Орден куртуазных маньеристов (Сборник) - Степанцов Вадим Юрьевич - Страница 50
- Предыдущая
- 50/470
- Следующая
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
50
Дяденька робот
(футуропедэма)
-- Дяденька робот, дяденька робот,
дай мне портвейну, дай анаши!
-- Что-то, мой мальчик, вознес ты свой хобот
слишком уже рано! А ты не спеши.
Взрослым и глупым стать ты успеешь,
пьянству научишься, дури вдохнешь,
множество самок своих отымеешь,
но с киборгессами раньше начнешь,
и к киборгессам вернешься обратно,
ибо все женщины злы и глупы,
слишком в желаньях своих непонятны,
слишком зависят от мненья толпы.
-- Дяденька робот, я видел недавно
«Люди и киборги» -- теле-ток-шоу,
там мужики рассуждали забавно,
как с кибербабами жить хорошо.
Не познакомишь меня с киборгессой?
Пусть меня учит, как делать бум-бум.
-- Рано тебе еще знать эти вещи,
рано растрачивать сердце и ум.
-- Дяденька робот, а что же мне можно,
что же мне делать, чтоб стать повзрослей?
-- Делай уроки! Не то безнадежно
скатишься в бездну. Учись веселей!
-- Дяденька робот, в какую же бездну
я безнадежно со свистом скачусь,
если попробую вин я полезных
и с киборгессой любви научусь?
-- Станешь ты трутнем, как прочие люди,
будешь за счет кибер-общества жить,
радость искать будешь в винном сосуде
или наркотики в вену вводить,
купишь себе киборгессу тупую,
чтобы носила тебя на руках.
Разве про жизнь ты мечтаешь такую?
-- Дяденька робот, конечно же! Ах!
Пусть карьеристы мечтают о славе,
спорте и службе, высоких постах,
я же, надеюсь, рассчитывать вправе
кибердевчонок шарашить в кустах.
-- Эк разогнался ты, кибердевчонок!
А кибербумбо понюхать не хошь?
Как просарначу тебя до печенок –
мигом в мир взрослых людей попадешь.
-- Что ж, если это ускорит взросленье,
вот тебе, дяденька, мой каравай.
-- Может быть, все-таки, лучше ученье?
-- Нет, дядя робот, насилуй давай,
С грустью насиловал робот-наставник
юного школьника и говорил:
«В классе моем никого не осталось,
всех к взрослой жизни я приговорил.
Миром людей, отупевших от блуда,
роботы править обречены.
Эй, господин, уходите отсюда.
И застегнуть не забудьте штаны».
Дьявольская месса
(текст песни)
Опустилась ночь на землю
и за замковой стеною
тихо спит моя принцесса
охраняемая мною.
Из гнилого подземелья
восстаю я в новолунье,
и летят ко мне на шабаш
эльфы, тролли и колдуньи.
ПРИПЕВ:
И покуда в этом замке
длится дьявольская месса,
ты со мной, моя принцесса,
ты со мной, моя принцесса,
я люблю тебя, принцесса.
Только раз за целый месяц
я могу тебя увидеть,
но ни ангелу, ни бесу
я не дам тебя обидеть.
Мои проклятые кости
злобных духов отгоняют,
от соблазнов и напастей
твою душу охраняют.
ПРИПЕВ.
Только в ночь на новолунье
обрастают кости плотью,
и любовное безумье
тщетно силюсь побороть я,
подходу к твоей постели
и руки твоей касаюсь.
Петухи давно пропели —
я же все с тобой прощаюсь.
ПРИПЕВ.
1995
Дума про Тараса
За Каспийскою водою
солнышко садится,
постепенно затихает
крепость на границе.
Офицеры-забулдыги
пьют арак вонючий,
унтера молокососов
чистить ружья учат,
песню воют по-собачьи
ссыльные поляки,
а солдат Тарас Шевченко
скрылся в буераке,
воровато оглянулся -
ищут ли, не ищут? -
и достал листок бумаги
из-за голенища.
Остывающий песочек
ему яйца греет,
образ девы черноокой
над Тарасом реет.
Прислонилась дева к тыну,
лузгает подсолнух,
шелуха поприлипала
к ее грудке полной,
вокруг шеи по-над грудкой
красное монисто.
Тут в Тарасовы мечтанья
Вторгся дух нечистый
и срамное в его мыслях
рисовать заладил,
завладел его рукою,
по мотне погладил,
взял огрызок карандашный -
и полились строки,
как красавицу-дивчину
встретил пан жестокий,
как сманил ее словами
про любовь до гроба,
как сверкали ночью в гае
белым телом оба,
как стонала чорнобрива:
"Мамо, мамо, мамо!"
… Тут нечистый смял картину,
и пошла реклама:
"Вот прокладки, покупайте!
Маде ин Украйна!
Тополиный пух в прокладке -
мягко, сухо, файно!
Вот кондом из Запорожья -
никогда не рвется,
с ним почти любая дева
целкой остается!" --
"Ой, прости, Тарас Григорич! -
завопил лукавый. --
Это из другой эпохи,
виртуальны стравы!"
Тут Тарас крестом широким
трижды обмахнулся
и кругом на всякий случай
снова оглянулся,
запихал свой дрын обратно
под солдатский клапан
и представил, как дивчину
пан поставил раком,
сам себя представил паном,
озорным, богатым,
москалем себя представил,
и жидом пархатым -
в трех обличьях ненавистных
порет он дивчину:
нет, не просто так дивчину -
саму Украину!
Лях, москаль и жид хохочут,
а Тарас рыдает,
на песочек туркестанский
слёзы проливает,
да не одни только слёзы -
козацкое семя
сохнет здесь. А в Украине
кто продолжит племя?
Вновь Тарас дрючок упрятал,
отдышался малость.
Ладно, что делать с сюжетом,
что с дивчиной сталось?
Ну, конечно, наигравшись,
бросил пан дивчину,
а дивчина от позора
ушла на чужбину.
Там кровиночку растила,
да в наймах ходила,
дочку, аленький цветочек,
холила-любила.
Шла через родную волость -
пана повстречала,
только пан ее любезный
не узнал сначала,
а узнал, усы расправил -
и расхохотался,
увез доченьку в хоромы
да и надругался…
Тут нечистый возник снова,
говорит: "Брат милый,
на панов, да москалей
ты убил все силы,
я уже не говорю,
что одни и те же
все сюжеты у тебя.
А новые где же?
Чернобровых всё Оксан
паны с москалями
в думах порют у тебя,
потом с дочерями
апробируют инцест.
Ты однообразен.
Читателю надоест.
Что, ты не согласен?"
Тут повесил нос Тарас
и затряс усами.
"Прав, ох, прав нечистый дух!
Панов с москалями
хватит в думах порицать,
глубь веков пристало
озирать, чтобы понять,
что с Украйной стало.
Мыслью жадной заберусь
дальше Мономаха.
Термин "Киевская Русь" --
то выдумка ляха.
По украинным степям
славяне селились,
да варяги в землях тех
после появились,
назывались "русь" иль "рысь"
налетчики эти,
с украинками еблись,
вражеские дети!
Выйдет дивчина за тын -
тут варяг подскочит
и как рысь на спину ей
с хриплым ревом вскочет.
На 15 лет в поход
вдруг уйдут варяги,
а вернутся - мнут своих
дочерей в овраге".
Тут на миг себя Тарас
викингом представил,
как на дочку он залез,
как дрючок ей вставил…
Но могучею волной
смыло ту картину,
и свободной, вольной он
видит Украину,
как державный Киев-град,
весь в дворцах стеклянных,
подчинил, перемолол
москалей поганых,
на наречии родном
песни здесь поются,
с украинцем, не с паном,
девчата ебутся.
Москали же, что в Москве,
с нехристью скрестились,
чурбаны-татаровья
из них получились,
а украинский скинхэд
охраняет расу.
Битва за тела девчат
видится Тарасу:
вот чернявый москалек
вспрыгнул на хохлушку,
тут же хлопец - пику в бок
и откинул тушку,
сам на дивчину прыг-скок,
завертелось дело.
Не родится москалек,
а родится белый,
или дивчина-краса
вскорости родится,
чтоб потомок козаков
мог на ней резвиться.
…Над Каспийскою водою
рассвет занимается,
рядовой Тарас Шевченко
в крепость возвращается,
светом вольной Украины
полыхают очи.
Нет, не зря за тем барханом
грезил он все ночи.
Украина, мать родная,
будешь ты свободной!
Крым с Херсонщиной прихватишь
у Руси безродной,
Львов с Волынью не вернешь
ни немцу, ни ляху
и в семье народов вольных
всех пошлешь ты на хуй.
50
- Предыдущая
- 50/470
- Следующая
