Путь человека (СИ) - Корчагин Юрий - Страница 32

Морганам досталось почти всё их имущество: тойота Hilux, весь семейный арсенал и несколько тюков с одеждой и припасами. На всё что они не заявили права – пойдёт на нужды клана. Заранее заботясь о будущих подчинённых, я в ходе споров по разделу имущества их семьи всегда был на их стороне, а имея репутацию весьма отмороженной персоны, спорить со мной хотели не многие.

Себе же я оставил несколько обнаруженных снайперских винтовок калибра 7,62, всё же патроны для Баррета не только достаточно редкие, но и дорогие; кучу сломанной и рабочей электроники, а также байк Альберто, за обещание прокачать его новую машину. Плюс забрал себе почти всю ювелирку, в обмен, отказавшись от своей доли в технике. Жизнь прекрасна.

На закате, когда прибыл Падре, состоялись скромные похороны. Всех Морганов, завёрнутых в белые простыни, закопали на заднем дворе их фермы, где уже было несколько могил. Речь, последние слова, и рядом с старыми холмиками появляются новые, поверх них вкапываются простые деревянные кресты с именем, фамилией и датой. Дождавшись, пока оставшиеся в живых Морганы попрощаются с родственниками, я постарался устроить их с максимальным комфортом.

До того, как покинуть ферму, оставалось решить последний вопрос, что делать с телами бандитов, ведь просто так оставлять их гнить на солнце не желал никто. Мнений было два: Падре предлагал похоронить их в общей безымянной могиле и навсегда забыть о них. Я же предложил вариант получше, во-всяком случае он очень понравился всем тем, кто пребывал в ярости от действий этих отбросов. Верёвки, столбы вдоль дорог, таблички. Всё просто и понятно. Вот мертвец, он был плохим человеком, его преступления написаны у него на груди, не делай так, иначе повиснешь рядом, максимально доходчивое послание. Падре был против, но его никто не слушал, воодушевлённые идеей некой справедливости, люди начали творить эту справедливость, во всяком случае, в их представлении.

Таким образом, несколько километров одного из второстепенных шоссе украсили тела в оранжевых робах с табличками на груди с простыми и понятными словами: «Насильник», «Убийца» и «Изверг». Судя по неодобрительным взглядам Падре, в лагере меня ждёт неприятный разговор.

В главный лагерь мы вернулись уже ночью, я, немного похлопотав и обратившись к кому надо, смог организовать Морганам место для ночлега и принёс горячей еды. Сейчас им нужно отдохнуть и выспаться, поговорить с ними я смогу и завтра.

Утро началось как обычно: завтрак, зарядка, небольшая молитва духу машины, что обитал в моём автомобиле. Всё как обычно, за тем лишь исключением, что сегодня я рассказывал, что да как в лагере для Морганов, объясняя нюансы кочевой жизни. После вчерашнего стресса, они были слегка пришибленными, но информацию усваивали. Закончив знакомить их с бытом лагеря, я решил узнать о них побольше.

После краткого разговора выяснилось: Бетти, она же Элизабет Патриция Морган, двадцати одного года от роду, студентка последнего курса колледжа для медсестёр, твёрдая хорошистка – медик, пусть и не до конца обученный это всегда полезно. Кармен Джулия Морган – семнадцать лет, в этом году должна была закончить школу, увлекалась домоводством и готовкой – без дополнительного обучения бесполезна. Джон и Роберт Морганы, братья погодки, шести и с семи лет от роду, в прошлом обычные шалопаи и хулиганы, но теперь крайне замотивированные личности, перспективные кадры, особенно учитывая телосложение остальных мужчин их семьи.

Наш разговор, об их прошлом, настоящем и будущем продлился несколько часов. Я узнавал их и пытался поддержать, они лучше узнавали меня и пытались справиться с радикальным изменением жизни, старшим девушкам с этим было посложнее, а вот пацаны быстро приходили в себя. Прервал наш разговор посланец от Хуана, который очень хотел со мной поговорить по поводу вчерашних событий. Делать было нечего и я, оставив своих новых подопечных, отправился на важный разговор.

У главной палатки, как обычно, дежурили двое автоматчиков, но в этот раз они пропустили меня без всяких задержек, так как за прошедшие девять месяцев я стал весьма известной личностью в рядах Альдекальдо. В самой палатке было многолюдно, здесь собрались не только лидеры клана, но и все более-менее важные личности: глава разведчиков Роберт Родригес, который приветливо кивнул мне, главный техник Энрике Гарсия, с которым я часто и много работал над машинами клана, и даже Мария Джефферсон, главный медик, не говоря уже о руководителях рабочих бригад.

- Ты пришла, хорошо, присаживайся, - проводил меня Хуан тяжёлым взглядом, пока я не занял своё место, - Как вы все уже наверно знаете, - обратился он ко всем присутствующим, - вчера, во время разведки, отряд Ангела наткнулся на ферму, где бесчинствовали полсотни заключённых из ближайшей тюрьмы.

Кто-то в ответ на монолог Хуана лишь закивал, а кто-то начал возмущённо причитать.

- И вместо того, чтобы вызвать подкрепление или просто уехать, Ангел решила вступить в бой, вшестером против полусотни! – грохнув по столу кулаком, экспрессивно прокричал Хуан, - Ты понимаешь, глупая девочка, что ты могла погубить не только себя, но и ещё пятерых хороших парней! А что самое важное, навлечь проблемы на всех Альдекальдо!

- Я с самого начала предложила членам своего отряда выбор, или уехать и забыть об увиденном, или вмешаться – они выбрали второе, - спокойно пожал плечами я, не до конца понимая, о чём разговор, - и вообще, что значит «навлечь проблем»? Мы увидели, как преступники грабят мирную ферму и решили не оставаться в стороне, разве мы совершили что-то плохое? Тем более своим вмешательством мы спасли четверых человек, двух девушек и двух детей. Разве это плохо?

- Это хорошо, но вы могли погибнуть! – не унимался Хуан, хотя многие из присутствующих начали посматривать с удивлением, услышав мою часть истории, - Мы мирные люди и нам нельзя ввязываться в войну, а ты чуть не развязала её между нами и обитателями тюрьмы.

- Подожди ка, - решил вновь взять слово я, - о какой такой войне ты говоришь? Войне со сбродом, что засел в тюрьме штата? Так открою тебе небольшую тайну, они уже с нами воюют…

- Девчонка права, - перебил меня Роберт Родригес, - за последние несколько дней у нас пропало несколько патрулей на севере, и сложить два и два не сложно.

- Но это не повод нападать на них, а после развешивать их тела на столбах! – тут уже вмешался Падре.

- А об этом я не слышал, - раздался голос одного из бригадиров рабочих.

- Она приказала повесить на столбах тела убитых её отрядом заключённых вдоль дороги и на шею каждого повесить табличку с их преступлениями, - продолжил Падре, - это бесчеловечно!

- А, по-моему, справедливо, - высказал свой мнение главный техник Энрике Гарсия, - в смысле так они послужат наглядным примером для тех, кто решит заняться грабежом и прочим, - пояснил он свою мысль.

- Но вспомните, когда мы только покинули Лос-Анджелес, мы были простыми мирными людьми, и брали в руки оружие только для самозащиты, - сказал Хуан, - а теперь что, мы выйдем на тропу войны?

- Времена изменились, - веско сказал Роберт Родригес, глубоко вздохнув, - и мы или изменимся вместе с ними, или нас сметут. Быть мирными людьми, которые только защищаются, можно только среди таких же мирных людей. А сейчас, когда пустоши наводнили банды преступников разных мастей, толпы отчаявшихся людей готовых убить за бутылку чистой воды или просто сумасшедшие – мы должны научиться давать им отпор.

- То есть вы одобряете действия Ангела? – спросил Хуан.

- Да, - твёрдо ответил Роберт Родригес, - она не только перебила банду подонков, но и спасла несколько человек, что в этом предосудительного?

- Да, - решил высказаться Энрике Гарсия, - пусть немного жёстко, на мой взгляд, но как говорится: «Отчаянные времена – требуют отчаянных мер», так что я за такие меры.

- Но всегда же можно договориться – а это уже Падре.

- Договариваться с грабителями, - решил подлить масло в огонь я, - Хуан, Падре, вы что, предлагаете платить им за право прохода?