Кодекс дуэлянта. Книга 4 (СИ) - Волков Тим - Страница 31

— Нет, запугать я тебя не хочу. Думаю, ты сам напугаешься, когда услышишь кое-что другое. Ты не настолько умеешь блефовать, чтобы так небрежно относиться к своей жизни. Жизнь для тебя самое ценное, что есть у тебя. Не даром именно ты столько лет разрабатывал этот конструкт бессмертия. Хочет стать бессмертным? Поэтому смерти ты боишься. Очень сильно боишься.

— Шпагин…

— У тебя есть выбор. Достаточно простой. Первое. Я всаживаю тебе пулю в лоб прямо сейчас. Мои потери будут не настолько большими. Да, я потеряю покупателя в лице Пантелеева, но ведь на нем свет клином не сошелся? Найдутся другие покупатели, это дело лишь времени. А вот ты уже будешь дохляк. Или есть второй вариант. Ты идешь с повинной и рассказываешь все. Пантелеева оправдывают. Тебе дают около семи лет, плюс-минус. Не так много, согласись? Отсидишь, будешь рукавицы в тюрьме шить, тебе скосят пару годков, выйдешь, сможешь и дальше заниматься своим конструктом. Там, глядишь, что-то придумаешь с камнями. В общем, сможешь восстановиться. Согласить, не такой плохой вариант?

Я положил палец на спусковой крючок и чуть надавил его, ровно на столько, чтобы это было видно, но выстрел не прозвучал.

Березов занервничал.

— Александр, давай без глупостей? Пошутили и хватит. Давай просто разойдемся? Я больше не полезу к тебе, слово даю. А ты отпускаешь меня.

— Ты не понял, — покачал я головой. — Не ты сейчас ставишь мне условия и выбор. А я. И он простой. Пуля. Или признание. Определяйся уже скорей. Или за тебя это сделаю я.

Я вновь дрогнул пальцем, и Березов сдался.

— Хорошо, Шпагин! Твоя взяла. Убери оружие! Я во всем признаюсь.

— Вот и отлично.

Я бросил на пол аркан.

— Это еще что?

— У тебя плохая память. Я минуту назад рассказал тебе что это такое.

— Ты что, в самом деле думаешь, что я…

— Конечно! — улыбнулся я. — Когда ты оправлял меня в царство мертвых, то не спрашивал меня хочу я этого или нет. Вот и я не буду.

Услышав про царство мертвых, Дарья округлила глаза и удивленно глянула на меня.

— Александр, ты должен понять. Я просто хотел…

— Заткнись! — рявкнул я.

И активировал аркан. Тот вспыхнул ярким светом и раскрылся. Магические эманации словно нити паутины вырвались наружу и схватили Березова за ногу. Принялись тащить его. Тот грузно упал на пол, заверещал.

— Александр, я прошу тебя! Не надо! Не надо!

Аркан издал чавкающий звук, и Березов исчез.

— Саша! Ты его убил! — всполошила Дарья, глядя на лежащую на полу карту.

— Не убил, просто спрятал. Так будет удобней дотащить его до отдела. Где он напишет повинную.

Я поднял карту, спрятал в карман.

— А теперь нам пора возвращаться, пока не очнулись охранники.

Мы вышли из бара.

Коллежский регистратор Сопленев всю жизнь мечтал стать летчиком. Но не сложилось. Сначала у семьи не было денег на учебу в авиационном институте, а когда он устроился на работу и заработал нужную сумму, то не прошел по здоровью. Отчаявшись окончательно, поставил он на себе крест и продолжил работу в бюро, где с утра до обеда вел журнал регистрации граждан, а с обеда до вечера ставил печати на бланки.

«Луше умереть в полете, быстро, сгореть! Чем гнить тут всю жизнь в этом проклятом бюро!» — думал он, выглядывая из окна на небо.

Сопленеву повезло — коллеги по бюро подарили ему на юбилей сертификат на полет на легком прогулочном самолете.

И вот он летел, окрыленный буквально, не веря своему счастью, как ребенок. Самолёт набрал высоту и парил над городом. Все было маленьким, не настоящим — дома, дороги, машины, люди.

Коллежский регистратор Сопленев прилип к окну и смотрел во все глаза, еще не веря в реальность происходящего.

— А это что такое? — спросил он, указывая куда-то в сторону.

Пилот не отреагировал. Он привык к таким вот дурачкам, которых возил по два раза на дню и которые ничего, кроме бреда радости, не говорили.

— Там летит что-то, — повторил Сопленев, приглядываясь.

В воздухе летел лучик, переливаясь на солнце, отражая свет. Он был совсем маленьким и походил на… иглу. Но ведь иглы не могут парить в воздухе? Может, это какой-то снаряд?

— Капитан! — тревожно воскликнул Сопленев. — Там…

— Не дергайтесь! — строго сказал капитан. — И не отвлекайте меня от полета.

— Просто там…

— Я сказал…

Капитан глянул в окно и тоже вдруг увидел странную иглу.

— Какого… — только и успел вымолвить он, округлив от удивления глаза.

А потом странная игла вдруг резко изменила траекторию, повернула и пронзила самолет насквозь — от винта, двигателя, обшивки, до хвоста, выжигая магией сталь, превращая ее в пар.

Коллежскому регистратору Сопленеву повезло. Он умер мгновенно, именно так как и хотел — в полете, быстро, сгорел.

А Игла продолжала лететь в сторону шпагинской башни.

К Некрасову удалось попасть довольно быстро. Едва мы называли свои фамилии, как нас тут же пропускали вперед, учтиво сообщая в какой кабинет нам нужно. Видимо Некрасов отдал распоряжения кому нужно и нас ждали. Хотелось только верить, что не с наручниками.

Нужный кабинет оказался открыт. Некрасов приветствовал нас, пригласил войти. Без лишних слов я достал аркан и протянул его хозяину кабинета. Некрасов вопросительно глянул на меня, но я лишь сказал, что это позволит снять все вопросы к Пантелееву.

И активировал карту. В тот же миг перед сотрудником появился Березов. Глаза его были полны ужаса, а сам он представлял жалкое зрелище. Казалось, что его пережевал огромный монстр, да выплюнул, не впечатлившись вкусом.

— Господин Березов? — удивленно спросил Некрасов, глядя на внезапно появившегося бедолагу.

— Я все расскажу! Все! Только прошу, не держите меня больше в этом… аркане! — Березов упал на землю и принялся целовать ноги офицеру.

— Что вы хотите рассказать? — спросил Некрасов. — Да прекратите вы мне ботинки марать! Встаньте! Что вы хотели рассказать?

— Это я оговорил Пантелеева. Он ни в чем не виноват! Это все я. Так уж получилось. Виноват!

Повернувшись в сторону и увидев меня, Березов вздрогнул. Затараторил еще быстрей:

— Я все скажу! Только уберите меня от этого!

— Вопрос закрыт? — спросил я Некрасова.

Тот кивнул. Сказал:

— Думаю, Пантелеева мы отпустим уже сегодня. А сейчас я прошу меня извинить, еще предстоит много бумажной работы.

Некрасов кивнул своим сотрудникам и те повели Березова в другой кабинет.

Мы распрощались с Некрасовым и двинули с сестрой домой. Хотелось верить, что вопрос с Пантелеевым и в самом деле закрыт окончательно.

Еще на подъезде к поместью мы увидели странное фиолетовое свечение, висящее в небе. Форма свечения была неопределенная, то расплываясь в клубах, то собираясь в причудливые узоры, напоминающие древние руны. Его цвет был не однотонным, а переливающимся: от глубокого сиреневого до почти черного.

В воздухе ощущалось странное напряжение, как перед грозой. Деревья вокруг поместья казались черными силуэтами, а птицы молчали. Мне все это не понравилось. Что-то не то…

— Никогда такого не видела, — произнесла Дарья, разглядывая округу.

Мы подъехали к дому. Там нас уже ждал Босх. Он был возбужден, бегал по траве и что-то кричал на своих подручных. Увидев меня, он подбежал ко мне.

— Шпагин, там такое…

Босх был напуган.

Я никогда его таким не видел и оттого сам вдруг почувствовал, что начал нервничать.

— Шпагин, там все бурлит, все пенится! Ведьмин котел, ей-богу!

— Босх, да о чем ты? Можешь внятно объяснить.

Клех судорожно сглотнул, протер грязной трясущейся ладонью взмокший лоб.

— Мы работали как обычно, камень добывали, в хвост его и в гриву! А потом как прилетит что-то, как зашипит… На иглу похожее… И пробило…

— Что пробило?

— Все пробило, в хвост его и в гриву! Землю, породу, камень, скальник. Все пробило. И ушло.