Комната Вагинова - Секисов Антон - Страница 18

Через какое-то время Артем увидел соседку, стоявшую у их калитки. Он был готов поклясться, что старуха делала какие-то пассы руками. Дождавшись, когда она уйдет, Артем подошел к калитке и заметил на ручке пятно крови. В центре пятна был комок слипшихся черных перьев. После этого случая соседка надолго исчезла из воспоминаний Артема.

Чуть позже выяснилось, что отец Артема тяжело заболел. Ему поставили страшный диагноз, и отец сразу же стал худеть и желтеть. Как будто болезнь по-настоящему вступила в свои права только после официального подтверждения. Саша угасал с каждым днем. Наблюдать за ним было ужасно. Артем достаточно долго заботился об отце, но в чем состояла эта забота, не запомнил.

Зато Артем хорошо помнил знаки и символы, которые буквально преследовали его. Например, во время прогулки по Екатерининскому парку статуя «Умирающий галл» шевельнулась и, приподнявшись на локте, окинула Артема строгим отцовским взглядом. Или однажды в шелесте листьев березы он отчетливо разобрал дату смерти отца. Тогда же начались бессонница и ночные кошмары. Эти кошмары были однообразными, но в точности никогда не повторялись. Артем видел гарпий. Гарпию, выглядывающую из-за печи. Гарпию под кроватью, хлопающую серо-рыжими крыльями. Гипсовую гарпию вместо садового гнома. Гарпию, сидящую на заборе. Двух гарпий на железнодорожной станции Вырица. Стаю гарпий, пожирающих запас дров на зиму.

Уже не во сне, а наяву Артем отчетливо видел гарпию с лицом соседки-старухи, кружившую над домом. Ее острые маленькие глаза блестели, как две тающих льдинки, а лицо было сморщенным и ороговевшим. Себя в этой сцене Артем почему-то помнит со стороны, как будто он вылетел из тела на время. А вид умирающего или умершего отца память не сохранила.

Любимой телепрограммой отца была «Очевидное — невероятное». И именно такой казалась ситуация: невероятной, но очевидной. Невероятно, но очевидно — соседка-ведьма убила отца при помощи древней греческой магии. Из книг по античности Артем усвоил, что Гермес, бог — проводник мертвецов, перевозил в нижний мир проклятия в адрес живых. Ни одно по-настоящему сильное заклятие не обходилось без упоминания Гермеса Хтонического, соратника богини мрака и колдовства Гекаты. Пусть никого не введет в заблуждение легкомысленный вид этой парковой статуи в Павловске. Юноша с хрупкой фигурой и невинным и в то же время усталым лицом; может быть, когда-то павловский Гермес и был таковым: бессмысленной репликой декоративной статуи. Но в начале Великой Отечественной войны его вместе с музами закопали под землю, чтобы спасти от бомбардировок. Когда его достали через несколько лет, это был уже совершенно другой Гермес — Подземный.

Артем рассказал о ведьме-соседке только одному человеку — Володе, спустя много лет после смерти отца. Володя очень любил Артема. Володя относился к нему с неслыханной чуткостью и никогда не обижал. Володя выслушал эту историю с очень серьезным выражением и согласился, что все это может быть: проклятия, гарпия из соседнего дома, вторжение древних подземных богов. После чего постарался тактично указать на некоторые нестыковки.

Володя включил Артему архивную видеосъемку из Пушкина, на которой Артему с Володей было примерно четыре-пять лет. На ней видно, что забор на участке уже тогда был не деревянным, а из профнастила. Значит, Артем вряд ли мог помнить прежний деревянный забор и процесс его замены. Следом Володя сказал, что симптомы болезни проявились у Саши задолго до смерти. Во всяком случае, так говорил Володин отец — дядя Валера. Уже в день их знакомства в роддоме он обратил внимание на странную пятнистую гематому на руке у отца Артема.

Володя, по его словам, хорошо помнит соседей Артема: это были сравнительно молодые муж и жена, и та женщина совсем не походила на дряхлую ведьму. А старуха из «сада муз», скорее всего, просто переводила дыхание, облокотившись на статую. Или пыталась рассмотреть какую-нибудь деталь. Но даже если предположить, что женщина совершала некий магический ритуал, то, скорее всего, он был связан с астрологией, c расположением звезд и планеты Меркурий. В Ленобласти неоткуда взяться эллинской язычнице: их даже в Греции нет.

Артем не стал возражать. На секунду ему сделалось очень больно — он испытал прямо-таки нестерпимую боль от этого потока рассудительных дружелюбных слов. Когда этот поток иссяк, Артем посмотрел на Володю с улыбкой, кивнул и больше никогда не делился с ним ничем подобным. А ему было о чем рассказать: о многочисленных, почти ежедневных видениях, о провидческих снах, о тех или иных знаках и символах, из которых и состоит его реальность. Артем может подробнейшим образом описать гарпию, которая кружила над домом. Рисунок оперения, форму лап, цвет когтей, плоское морщинистое лицо среди белых перьев.

Похорон отца Артем тоже не помнит. Ему кажется, что тогда стоял теплый солнечный день, хотя отец умер в конце января. Еще он запомнил мужчину, которого никогда больше не видел, — он понятия не имел, кто это был. Мужчина наклонился к Артему и, потрепав по плечу, сообщил: «Удивительно, совсем не похож на отца». Таким тоном, как будто это должно было утешить Артема. Артем не чувствовал горя и скорби. Его переполняла уверенность, что, когда вырастет, он все отыграет назад: проникнет в мир мертвых и заберет отца. Нужно только как следует изучить законы устройства реальности. Но на уроках естествознания и физики таких знаний точно не получить.

Артем не проработал ни одного дня. К облегчению одноклассников, администрации и учителей, он ушел из школы не доучившись. Дядя Валера, который усыновил Артема, был с ним слишком мягок и все позволял. «Вам бы отправить к психологу вашего мальчика». — «Спасибо, мы как-нибудь сами». С шестнадцати лет Артем уже жил отдельно — в квартире, доставшейся от отца. Для трудного подростка, страдавшего галлюцинациями, он проявил незаурядную практичность: сделал современный ремонт, выгодно продал эту квартиру. Выгодно купил убитую двушку в центре. Снова сделал ремонт и начал сдавать, а сам поселился в коммуналке. Разницы хватало на скромную жизнь. Артему ведь ничего не было нужно. Он прожил в одной комнате больше десяти лет, а потом хозяйка перестала брать с него деньги. Артем оплачивал аренду мелкими бытовыми услугами: у хозяйки Анны Эрнестовны почти ежедневно что-то ломалось и подтекало. Артем быстро чинил, а потом садился пить чай и слушать ее воспоминания.

Комната Артема обставлена аскетично: матрас у двери, крупы, тушенка, собрание книг об античности. Артем всегда много читал. Он несколько раз прочитал все семнадцать томов Страбоновой «Географии». Тысячи страниц описаний и рассуждений, полемик с неизвестными, маловажных подробностей, критики и ссылок на документы, от которых ничего не осталось. Артем что-то подчеркивал и выписывал. Что он там находил? Его чтение — полуосознанное, бессистемное. Он читает между строк, выискивает указания. Мыслительный процесс в голове Артема большей частью остается загадочным для него самого.

Вся жизнь Артема подчинена приметам и правилам. Не придерживать дверь в магазине тем, кто заходит следом, не помогать бабушкам с тяжелыми сумками. Не мыть посуду сразу после еды. Никаких колец и крестов. Множество правил и предписаний, связанных с птицами. Увидел на улице мертвого голубя — предзнаменование удачного дня. Труп вороны — тревожный знак, следует немедленно вернуться домой, отменить все дела, не выходить до завтра. Впрочем, по-настоящему важных дел у Артема и не бывает. Прогулки по Летнему саду и иногда — визит в Эрмитаж (конечно, греческий зал), поход в букинистический магазин за очередной книжкой о Древней Греции. Три раза в неделю — качалка, по выходным — бокс. Никаких дружеских посиделок, никакого алкоголя, кофеина и сладкого. Строгий режим дня с четким хронометражем. Артем подолгу стоит в трусах перед пыльным зеркалом тренажерного зала: «Настоящий Тесей. Или даже Геракл», — думает он без тени самоиронии. Геракл без подвигов, Геракл в вечном тренировочном лагере. Артему тридцать семь лет, и вся его жизнь — подготовка. Артем долго не понимал к чему, но не торопился и сохранял спокойствие. Он ждал, когда ему дадут знак.