Девчонки в погоне за модой - Уилсон Жаклин - Страница 15

• Предыдущая
• 15/33
• Следующая

— Может, сделаем небольшую косичку на затылке? — говорит Магда.

— Я хотела много маленьких косичек, — говорит Надин, наклонив голову набок и перебирая длинные пряди.

— Косички! — говорю я. — Что это еще за детство?

— Это не детство. Это пикантно, — говорит Магда и начинает заплетать косички.

— Вот посмотри на эту девушку — у нее косички. — Надин тычет пальцем в журнал «Спайси». — Да, Магда, сделай косички, пожалуйста.

Процесс заплетания косичек растягивается на целую вечность. Я зеваю, вздыхаю, ерзаю и прижимаю кулаки к животу, чтобы заставить его замолчать.

— Так ску-у-учно, — жалуюсь я. — А в чем ты пойдешь-то, Надин?

— В том, что есть, — отвечает Надин.

Я дико смотрю на нее. Я думала, она надела самое затрепанное старье, чтобы поберечь шикарную выходную одежду. Надин всегда потрясно одевается, в черный бархат, черное кружево, черную кожу. А сегодня, в такой день, на ней обыкновенные синие джинсы и коротенькая розовая футболочка.

— Почему ты не надела черное? Ты сама на себя не похожа, — говорю я.

— В этом все и дело! Я хочу выглядеть, как фотомодель, — говорит Надин.

— А разве не надо было одеться немножко понаряднее? — спрашиваю я.

— Не слушай Элли, она не врубается, — вздыхает Магда.

— Так фотомодели одеваются на пробы, — объясняет Надин. — Называется — неформальный стиль. Хотя джинсы, между прочим, французские, и стоят кучу денег. Мама озвереет, когда узнает, что я взяла деньги из тех, которые откладываются для меня в строительный фонд.

— Да, но ты подумай, Надин, сколько ты, может, скоро будешь зарабатывать, — говорит Магда. — Как только прорвешься, сразу начинай знакомить меня с нужными людьми, о'кей? Чувственные изгибы сейчас тоже в моде, а не только такие стручки, как ты.

— Мечтай, мечтай, — говорю я с кислым видом.

А что, если Надин действительно станет фотомоделью? Она сейчас выглядит совсем не такой, как всегда. Я смотрю на нее, и вдруг все начинает казаться вполне реальным. Она выглядит точь-в-точь как модели из журнала «Спайси». Она победит в первом туре. Дойдет до финала. Снимется на обложку журнала «Спайси». Будет фотографироваться, кокетливо надув губки, для всех журналов, будет расхаживать по подиумам, летать через полмира на съемки и модные показы… А я буду сидеть в школе — убогая толстая подружка Надин.

Чувство, словно это звание вытатуировано у меня на лбу, преследует меня всю дорогу в Лондон. Мне приходится ехать с Надин, потому что она в самом деле моя подруга. Я уделила своей внешности, наверное, не меньше внимания, чем Надин — своей. Волосы оставила буйной копной, лицо демонстративно лишено всякой косметики, я надела просторную клетчатую рубашку, черные брюки с сапогами и взяла с собой альбом для рисования, чтобы каждый мог сразу видеть, что я-то уж не рвусь в фотомодели, мне плевать, как я выгляжу. Я серьезная, творческая натура… Ладно, ладно, я сама понимаю, что горожу чушь. И все это поймут, как только мы окажемся в студии, которую журнал «Спайси» арендовал специально на этот день.

Снаружи толпятся целые галактики потрясающих девчонок, тощих, как спички.

— Боже, ты посмотри на них! — Надин дрожит. — Они уже выглядят как настоящие фотомодели.

— Ну, и ты тоже, — говорю я.

— Ах, Элли! — Надин сильно сжимает мою руку.

Рука у нее влажная и холодная, она цепляется за меня, как в тот день, когда мы с ней в первый раз пришли в школу, в подготовительный класс.

— Интересно, что нужно будет делать? — говорит она. — Если меня заставят выйти вперед перед всеми этими девчонками, я умру. Они все такие спокойные, как будто каждый день снимаются.

Это точно. Девчонки стоят кучками, кто-то болтает, кто-то улыбается, кто-то разглядывает всех вокруг, смотрит на Надин, смотрит на меня, поднимает идеально выщипанные брови, как бы говоря: боже праведный, что здесь делает эта жирная пигалица?

Я стараюсь не опускать глаз под их взглядами. Лицо у меня горит.

— Слушай, Элли, мне срочно нужно в туалет. Где тут дамская комната? — спрашивает Надин.

В туалете толпа еще гуще. Девчонки проталкиваются к зеркалам, накладывают на лицо блестящие тени, румяна и помаду с блеском, так что их идеальной формы личики просто светятся при мигающем освещении. Они распушают себе волосы, подтягивают тесные джинсы, разглаживают крошечные футболочки пальчиками с длинными наманикюренными ноготками.

— Караул, посмотри на мои ногти! — вскрикивает Надин. Она сжимает кулаки, чтобы спрятать свои обкусанные огрызки. — О боже, мы здесь даром тратим время, Элли. И зачем только я разболтала в школе? У меня нет ни единого шанса. Я, наверное, с ума сошла.

— Ну что, мы же не обязаны оставаться. Можно поехать обратно, домой.

Надин смотрит на меня так, словно это я сумасшедшая.

— Я не могу сдаться сейчас!

— Вот и хорошо. Удачи тебе, Надин, — говорю я и наскоро обнимаю ее.

— Я так боюсь, — шепчет она мне на ухо, обнимая меня в ответ.

Но когда доходит до дела, она держится молодцом. Родным и знакомым велено сидеть в задних рядах, в темноте, сторожить куртки-сумки и знать свое место. Участниц конкурса приглашают выйти вперед, в свет прожекторов. Ярко накрашенная женщина в черном с видом командирши отдает распоряжения. Она говорит, что, по ее мнению, все девчонки выглядят замечательно и любая могла бы украсить обложку «Спайси». Она желает всем удачи. Затем она заставляет их делать смешные упражнения для разминки. Некоторые из девчонок поначалу краснеют и натыкаются друг на друга — куда подевалось их спокойствие? — но другие так и рвутся в бой, блестя зубами, всеми силами стараясь показать себя в самом лучшем свете.

Я собиралась делать зарисовки, но вместо этого просто сижу и смотрю во все глаза. Завидую. Я разглядываю длинные стройные ножки и гибкие тела, пока глаза не начинают слезиться.

Командирша показывает им, как должна ходить фотомодель. Каждая должна пройтись перед всеми, покачивая бедрами, держа голову прямо. Надин ловит мой взгляд и хихикает, но тут же вздергивает подбородок и начинает шагать, приоткрыв губы в идеальной улыбке. Я поднимаю вверх большой палец, чтобы ее подбодрить. Она отлично выступает. Пожалуй, она не настолько отделана, как некоторые другие, но, может, это-то и хорошо? Журналу нужна девочка с потенциалом на будущее. Надин выглядит свежей и милой. Командирша смотрит в ее сторону.

Теперь нужно позировать в неподвижности. Сначала выполняется групповая фотография девчонок, с улыбкой в камеру, потом вполоборота, склонив голову набок. Девчонкам постоянно дают команды: сделай бойкое лицо, сделай грустное лицо, сделай счастливое лицо — ну ладно, допустим, пусть это будет счастливое, ну, давайте, счастливое-пресчастливое!

Мои губы невольно складываются в усмешку при виде того, как девчонки скалят зубы. Кое-кто из родных и знакомых отрывается на полную катушку. Одна кошмарная мамаша непрерывно выкрикивает:

— Давай, Хейли! Улыбайся пошире! Притворись, что тебе весело! Ты выглядишь на миллион долларов, моя дорогая!

Нетрудно догадаться, которая из них Хейли. Это девочка, багровая от смущения, — она, кажется, готова пристукнуть свою мамулю.

Перерыв на кофе, а потом вдруг начинается настоящее. Девочек вызывают одну за другой, по алфавиту. Их снимают на видео, а они в это время должны пройти по кругу, встать в центре, в луче прожектора, и позировать фотографу. Потом каждая должна подойти к микрофону, сказать, кто она, и прибавить одну-две фразы о себе.

Фамилия Хейли — Актон, поэтому ее вызывают одной из первых. Она ничего не может сделать как следует: выходя на круг, спотыкается о собственные ноги, перед фотографом моргает, как испуганный кролик. Заикаясь, называет свое имя в микрофон и надолго умолкает. Все закрывают глаза и молятся. Наконец она шепчет:

— Я не знаю, что говорить.

Рубашка у меня прилипает к спине от стыда. Бедная девочка! Боже, я просто не вынесу, если Надин тоже вот так опозорится. Мама Хейли тоже не может этого вынести. Она бросается к даме-командирше, начинает кричать, что это нечестно, что ее Хейли заставили выступать первой, она не знала, что ей нужно делать, у остальных девочек будет, кому подражать (господи, кто захочет подражать несчастной Хейли?). Командирша милостиво отвечает, что Хейли может остаться, если хочет, и попробовать еще раз, после всех. Мама Хейли в экстазе. Хейли — наоборот. Она решительно выходит из студии.

• Предыдущая
• 15/33
• Следующая