Кристальный пик - Гор Анастасия - Страница 50

Прежде, чем она успела выхватить у меня компас, Солярис, сидящий сзади и лишний раз не напоминающий о своем присутствии, перехватил ее запястье. Агатовые когти, сомкнувшиеся вокруг него, держали крепко, но сразу отпустили, стоило Мераксель дернуть руку назад в попытке вырваться.

— Избавься от этой вещи, — прошептала Мераксель, глядя на компас. Отряхнув пальцы, будто Солярис испачкал ее, она поправила съехавшую шаль. — Не нужно тебе искать Сенджу. Там, где он, тебя всегда будет ждать беда.

Затем Мераксель снова натянула поводья и послала лошадь в рысь, вырываясь вперед и оканчивая тем самым наш разговор.

— Каким ароматическим маслом вы пользуетесь? От вас так вкусно пахнет! Это розы и корица, верно?

Сильтан тут же завел с ней очередную непринужденную беседу, пытаясь не то задобрить ее, не то развеять собственную скуку. Мы с Солом только переглянулись. Я спрятала компас обратно, решив подумать над предупреждением Мераксель позже. Прошлый опыт доказывал, что далеко не всем людям и драконам стоит верить. Вот только обычно, когда тебе говорят не ходить куда-то, они, как назло, не врут.

— Сколько нам еще до Надлунного мира тащиться? Может, богов как-то позвать можно, а не самим искать их, а? Мне уже надоело! — не выдержал Кочевник спустя еще час нашего путешествия. Судя по кряхтению и редким, но весьма красноречивым ругательствам, даже с гейсом Медвежьего Стража ему было тяжело удерживать на лошади сразу троих человек. Мелихор то и дело кренилась вбок, сползая и утягивая за собой Тесею вместе с нашими сумками, отчего нам несколько раз пришлось остановиться, дабы вернуть на место и вьюк, и всадников. К счастью, следующая остановка оказалась последней.

— Крестьяне называют это место Семь Холмов. Каждый холм, как добродетель, ниспосланная вашими богами в мир: изобилие, лето, здравие, защита, гейсы, музыка и сейд, — объявила Мераксель, когда мы вышли из массива вязового леса, и обвела широким жестом горизонт, раскинувшийся на лиги вокруг. — Где-то здесь и сокрыты врата в сид, которые вы ищете.

— Где-то здесь?.. — переспросила я.

Она ударила лошадь пяткой и подняла ее на дыбы, выбрасывая Сильтана из седла. Благо, он успел оттолкнуться и сделал кувырок, прокатившись по траве и оставшись невредимым. Мераксель же развернула лошадь и без прощаний повела ее обратно той же дорогой, которой мы пришли, предоставив нас зеленому простору с семью возвышенностями, похожими на скалы. Из-за растущих поверх вязов те казались еще выше, чем были на самом деле, и понять, какой именно холм нам нужен, было невозможно. Все они выглядели одинаково, сколько ни вглядывайся, и ничем между собой не отличались. Даже отдельных названий у них не было, не то что каких-то опознавательных знаков или дорог.

— Ты не поведешь нас к самим вратам? — спросил Кочевник с тем же негодованием, кое испытывала и я, пускай не могла обличить его в слова. По крайней мере, в приличные. — Ты ведь сказала, что знаешь, где они, кошелка чешуйчатая!

Лишь благодаря тому, что Мераксель уже почти скрылась от нас в чаще, она только остановила лошадь и обернулась, а не откусила Кочевнику голову.

— Ничего подобного я не говорила. Я обещала сыну, что отведу вас, куда вам надо, но речи конкретно о вратах не шло. Да и отколь мне знать, где они? Я могу сказать лишь, что королева Нера с королем Ониксом охотились где-то здесь — это я провожала их, покойных, и отца Дайре тогда в дорогу. В сиде же драконов никогда не бывало и не будет. За лошадьми люди Дайре придут завтра, так что не забудьте напоить их.

И, не оглядываясь, Мераксель ускакала обратно в Луг, оставив нас с новыми вопросами, но без ответов на старые.

— Ах, я понял! То не розами и корицей пахло, а невоспитанностью! — обиженно крикнул Сильтан ей вслед, отряхивая рубаху, покрытую земляными разводами после неудачного приземления.

— Давайте разделимся, — предложила Мелихор, когда мы все спешились и стреножили лошадей возле павшего древа, расколотого надвое молнией и обугленного. Дальше ехать верхом было не только бесполезно, но и опасно: на столь крутые холмы лошади взбирались в два раза дольше, чем люди, а если падали, то нередко давили всадников, как ягоды крыжовника. Потому мы только напоили их из фляг, как велела Мераксель, и оставили в тени под плотной кроной, чтобы ни солнце, ни дождь не навредили им, пока тех не заберут.

— Разделимся⁈ — переспросил Кочевник, ковыряясь в зубах острием своего топора после того, как наспех перекусил всем, что было в его узелке. — А как находиться-то потом будем, если кто из нас найдет-таки божественную яму? Заблудимся еще и точно до конца Эсбата никуда не попадем! Солнце вон уже как низко висит, — и он махнул топором вверх, будто угрожал небу, чтоб оно не вздумало темнеть.

— С каждым пойдет дракон, — произнес Солярис и осмотрел всех нас, стоящих полукругом вблизи сложенных вещей, а затем постучал когтем по собственному уху, где переливалась изумрудная серьга из латуни. Я невольно коснулась точно такой же своей. — Если кто-то что-то найдет, то закричит, и мы сразу услышим. Мелихор пойдет с Кочевником и…

— Я-я с Р-Руби х-хочу!

Тесея выскочила из-под руки Кочевника, которой тот обнял ее, и дернула меня за край туники, широко улыбаясь в ответ на ревнивую гримасу брата.

— Я тоже с Руби, — вызвался и Сильтан нежданно, на что Солярис красноречиво сложил руки на груди, мол, с какой это стати. — Если Тесея с Руби пойдет, то кому-то из нас, драконов, придется пойти одному. А ты, Солярис, лучше всех след отыскиваешь. Говорил, что госпожу нашу за пару часов выследил, когда ту похитили в Столице, да и Мелихор в Луге, помнится, нашел…

— То была случайность. Мы шли вовсе не по ее следу.

— И все же. Я вот и собаку в курятнике не учую. А здесь с десяток лиг леса да холмов! Что толку, если я буду ходить один дурака валять? Ты же быстро все осмотришь, никто задерживать тебя не будет. Вдруг действительно что отыщешь.

Солярис молчал долго, но мы все знали, что он согласится. Сол всегда соглашался с доводами рассудка, даже если его искушал настойчивый шепот гордыни. Ведь Сильтан не приукрашивал: его сила была в скорости, в то время как сила Соляриса заключалась в умении видеть сокрытое — что правду, что людей, что места. Вдобавок Сильтан был всего лишь стервецом, а не негодяем, и едва ли причинил бы мне вред. Сейчас он даже не выглядел заигрывающим или хитрящим, как раньше. Смотрел на брата без тени веселья и держался от меня на расстоянии вытянутой руки с тех самых пор, как мы покинули туат Дейрдре. Словно то, что я была ширен Соляриса и что на моем лице теперь красовался узор а’ша вместо узора родного дома, действительно что-то значило для него.

— Да будет так, — изрек Солярис в конце концов со вздохом. — Три холма к югу мои, два к востоку — ваши с Руби и Тесеей, два с запада — Кочевника и Мелихор. Неизвестно, когда именно летний Эсбат считается оконченным: одни говорят, что с закатом, а кто-то до полуночи еще празднует… Поэтому надо спешить. Часа четыре у нас точно есть. Вперед. Тош’ью торие ий увишилье то’руе, Сильтан.

— Как скажешь, брат, — усмехнулся тот.

Мы разошлись по разным сторонам, и жемчужная макушка Соляриса, серебрящаяся на солнце, скрылась за листвой у противоположного холма. Уходя, он несколько раз оглянулся на нас с Сильтаном и Тесеей, но не сказал мне ничего, что я бы так хотела услышать на прощание. Только взгляд, обычно огненный и решительный, потух, стал мягким и настороженным, касающимся моей кожи ласково, как шелковый платок. Солярису было неуютно расставаться со мной даже на несколько часов так же, как и мне — провожать его, а не ступать рядом. Однако дело есть дело, и воссоединение с Солом будет лучшей наградой по его окончании.

— Что он сказал тебе? — поинтересовалась я у Сильтана, когда мы втроем зашли в рощу, где стояла дивная прохлада и зрели кусты черники, один вид которых погрузил меня в ностальгию по детству. Когда вернемся домой, я обязательно возьму в одну руку корзинку, во вторую Соляриса, и отправлюсь с ним по ягоды!