно огорчился Бур Бурыч. — А нас с Федором вам мало?

— Маловато, — честно признался я. — Дмитрий Павлович — центральная фигура нашей встречи. Судя по отзывам, он настоящий гуру минералогии и…

— Я все слышу, — послышался брюзгливый голос, — но не вижу… А, вот, кажется…

Третий экран просветлел, и оттуда на нас глянул Григорьев.

Я поймал очень внимательный колючий взгляд — серые глаза смотрели, не мигая. Острый нос, тонкие губы и высокий лоб с залысинами дополняли портрет великого ученого, без жалости драконившего студиозусов.

— Здравствуйте, — пробурчал Дэ Пэ. — И с кем имею честь?

— Михаил Петрович Гарин, — представился я без улыбки.

— Доктор физмат наук! — весомо добавила Инна.

Улыбнувшись мельком, я коснулся Наташиного плеча.

— Наталья Мстиславовна Ивернева, кандидат физико-математических наук.

— О-о! — неожиданно оживился Григорьев, подобрел даже. — Я, барышня, знавал еще вашего деда, а отец ваш сдавал мне экзамен по минералогии в пятьдесят первом! Вы лицом на них похожи, Наталья — точно такие же ярко-синие с раскосинкой глаза, высокие скулы и золотистые волосы… Облик, характерный для «волжских финнов». Я сам родом из Пермской губернии, как и Максимилиан Федорович, и знаю, что такой типаж встречается еще в Предуралье… Хм… — он сощурился. — Опыт мне подсказывает, барышня, что вы тоже как бы «центральная фигура» — по ту сторону экрана. М-м?