Синий бар (СИ) - Бисвас Дамьянти - Страница 16

– К сожалению, только по ДНК. Возможно, помогут отчеты по крови и тканям. Но это займет некоторое время.

– Больше ничего?

– Она делала лазерную эпиляцию, – сообщил доктор Мешрам. – По всему телу нет волос.

Арнав запомнил эту информацию, но пока что отложил в дальний ящик. Шинде поблагодарил патологоанатома, и Арнав попросил доктора Мешрама сохранить тело до дальнейших распоряжений. В соответствии с обычной процедурой патологоанатом оставлял только образцы тканей, а невостребованные тела отправлял на похороны в течение трех дней после вскрытия.

Подбросив Шинде до дома, Арнав набрал номер Али.

– Джи, сааб.

– Мне нужен черный фургон Maruti, о котором я тебе говорил. – Арнав вцепился в руль, пристально глядя на скользкую от дождя дорогу.

– Я пытаюсь его сфотографировать.

– Где он?

– У Бхая есть доля в таксомоторной компании в районе шоссе Андери-Курла. Один из моих парней видел фургон, похожий на тот, что вы описали, спрятанный в углу гаража.

Бхаем Али был Расул Мохсин. Арнав выпрямился на сиденье машины.

– Если этот фургон окажется тем самым, я позабочусь о том, чтобы ты не пожалел, что выследил его.

– Я сделаю все возможное, сааб.

Али не был правой рукой Расула Мохсина, скорее доверенным лицом, и руководил несколькими головорезами. Однажды, много лет назад, Арнав спас ему жизнь во время полицейской облавы. Тот услуги не забыл. Его содействие обходилось дорого, но Арнав никогда не жалел потраченных на него, иногда из собственного кармана, денег.

Если болтливый дурак, которого подслушал Али, был прав, Расул заключил контракт на утилизацию трупов. Логично, что черный фургон был частью подпольного парка автомобилей, оборудованных под личные цели, которые были в распоряжении у всех главарей банд.

Он мог рассказать об этом Шинде, и тогда тот, возможно, передал бы дело другому инспектору из своего участка. Расул был слишком крупной рыбой, чтобы Шинде оставил дело в руках офицера, который ему не подчинялся, даже если это был его лучший друг. Или Арнав мог подождать, пока не будет уверен на сто процентов. Ему не было дела до Расула. Если Расул действительно подписал контракт, Арнав хотел узнать только о том, кто стоит за ним.

Он включил радио, и из динамиков зазвучала еще одна старая песня на хинди, которую так любила Тара, навевая воспоминания о дымном «Синем баре» и о соблазнительной, но отстраненной улыбке бывшей возлюбленной, освещенной мигающими огнями.

Он лежал, свернувшись калачиком в углу кровати с балдахином, шторы были задернуты. Все это уже слишком. Пачки денег для чертова Бхая Билала, а ведь последний заказ он испортил, вдобавок к трем другим. Все, что ему нужно было сделать, – это вывезти посылку из Мумбаи, а не оставить ее в мангровых зарослях.

Раздался легкий стук в дверь.

Наверняка Билал на подносе, своем вечном атрибуте, принес целебные снадобья, наполненные антиоксидантами. Домоправитель часто бормотал, что это полезно для кожи и настроения.

– Уходи.

– К вам пришли, – раздался из-за двери тихий голос. Билал называл отца «сэр». Его он называл «баба» – мужской вариант слова baby – «малыш», – которым индийские слуги называли маленьких хозяев. Домоправитель больше не называл его «баба», но и не переходил на «сэр». Для Билала он все еще был мальчиком, которого нужно опекать. Он улыбнулся. На Билала он мог положиться больше, чем на отца. Билал никогда не бил его.

Последовал еще один вежливый стук. На месте домоправителя он бы уже колотил в дверь. Но Билал не был в доме хозяином.

– Вам нужно встретиться с ним. У него есть для вас телефон.

Вот это другое дело. Не так много людей присылали ему телефоны. Этот гость не передал бы телефон никому другому. Даже Билалу.

– Попроси его подождать.

Он вышел, запер дверь на кодовый замок и направился в маленькую гостиную в задней части квартиры. Там его ждал человек с угрюмым лицом. Все они были молчаливы, но этот, похоже, не только не хотел, но и не мог говорить. Головорез передал ему трубку и вышел. Дверь через черный ход, который Билал держал запертым, вела на улицу. Ночные посетители ждали приглашения войти под маленьким крыльцом.

Телефон, который он держал в руке, был из дешевых, кнопочный. Он казался новым. Когда раздался звонок, он подождал несколько секунд, прежде чем снять трубку и поздороваться. Он надеялся, что речь идет не о том, чего он опасался.

– У меня к тебе официальный разговор, – с другого конца донесся хрипловатый голос. – Я разрываю договор.

Унна. Люди звали его демоном Виджаяном, и он заставил полицейских в Мумбаи потерять сон, прежде чем сбежать в Дубай. Виджаян был унной – это малаялийское слово, означающее «старший брат» – главарь мафии – или друг семьи. И он был зол. Не просто зол, а безумно зол.

– Унна?

– Я больше не могу доставлять твой товар.

– Вы, конечно, объясните, почему. – Он нарочно сделал голос ниже. Говорить нужно непринужденно, прямо. Притворяться, что ничего не знаешь.

– У нас много совместных дел, – сказал Унна, – и я думал, что ты честен со мной.

– Так и есть.

– Они нашли посылку, в которой кое-чего не хватало. Я не так много зарабатываю на этом бизнесе, чтобы посылки попадали ко мне в таком виде, и уж точно занимаюсь им не для того, чтобы их обнаруживали не те люди.

Слава богам, Унна не знал об остальных. С последней он принял все обычные меры предосторожности. Убедился, что женщина отчиталась перед начальством, сказала, что уезжает по собственной воле. Послала смс-сообщения со своего телефона родным, сообщив, что будет занята или уедет в другой город. Но человека Билала снова постигла неудача.

– Откуда вы знаете, что посылка была повреждена?

– Единственная причина, по которой я не узнал об этом раньше, – это то, что я доверял тебе. – Голос звучал отстраненно. – Это было одолжение по старой памяти.

Про «старую память» он не врал. Отец приглашал Виджаяна пострелять в лесу, они устраивал пир для него и его людей в те дни, когда слово Унны было законом в Мумбаи. За прошедшие годы он помогал им с большими и малыми делами. Используя связи хитрой бабенки по прозвищу Номерок, Виджаян процветал.

– Унна…

– Я нужен тебе больше, чем ты мне. Лучше бы ты это помнил.

Он сдержался и промолчал. Он бы напомнил Унне, почему его дела находятся на особом счету у министров штата Махараштра, но сейчас было неподходящее время.

– А что, если я гарантирую, что пакеты отныне будут в целости и сохранности? – предложил он.

– Я не вчера родился! – Голос Унны стал резким.

– Я даю вам слово.

– Ты и раньше его давал. Очевидно, оно не имеет для тебя большого значения. А ведь в нашем деле слово – это все. – В трубке послышались частые гудки.

Арнав

Арнав стоял и разговаривал с другим инспектором у кабинета Мхатре. Он был следующим на очереди.

В полицейском участке царила суматоха: к ним заглянул ответственный комиссар Джоши. Никто не знал, зачем. Он приехал один. Старшие должностные лица объезжали участки в своей зоне по расписанию, если только не случались неприятности, например, взрыв или перестрелка. Это было официальное мероприятие, на котором часто присутствовали и другие комиссары. Джоши попросил о встрече с каждым из инспекторов в присутствии Мхатре.

Арнав никогда не общался лично с подтянутым, бодрым Джоши. Пока Арнав будет вести себя с ним, как с любым другим начальником, тот никогда не узнает его, если не станет копаться в его семейной истории.

Арнав обернулся на повышенные голоса, которые доносились из кабинета: баритон Джоши, а затем более тихий голос Мхатре. Его коллега отошел в сторону. Арнав уже собирался уходить, когда Мхатре вышел и пригласил его войти.

В полиции Мумбаи было принято уступать свое место старшему по должности. Джоши, несмотря на фуражку с золотым шитьем, казался до смешного маленьким в кресле Мхатре. Джоши хорошо выглядел для своих пятидесяти семи лет и резким движением отдал честь Арнаву в ответ на его приветствие.