Синий бар (СИ) - Бисвас Дамьянти - Страница 19

Таре нужно было использовать все свои преимущества, пока тело ее не подводит, пока она может выполнять двойную работу – ведущей танцовщицы бара и хореографа. К сорока годам ей придется ограничиться хореографией. В таком маленьком городе, как Лакхнау, за это мало платят, а в мегаполисе у нее недостаточно связей, чтобы добиться успеха. К тому времени Пие исполнится двадцать один год, она окончит бакалавриат и будет готова учиться дальше, а позже и выйти замуж.

Зоя умоляла ее позвонить Арнаву, рассказать ему о Пие и попросить о помощи, но что она ему скажет? «Я не говорила раньше, но у тебя есть дочь-подросток? Я скучала по тебе больше, чем могла предположить?» Где бы она была сегодня, если бы вместо этого побежала к Арнаву? Нет смысла предаваться фантазиям. Арнав наверняка уже женился, обзавелся другими детьми. Незаконнорожденная дочь ему ни к чему.

Тара открыла глаза, когда машина остановилась, застряв в пробке. На противоположной стороне дороги стоял киоск с пао бхаджи, и она вспомнила острое карри, от которого у нее когда-то горел язык. Она приоткрыла окно, чтобы лучше разглядеть киоск, но вскоре закрыла его. В Мумбаи стало больше смога. Выхлопные газы затуманили окна машины. На заднем сиденье старого фургона Maruti, ехавшего впереди, она заметила огромного белого козла, морда которого была размером с окно, тело едва помещалось в салон, а глаза расширились от ужаса. Тара отвернулась и заставила себя спокойно дышать, пока машина снова не тронулась с места.

Через час водитель свернул к шикарному жилому комплексу.

– Мы приехали, мадам.

Она не знала, где жил Шетти, но, судя по старому мотороллеру, на котором он ездил на работу, точно не в этом огороженном от внешнего мира дворце. Водитель махнул рукой охраннику, который открыл перед машиной высокие ворота. Фонтаны, пышные растения, укромные тропинки – стены скрывали тайный сад, имевший мало общего с трущобами через дорогу. В этом Мумбаи не было открытых стоков, визжащих полуголых детей, коров и коз, бродячих собак. Один и тот же город имел два совершенно разных обличья. Похоже, Шетти хорошо заработал на ресторанах, владением которых хвастался. Зачем ему вообще открывать танцевальный бар? Машина остановилась перед вестибюлем со стеклянными стенами, и Тара поправила рубашку, прежде чем покинуть салон. Пора встретиться с бывшим боссом.

Человек Шетти подвел ее к лифту и нажал на кнопку пятьдесят девятого этажа.

Мгновением позже лифт с грохотом открылся в чьей-то гостиной, и Тара покачнулась, когда он резко остановился. Она сразу поняла, что это квартира Шетти, когда увидела ковер с золотой отделкой, стулья и столы на золотых ножках, помещенные в золотые рамы картины божеств, висевшие на стенах. В воздухе стоял густой запах ладана и камфары, которые тут жгли долгие годы.

Это напомнило ей прежний кабинет Шетти – маленькую комнату без окон, расположенную в задней части бара, источавшую запах благовоний, сандалового дерева и цветов с алтаря, уставленного божками в белых с золотом одеждах.

В те дни он не носил ничего, кроме светлой рубашки с короткими рукавами и того же оттенка мунду, мужскую юбку. На лбу у него всегда была метка из белого пепла.

Тара сделала шаг назад, когда босс, традиционно одарив ее отеческой улыбкой, появился в помещении, как призрак из прошлого, и раздвинул тяжелые парчовые шторы. На его висках и бакенбардах появилась проседь, он ходил ссутулившись, но в остальном остался совершенно таким же, как раньше. На лбу у Шетти белел пепельный след, и он носил все тот же белый наряд. Единственное, что изменилось, – это множество золотых колец, браслетов и цепей, которые висели на нем, если судить по их обилию, тяжким грузом.

Он жестом пригласил ее присесть. Это что-то новенькое. Она никогда не сидела в его присутствии.

Тара охватила взглядом небесный простор, который открывался с балкона позади Шетти. Выше, чем сейчас, она никогда не была, если не считать недавнего полета. Позвякивая браслетами, мужчина опустился в кресло, украшенное так богато, что подходило для съемок исторического фильма.

– Ты, наверное, устала после перелета.

Еще одна новость. «Устала? О чем это ты? – часто повторял Шетти с улыбкой на губах и сталью в глазах. – Выпей стакан воды и возвращайся на сцену».

Зоя, которая обучала ее, когда она впервые пришла в бар в тринадцать лет, предупредила: «Ты хорошо танцуешь, но прибереги силы для лучших клиентов, которые приходят поздно вечером, иначе к тому времени ты слишком устанешь. Мужчины постарше бросают больше денег». Тара только рассмеялась в ответ. Она не верила, что танцовщиц осыпают деньгами, пока сама это не увидела, выглянув из-за двери комнатки, служившей гримеркой для пятнадцати девушек, работавших в «Синем баре».

Сейчас они были не там, но многое его напоминало. Например, моменты, когда Шетти смотрел на нее, как бакалейщик в Лакхнау смотрит на продукты, которые кладет на весы. Его взгляд оценивал и измерял.

– Ты стала совсем взрослой, но Зоя была права: ты не выглядишь на свой возраст. – Тара присела на краешек стула напротив него, на твердую подушку. Ответа он не ждал, поэтому Тара промолчала. – Будешь открывать шоу, за тобой выйдут другие девушки. Зоя сказала, ты работала хореографом, верно?

Как много Зоя рассказала этому человеку? Таре нужны были деньги, но она хотела, чтобы Пия и ее жизнь в Лакхнау существовали отдельно от той недели, которую она проведет здесь.

– Тара?

– Да.

– Научи девочек всему. Некоторые из них новенькие. В наши дни зрители ожидают большего, чем в ваше время. Убедись, что они хорошо смотрятся вместе.

В ваше время. Таре было уже за тридцать. Новые девушки, новый мир. Она больше не девочка из бара, она теперь учительница. Кто-то, кто говорит людям, что им делать.

– Есть вопросы?

Много лет назад Тара покачала бы головой. Но сейчас вместо этого она встала.

– Где мой аванс?

– Я позаботился о нем. – Шетти указал на человека, который молча стоял у двери. Он шагнул вперед и протянул ей конверт. Босс тут же обяснил: – Это за первые две ночи. Сделай все правильно, и я тебя не разочарую.

Тара сунула конверт в сумочку, зная, что пересчитает деньги, как только останется одна.

Билал

В своей маленькой однокомнатной квартире Билал опустился в мягкое, потертое кожаное кресло. Его убежище находилось не близко от квартиры мальчика в Андери, но и не настолько далеко, чтобы он не смог вернуться, если его позовут. Мальчик устроил ему допрос с пристрастием, но он выдержал его: промолчал, проигнорировал словесные оскорбления и даже пинок. Это Билал нашел Расула Бхая. Его роль заключалась в том, чтобы удостовериться: то, что должно исчезнуть, действительно канет в небытие. А теперь полиция Мумбаи обнаружила три старых захоронения, да еще и новое тело. Билал закрыл лицо руками. Надо было бежать, когда еще оставалась возможность.

Телефон мог зазвонить в любую минуту. Билал приказал себе не волноваться. Он уже давно этим занимается. Расул не узнает.

Расул вел войну с Виджаяном и проиграл огромный кусок своего бизнеса дону, которого все мумбайцы знали как Унну. Однако он же заставил Унну бежать в Дубай. Если Расулу станет известно, что люди Виджаяна достали тела, которые он похоронил… Билал мог представить себе несколько вариантов развития событий. Все одинаково неприятные. Он пытался рассказать об этом мальчику, но тот его не слушал. Телефон Билала зазвонил ровно в 16:00. Он хотел, чтобы вся Индия поучилась пунктуальности у боссов мафии.

– Спасибо, что согласились поговорить, Бхай.

Билал хотел пожаловаться, но после последнего разговора с Расулом ему нужно было проявить осторожность.

– Ты звонил по поводу проблем с посылкой.

Расул знал, но не сказал ему. Они все называли это посылкой, как будто речь шла не о трупе человека. Отчасти это соответствовало действительности, после того как мальчик заканчивал свои дела, в изуродованных телах оставалось мало людского.