Яга – не баба (СИ) - Валентеева Ольга - Страница 32

Я сделал вид, что пью. Руслав тоже только намочил губы. А вот как не есть? Кощей застучал приборами, а Василиса что-то шепнула скелету, тот мигом принес ей разрезанную вдоль булку хлеба. Дочь Кощея положила на одну часть мясо и зелень, приплюснула другой и смачно откусила. Ничего себе!

— А вы что не едите, гости дорогие? — прищурился Кощей. — Али обед не по вам?

— Изжога, — буркнул я.

— Диета, — кивнул Руслав.

— Ох и мужики пошли! — Кощей покачал головой. — А еще чародеи. Пыль вы подзаборная, а не чародеи! Моя Василисушка и то лучше кушает. Беритесь за вилки, от капусты худо не будет.

Мы с Руславом переглянулись. Пришлось есть. Наживать врага в лице Кощея не стоило.

— Папаня, музыки хочу! — Василиса ударила дюжим кулаком по столу.

Кощей махнул рукой, скелеты выстроились в ряд с музыкальными инструментами наготове и затянули похоронный марш. Стало и вовсе тоскливо.

— А может, сыграете что-то более веселое? — Я не выдержал и обернулся к ним.

— Например? — поинтересовался Кощей. Видимо, конкретно эти скелеты у него не болтали.

— Ну… «Тили-тили, трали-вали», — вспомнился любимый фильм. Сейчас я тоже чувствовал себя Иваном Васильевичем, который сменил профессию.

Скелеты попытались перенять мотив, но вышло нечто еще более жуткое. Василиса рассмеялась и залпом осушила кубок.

— Еще, — указала скелету-слуге. — Что в мире делается, гости дорогие? К нам с папаней редко кто захаживает, а сам он, как видите, не в лучшей своей поре.

— Цыц! — рявкнул на девушку Кощей, но та только отмахнулась. Да уж, кому кого бояться.

— Колдун лихой завелся, — ответил Руслав. — Черновеем зовут. Не слышала ли ты о нем, Василиса Перемудрая?

— Слыхала, что в столице он осел, — хмыкнула та. — К царевне Катерине сватался, да отвергла она его. Тогда старшая Марфа не замужем была, Катерина и брякнула, что раньше сестры замуж не пойдет. Черновей, говорят, с горя запил. Но этим слухам цены мало.

Значит, у Черновея есть дама сердца, только она его отвергла. Учтем! Никогда не знаешь, что пригодится.

— Сами вы женаты? — поинтересовалась Василиса.

— Почти, — мы с Руславом ответили в один голос.

— Это как? — уставилась она на нас.

— У ворона невеста есть, — откликнулся её папенька. — А этот белобрысый брешет, свободен он. Так что ты присмотрись, Василисушка. А вдруг по сердцу придется?

— Так за него же взяться негде, папаня! — Обрадовала меня девица.

— А ты и не берись. Для брака это необязательно, — фыркнул Кощей, а я под шумок все-таки выпил вино, иначе продолжать разговор казалось невозможным.

— А я, может, и вовсе замуж не пойду, — заупрямилась Василиса Перемудрая, а у Кощея действительно задергался глаз от такой перспективы. — Что я замужем не видала? Что у нас, мужиков заезжих не было?

— Молчи, бесстыдница! — рявкнул Кощей. — Я судьбу твою устраиваю, а ты…

Швырнул вилку с ножом и вышел из столовой, оставив нас наедине с дочерью.

— Вы на него не обращайте внимания, — махнула рукой Василиса. — Он у меня раздражительный, но отходчивый. Еще и двадцать годочков назад Иван Акулинин сын его опять извести умудрился. А до того сто лет папанька продержался. Представляете, как тяжко начинать взрослеть сначала? Гормоны играют, голова гудит.

Да уж, да уж, перспектива та еще.

— Мы, наверное, пойдем, — сказал Василисе. — Передайте Кощею, что мы еще вернемся к нашему вопросу.

— Ага, передам, — пообещала та и потянулась за куриной ножкой, а мы с Руславом бросились вон из столовой. Бежали, пока не очутились за пределами башни, быстро преодолели мост и сели прямо на землю.

— Фух! Я уже думал, она нас сожрет, — поделился Руслав.

— А я думаю, что жениха ей надо достойного. И Кощею легче, и Василиса по-другому заживет. Жаль, зеркала нет. Я бы взглянул, кто ей судьбой предназначен. Но ничего, выясним. Идем?

Руслав кивнул. Я вызвал Сивку и забрался в седло, а мой спутник обернулся вороном, и мы полетели в обратный путь. По дороге я думал о предложении Кощея. Конечно, жениться на Василисе не собирался. Дело было не в том, нравилась она мне, не нравилась. Только в сердце жила совсем другая девушка, и вытравить её оттуда никак не получалось. Но без помощи Кощея нам не обойтись. Что из этого выходит? А выходит, что надо найти для Василисы мужа.

Сивка пошел на снижение, пролетел над избушкой и так затормозил, что я вылетел из седла и едва не пересчитал зубами все камешки на полянке. А из избы уже выглядывали Васька и Хельга.

— О, Веник, ты вовремя! — Кот заговорил почему-то шепотом. — Иди сюда, переодеться надо. Гости у нас.

Гости? Кого это принесло? Но спросить я не успел — Хельга схватила меня за руку и втащила в избу. Единственное, что заметил — так это сапоги размера пятидесятого. Кажется, гость у нас под стать Василисе.

Хельга втолкнула меня в спальню и шепнула:

— Нам нужна Баба Яга!

Да какая из меня баба? Но я вспомнил, что мультяшно-киношная Яга тоже красотой не блистала, и опыт уже есть, так что повязал на голову ярко-алый платок, другой, расшитый, обвязал вокруг бедер, довершили образ рябиновые бусы и помело в руках. Враг увидит — испугается и сам убежит. Хотя, бедняга Абу, который где-то пропал без вести, таки принял меня за бабу.

— Давай быстрее, — шипела Хельга. — Клиент возвращается.

Куда они посылали «клиента», я спрашивать не стал.

— Избушка, избушка, повернись к лесу задом, а ко мне передом! — раздался грозный мужской бас, и изба завертелась на месте. Я чуть не упал на пятую точку, но вовремя вцепился в притолоку. Вот что за ненадежное жилище? Затем вылетел на порог и ударил помелом по крыльцу.

— Чуфырь, чуфырь…

А потом узрел настоящего богатыря. Выше меня на голову, раза в три шире в плечах, с мечом наперевес. Ничего себе!

— Гхм-гхм, — откашлялся, набирая больше воздуха в грудь. — Ты кто, добрый молодец? Дела пытаешь, или от дела лытаешь?

Как-то так, если память не подвела.

— Здрава будь, Баба Яга, — ответил тот. — Зовут меня королевич Елисей.

Ой, мама! Ну и королевичи пошли.

— Пришел я к тебе за помощью, — продолжал нежданный гость, все-таки пристальнее вглядываясь в мою честную физиономию. — Повадилось в наши края чудище поганое, змеище проклятое. Еду ворует, мед пьет, потом песни непристойные горланит да честных девушек пониже спины покусывает. Нет сладу с ним! Сколько капканов ставили, выкуп предлагали. Ничто змея не берет! Пособи, будь добра.

— Хм… Подумать надо, — заявил я. — А ты пока проходи в избу, воды наноси, дров наколи, печь растопи и обед приготовь.

— А банька? — поинтересовался Елисей.

— Нет баньки, — ответил я. — Таз и источник вон там за деревьями — вот и вся банька. Держи коромысло да ступай.

Елисей спорить не стал. Подхватил тяжелое коромысло, как игрушку, и зашагал прочь, а я плюхнулся на крыльцо.

— Ну что Кощей? — кинулись ко мне Васька и Хельга.

— Требует, чтобы я женился на его дочери, — ответил, глядя богатырю вслед. — Подождите-ка… Дочь. Василиса. Кажется, я знаю плату за избавление города…

— Деркача, — подсказал Васька.

— Города Деркача от змея. Не знаете, Елисей этот не женат?

— Говорит, была у него невеста, да померла, — вздохнула Хельга, вытирая слезу женской солидарности.

— Это хорошо. То есть, что померла, конечно, плохо, но радует, что товарищ Елисей абсолютно свободен. А главное, для Василисы Перемудрой он станет идеальной парой.

— Может, Премудрой? — вмешался Васька.

— Пер-ремудр-рой, — каркнул Руслав и ударился оземь, снова становясь человеком. — А Веник прав, эта Василиса может стать хорошей женой для Елисея. Но как бы их аккуратно свести?

— Есть у меня мысль, — усмехнулся в ответ. — Так, Елисей возвращается! По местам.

Друзья-товарищи сразу бросились врассыпную, только Васька крутился у ног, а Елисей, насвистывая, перелил воду в кувшины и таз, затем растопил печь и занялся обедом. Сидеть в шатре Хельге и Русику надоело. Руслав птицей взгромоздился на суку, а Хельга то и дело аккуратно выглядывала сквозь щелочку.