"Фантастика 2024-10". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Крам Дмитрий - Страница 27

Обнаруживает себя танцующим с Милитой, даже не напрягается, тело помнит размеренные движения, обучал годы назад «младшую сестренку». Милита притворяется пьяной, но иногда, в неуловимые мгновения, очень даже трезво подмигивает Эгорду. Разумеется, никакие зелья, в том числе туманящие голову, не действуют на нежить.

Милита кружится в толпе таких же кружащихся.

– Скорее бы этот цирк закончился. Когда уже все перепьются?

Эгорд перехватывает за талию, девушка изгибается к земле.

– Уговаривать тебя смысла нет.

– Жду не дождусь, когда эти болваны посмеют напасть. Так и хочется кровавой заварушки! Томлюсь в предвкушении, но, представь себе, не злюсь. Понятно, чем кончится, всех перебью, можно не волноваться.

Эгорда успокаивает лишь то, что на теле верная чешуя доспехов, у пояса готов нырнуть в ладонь еще более верный меч, а голова помнит череду безотказных заклинаний.

– Деймус, – обращается Эгорд спустя пару танцев, два недоеденных блюда и созерцание жалкого вида Тимориса, – пожалуй, отправлюсь спать. Вполне насытился, а завтра визит к магам и тяжелый путь...

– Твоя правда, гость, – почтенно кивает староста. – Героям нужно много сил, а их подарит лишь долгий и крепкий сон. Ступай, гость. Покои прибраны и натоплены.

– Передай Луфу, этот пир – лучший в жизни.

Эгорд заходит на крыльцо.

Деймус кланяется до пояса.

– Твоя хвала дороже бриллиантов. Сейчас же передам. Доброго сна, гость!

Какое-то время наблюдает за пиром из окна третьего этажа в коридоре. Жители не притворяются, и впрямь несказанно рады героям, девушки липнут к Тиморису не по заданию магов или Деймуса – привыкшие к своим островитянки искренне жадны до историй и ласк чужака, в нем столько нового, невиданного. Просто никто не говорит, что будет завтра. Стараются об этом не думать. Многие даже убедят себя, что герои в самом деле уплыли к демонам совершать подвиги, а не сгинули в крепости магов...

Эгорд бродит по комнате из угла в угол, о том, чтобы снять доспехи, речи быть может. Не спать! Вот-вот нагрянут… И как будут пленить? Просто вломятся и свалят парализующими лучами? Или зачарованные простыни скрутят по рукам и ногам? Или магическая ловушка телепортирует прямо в крепость?

Откуда ждать нападения?

И все же ощущается усталость, еще бы, день насыщенный, да и вино заползает в извилины, половина линий размыта. Придется потерпеть, бывало, трое суток махал мечом и ничего, живой...

Поток воспоминаний обрывается осознанием: лежит на кровати. Вот же предательское тело! Вскакивает как ужаленный, в торбах должно быть зелье бодрости, где же... ведь хорошо запасся... А, вот!

Глоток – и флакончик пуст. Линии вновь четкие, мысли не путаются.

Выходит на широкий полумесяц балкона. За белым мраморным парапетом убегает в скалу тропинка, исчезает где-то у вершины – у замаскированной крепости. Пейзаж напоминает о грядущей передряге.

Слева из-за скал – кусочек океана. Докатывается плеск волн, гнутся черные силуэты щупалец, но можно привыкнуть их не замечать, сосредоточиться на луне, россыпи звезд, водных просторах...

Тревога с каждой минутой проникает глубже, в сердце.

– Голосов не слышно, пир закончился, – бормочет Эгорд неугомонной тревоге. – Значит, Милита и Тиморис в комнатах. Я все знаю, готов к атаке... Как только нападут, пробиваюсь к Тиморису, привожу в чувство, Милита наверняка тоже готова, бежим к яхте... тьфу, к дракону... Улетаем.

Эгорд в мрачной задумчивости. Милита не улетит, пока не проникнет к магам. Что делать?.. Но в любом случае доберемся до дракона, не будет же она штурмовать крепость пешим ходом... А там по ситуации.

– Ладно, – громко выдыхает Эгорд, – справились с армией демонов, справимся и с... чем, неизвестно, но это наверняка проще армии демонов.

– Открытой вражде ответить легче, – знакомый женский голос, – а когда вьют западню и приглашают в нее зайти...

Эгорд оборачивается.

Наяда у краешка балкона, под тенью занавески, в лунном свете платье переливается не менее чарующе, чем на солнце. Волосы так же парят, как мерцающие на дне океана водоросли. Глаза... как же уютно в их глубине.

– Как ты здесь оказалась? – спрашивает Эгорд осторожно, словно боится спугнуть привидение.

– Пропустили, – пожимает плечами наяда. – Сказала, ты хотел меня видеть ночью в своей комнате. Пришлось врать, но...

– Нет.

Эгорд делает шаг навстречу.

– Это правда, только и мечтаю тебя увидеть... в перерывах между ожиданием беды.

Девушка подплывает к Эгорду, шелковое полотно лица можно разглядывать всю жизнь, блуждать в этих волшебных линиях...

– Эгорд, почему вы не улетели?

– Друзья не хотят. Причины слишком уж сомнительные, но я не могу бросить. И еще...

– Что?

– Жители и маги узнают, кто нас предупредил, и... Я...

Девушка берет лицо Эгорда в ладони, вновь ощущение теплой воды, морской колыбели на окраине мира.

– Так хорошо... Забываю узнать твое имя...

– Ой...

Девушка смущенно подносит пальцы к губам, впервые улыбка не печальная, а самая девчоночья.

– Точно, и я забываю назваться...

Миг, и вновь печаль. Улыбчивая, но все же печаль.

– Не нужно, – качает головой девушка. – Ведь ты как-то меня называл, когда вспоминал, верно? Пусть это имя и останется. Чистое отражение меня.

– Наяда...

– Прекрасно. Спасибо, Эгорд... Ты подарил мне меня.

Девушка порывом бриза к Эгорду, воин-маг нежно прижимает к себе теплую прохладу, или прохладную теплоту, гладит воздушные волосы, те легко звенят, как стайки крошечных пузырьков.

– Что будешь делать, – спрашивает Наяда, – когда ворвутся?

– Сражаться.

– Верно... Сражаться надо.

– Ты говорила, что страдаешь предчувствиями. Они еще с тобой?

– Всегда. Они по-прежнему говорят, что эта ночь для меня последняя.

– Нет...

– Предчувствия меня не обманывают. – Девушка поднимает глаза, блестят дорожки слез, но еще сильнее – улыбка. – Не страшно. Предчувствия шепчут, что с тобой все будет хорошо. Ты выберешься, это главное!

– Наяда!

В горле соленый ком.

– Не нужно, Эгорд.

Лицо девушки ближе.

– Пусть эта ночь будет самой прекрасной в моей жизни.

Какая же она легкая, думает Эгорд, поднимая Наяду. Мир теряется, глаза становятся ненужными, Эгорд и сам обретает невероятную легкость, словно стальная чешуя превращается в настоящую, вырастают плавники, и он с Наядой кружит в синих глубинах, среди китов и медуз, в жидком свете кораллов, жемчужин, прозрачных рыб.

Лежат на балконе, под звездным небом, на ворохе мягких тканей. Так можно себя чувствовать на берегу, когда теплая волна накрывает тело, но не растекается, а дремлет как одеяло. Девушка обнимает, пальчики водят по лицу и шее...

– Не жалею ни о чем, – шепчет она. – Было немало мгновений, ради которых стоит пройти через мрак. Это – лучшее из всех.

– Наяда, мы улетим вместе, – говорит Эгорд, – никому не позволю...

Пальцы девушки застывают на амулете спрута.

– Эгорд... Что это?..

– Староста сказал, с этими оберегами спруты нас не тронут...

– О боги, Эгорд!

Рука Наяды отдергивается как от пираньи.

– Сними немедленно!

Повторять дважды не приходится, кому-кому, но только не Наяде, Эгорд вскакивает, рывок – и цепочка со спрутом исчезает меж ножек парапета, во тьме ночи.

В мозг бьет муть, Эгорд заваливается вперед, Наяда подхватывает, закидывает его руку себе на плечи, осторожно сажает на колено.

– Эгорд, что случилось? – испуганный голос. – Ты слышишь?

Воин-маг кивает.

Голова опять ясная, даже яснее, чем весь минувший день. Дурак... Бесы, какой же дурак!

Все из-за этой жалкой погремушки! А он гадал, что за меланхолия с утра до ночи, опасности раскрывались одна за другой, подтверждались, а он смирился, дескать, пусть идет как идет, все равно сделать ничего не в силах... Убить мало этого Деймуса! Хотя он и прочие жители – напуганные игрушки магов. Всему виной эти индюки в крепости!