Орден куртуазных маньеристов (Сборник) - Степанцов Вадим Юрьевич - Страница 52
- Предыдущая
- 52/470
- Следующая
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
52
Запись третья
...От этой чёртовой соплячки
едва я не сошел с ума.
Она в любовь со мной играла
по восемь десять раз на дню,
бельишко мне перестирала,
улучшила моё меню.
Я стал ухоженный и гладкий,
почтенный с виду старикан.
Куда брюзга девался гадкий,
тот дурно пахнущий букан!.
Людей дивили перемены,
происходившие со мной.
А я уж начал лезть на стены,
когда Машутка шла домой
будить мои резервы силы
и грабить фонд мой семенной.
И ровный холодок могилы
уж ощущал я за спиной.
Однажды утром, встав с кровати
и еле ноги волоча,
собрав в рюкзак бельё и ватник,
решил задать я стрекача,
парализованной соседке
ни полсловечка не сказал,
доел Машуткины объедки
и устремился на вокзал,
до Комсомольска-на-Амуре
купил плацкарту, сел в вагон,
шепнул "прости!" любимой Муре
и из Москвы умчался вон.
Запись четвёртая
...Один в тайге уже лет тридцать
я жизнью праведной живу.
Лишь фрицы да самоубийцы
стремятся в матушку-Москву.
Диана, Диана!
В саду твоём сливы багряного цвета,
как будто Христа воспалённые раны.
Диана, Диана! Кончается лето.
Кончается лето, Диана, Диана!
Ах! Скоро служанок проворные руки
незримого Господа снимут со сливы,
восточные ветры, как турки-сельджуки,
с деревьев листву обдерут торопливо
и будут их тискать от света до света,
и петь, завывая, стихи из Корана.
Диана, Диана! Кончается лето.
Кончается лето, Диана, Диана!
С апреля я пел в твою честь "аллилуйя",
но чем ты платила за слёзы поэта?
За целое лето - лишь полпоцелуя,
лишь полпоцелуя за целое лето!
Готова лишь первая строчка романа,
придуман лишь первый аккорд для дуэта.
Кончается лето, Диана, Диана!
Диана, Диана! Кончается лето!
Когда-нибудь злость моя всё же подточит
железо зажавшего сердце капкана,
но сердце свободы не очень-то хочет,
оно предпочло бы вольеру, Диана.
Полгода в глуши! Не обидно ли это?
В Люцерн уже поздно, в Париж ещё рано.
Диана, Диана! Кончается лето.
Я скоро уеду, ты слышишь, Диана?!
Вчера, ускользнув от прямого ответа,
ты мне заявила, что ты нездорова,
а я на стенах своего кабинета
всю ночь выводил неприличное слово.
Богиня! За что мудреца и эстета
в безмозглого ты превратила барана?
Диана, опомнись! Кончается лето!
Кончается лето, опомнись, Диана!
День Рождения Константэна 21 мая 2003 года Часть 1. Танка и хокку
Хочет наш друг Константэн
угостить нас филе рыбы фугу:
красит зеленкою он
ломтики тухлой трески,
мастерству своему удивляясь.
Пообещал Константэн
нам разливанное море
рисового сакэ.
Съели и я и Андрей
сашими из фугу поддельной.
Где же сакэ, черт возьми?!
Выпить хотите сакэ?
Вот вам рецепт Константэна:
воду сквозь рис пропусти
и этой мутной водою
водку разбавь пополам.
Жалобно стонет Андрей:
что-то филе рыбы фугу
с ядом попалось ему,
Рыбу любую есть
надо с горчицей васаби,
а не глотать абы как.
Знает ведь каждый дурак
на островах и в Корее
фугу – опасная тварь.
Знает ведь каждый дурак:
противоядье от фугу –
северных варваров водка.
-- Влей себе в жопу сакэ! –
Андрюха бранит Константэна. –
Водки мне русской подай!
-- Бака я, бака – дурак! –
зарыдал Константэн. – Я ведь водку
всю перевел на сакэ!
Вот вам рецепт от меня,
как из сакэ сделать водку:
в чайник налей ты сакэ,
прокипяти и из носика
водочный пар собирай.
Чайник кипит, и Андрей
дышит водочным паром,
«скорой» звонит Константэн,
я ж в уголке вспоминаю
строчки поэта Басё.
Где-то часа через два
врач с санитаром приперлись,
сделали клизму Андрею,
выдули чайник сакэ,
фугу с собой унесли.
Грустно сидим мы втроем,
нет ни сакэ и ни рыбы.
Голубь ворчит за окном.
Через пятнадцать минут
голубь попался в ловушку.
Ай, молодец, Константэн!
Пьем мы жасминовый чай
и шашлычки «якитори»
из голубиного мяса
с соком лимона и соей
нам подает Константэн.
Вишня и слива цветут
в скверике у Константэна.
Смотрим с балкона на них.
На деревянной скамье
две юные гейши скучают.
Счас я за ним схожу.
Водки в ларьке я купил,
Константэн пусть сакэ набодяжит,
барышни любят сакэ.
-- Девочки, это – Андрей,
вы на него не смотрите,
он не по этим делам.
Заинтригованные,
гейши подсели к Андрюхе,
думали -- он голубой.
Долго Андрей нам читал
стихи про цветущие сливы,
про журавлей под дождем
и самурайскую честь.
Барышни чуть не заснули.
Тут встрепенулся Костян:
модных ди-джеев японских
он на хай-фае завел,
с гейшами хлопнул сакэ
и припустил с ними в пляс.
Смотрели я и Андрей
на движенья игривые гейш
и неуклюжесть Костяна:
танец двух мандариновых уток
с селезнем в майском пруду.
В ванной исчезла вскоре одна из девчонок,
скрылся в спальне с другой Константэн.
Два самурая читают друг другу стихи.
Нижнюю чакру продуть
в ванной я гейше пытался.
Жаль, помешало сакэ.
К стулу Андрюха прилип,
как муха к сосновой смоле.
-- Что ты сидишь? – я кричу. –
В ванную живо лети,
словно шмель к цветку померанца!
Стул уронил Андрей,
в ванной скрылся жужжа.
Разве цветы кричат?
52
- Предыдущая
- 52/470
- Следующая
