Хроники разрушителя миров. Книга 7 (СИ) - Ермоленков Алексей - Страница 38

Теперь мне предстояло перерубить ему максимум нервных каналов, при этом не повредив крупные кровеносные сосуды. Именно этим я и занялся.

Первым делом я мечом перерубил основной нервный канал, а потом начал делать разрезы в местах, где не было крупных кровеносных сосудов.

Разумеется, времени на это у меня ушло значительно больше, чем на отрезание головы, поэтому, когда молотильщик перестал шевелиться, мы оба находились уже под песком. Воздух у меня ещё был, но не так много, как хотелось бы. Хорошо, что со мной сюда пришли только ветераны, им я могу доверять.

Я сформировал сферу размером с ладонь, и собрал в ней заклинание воздушного вихря. Затем пробил мечом броню молотильщика и выпустил это заклинание в песок над нами.

Когда заклинание закончило своё действие, я увидел свет через отверстие в броне, которое я проделал. Я сделал продольный надрез и выбрался из червя. Огляделся по сторонам и заметил, что мы погрузились на пятиметровую глубину. Хорошо, что он не успел погрузиться глубже. Теперь нам предстоит его отсюда вытащить. Благо, я предусмотрел эту необходимость и взял с собой достаточно ветеранов, чтобы поднять эту громадную тушу на поверхность. Правда, для этого им пришлось обернуться. Я этого делать не стал. Я не использовал грубую силу, а помогал магией воздуха очищая тело червя от песка.

Нам понадобилось несколько часов на то, чтобы эту тушу вытянуть, но мы это сделали. После чего поставили распорки молотильщику в пасть и вошли внутрь, а дальше всё было просто. Втыкаем полое копьё в основной кровеносный сосуд и сливаем кровь в ёмкости.

Червь оказался огромным, и крови мы с него насобирали очень много. Для того чтобы доставить её в катакомбы моего города, мне пришлось забрать половину членов экспедиции. Остальные остались разбирать молотильщика на трофеи.

И вот, наконец-то, я дома. Первым делом, схватил одну из бочек и рванул к малышам пустынных скакунов. Я успел вовремя. И ещё бы круг и самки друганов погибли бы. У них уже истощение, несмотря на то, что еды и молока у них здесь имеется в избытке.

Я взял ближайшую миску с молоком и через кран налил туда из ёмкости крови молотильщика, после чего поднёс её подросшим малышам. И те с удовольствием её вылакали.

— Что, переносим? — спросила у меня Альвиниэль.

— Да, пора. Узнаю только, достроил ли Ритон конюшню, — ответил я.

— Достроил, я спрашивала.

— Тогда пойду, посмотрю, правильно ли она обустроена.

— Иди, и позови сюда дхархи. Нам понадобится помощь. За раз мы их вдвоём не унесём.

— Ну да, подросли.

Я бегом отправился к главе своей строительной компании.

— Конюшня, которую я тебе заказывал, уже готова? — поинтересовался я у Ритона.

— Готова. Только это не конюшня, а многоквартирный дом с приусадебным участком, — ответил он мне.

— Вот и отлично, показывай. Только пошевеливайся, времени вообще нет.

— Ну, побежали тогда.

Вскоре мы вошли в огромную конюшню с закрытым полем для выгула пустынных скакунов. Никто из тех, кому это не положено, не должен их видеть.

Ритон оказался прав, это не конюшня, а многоквартирный дом. Здесь всё в точности так, как я и заказывал. И даже лежаки сделаны на вырост.

— Спасибо, а теперь будь добр освободи помещение. С этого момента оно берётся под охрану, — сообщил я главе своей строительной компании

— Что там у вас за лошади такие, что вы их даже мне показать не хотите, ваша милость? — спросил Ритон.

— Пока их никто, кроме дхархи видеть не будет. Вот вырастут, тогда и покажу. Всё, давай пошустрее, я тороплюсь, — ответил я и стал подталкивать Ритона на выход.

Перехватив двух ветеранов по дороге в катакомбы, я велел им принести большие тряпки, в которые можно будет сложить детёнышей пустынных скакунов и перенести их в конюшню так, чтобы их никто не увидел.

В результате мы перенесли всех малышей и распределили их на ночь по своим стойлам. Каждому из них мы налили смеси из молока с кровью молотильщика, а те с удовольствием её выпили.

Первую ночь стоял скулёж, потому что малыши привыкли ночевать вместе. Это стадные животные, а я их расселил по разным загонам. Они видели друг друга, но сбиться в кучу не могли, от этого и устроили ночь жуткого скулежа.

Пришлось приглашать ещё двенадцать ветеранов, потенциальных претендентов на хозяев подрастающих пустынных скакунов. Среди них были вернувшиийся Мирт и Джант. Каждый из нас выбрал себе по детёнышу и всю ночь провёл с ним, поглаживая его и успокаивая.

В первую же ночь это никакого результата не принесло. По крайней мере, никто из нас его не заметил. С утра мы напоили малышей и поели сами, завтрак нам принесли прямо сюда, в конюшни. После этого каждый из нас взял малыша на руки, и мы отнесли их в закрытое поле для тренировок.

Разумеется, сходу мы их тренировать не стали. Для начала просто выпустили и те обрадовались встречи друг с другом. Сначала они наслаждались совместными играми, а потом начали изучать окрестности.

Малыши разбрелись в разные стороны, но как только до них доходило, что они далеко отошли от своих, тут же с визгом возвращались в стадо. Смешно было за этим наблюдать. Причём, пока они агрессии не проявляли.

Когда настало время очередной кормежки, мы похватали каждый своего детёныша и унесли обратно в их загоны. Снова поднялся скулёж, но он быстро прекратился, когда перед каждым из них появилась миска с питательной смесью.

Сытый желудок и бессонная ночь сделали своё дело, и малыши заснули, развалившись на огромных лежаках с тряпками.

Каждый из нас заснул в загоне своего же животного, поскольку ночь мы тоже не спали, да и пусть привыкнут к нашим запахам, пока мелкие.

Проснулся я от того, что меня обнюхивали. Все детеныши были заняты тем же, что и мой, и самое интересное заключается в том, что никто из них не скулил.

Мы решили не дожидаться, когда это начнётся и, похватав их, снова вынесли на тренировочное поле. И малыши продолжили изучение окружающей территории. Они даже принялись её помечать, но теперь не разбегались друг от друга далеко, стараясь держаться вместе.

Так прошёл целый день, а ночью никто из них уже не скулил. Более того, мой детёныш и детёныш Альвиниэль предпочли спать прижавшись каждому из нас вместо того, чтобы спать на своём лежаке, и я посчитал это хорошим знаком.

На второй день мы начали потихоньку их тренировать. Сначала всё, как и полагается в виде игры и с обязательным кормлением вкусностями, за то, что те правильно выполняли то, что мы от них требовали, точнее, пока просили. Это не было полноценной дрессировкой, скорее обычным налаживанием отношений.

В эту ночь животные спали рядом со своими будущими хозяевами. Они потихоньку начали признавать нас. Однако впереди нас ждут интересные испытания. Мы не просто так следили за табунами пустынных скакунов.

Мы объединили полученную информацию и пришли к выводу, что в их стаде строжайшая дисциплина, и все скакуны стоят друг за друга насмерть. Однако это касается внешней угрозы. Когда её нет, животные постоянно сражаются за более привилегированное положение в стаде. Более слабые проигрывают и на какое-то время успокаиваются, но, потом снова нападают и так повторяется постоянно до тех пор, пока вокруг нет опасности. Как только она появляется, все тут же объединяются и сражаются друг за друга, как за себя. А когда дело касается потомства, то еще яростнее.

Вот и получается, что если нас признали, то, когда они подрастут, будут устраивать бои за право главенства. Бои они устраивают честные, исподтишка не нападают, но избежать их нам однозначно не удастся. Похоже, это именно та причина, по которой никому так и не удалось приручить пустынного скакуна. Как его ни корми, а он всё равно нападёт. Именно поэтому обычным людям его никогда не приручить в том понимании, в котором они себе это представляют.

А вот для ветерана лучшего животного не сыскать. Он верен табуну и силён, а то, что он хочет главенствовать, так это нормально. Именно инстинкт выживания и толкает его на то, чтобы становиться сильнее. И если у нас всё получится, то я обеспечу портальные заставы не только неолитом, но и пустынными скакунами. Передвижения по отчуждённым территориям станут значительно быстрее, да и горы можно будет преодолевать с лёгкостью. За исключением отвесных склонов.