Комната Вагинова - Секисов Антон - Страница 38

Нина спускается, чтобы проделать эту манипуляцию, но спотыкается, чуть не падает, отвертка вылетает из рук. Нина негромко ругается и слышит, что за дверью раздаются шаги. Они стремительно приближаются. Нина не знает, куда себя деть, и замирает посредине сарая. Она слышит, как кто-то швыряет пакет с мусором, он задевает контейнер и падает рядом. Шаги удаляются. Это подходящий момент, чтобы позвать на помощь, но Нина не делает этого. Она поднимает отвертку и пытается сдвинуть кровать, но та оказывается слишком тяжелой. На нижней полке лежат две старые подушки, набитые сеном, и какие-то тряпки. Нина бросает все это в кучу под ноги и накрывает пуховиком — в первые полсекунды эту груду вполне можно принять за силуэт человека. Критически осмотрев композицию, Нина сдвигает свою конструкцию с пуховиком в противоположную от кровати сторону, примерно туда, где она и очнулась. Нина рассчитывает, что, зайдя, Артем сразу посмотрит на пуховик и боковое зрение не позволит заметить Нину, угнездившуюся с отверткой под потолком, в непроглядной тьме, как ночной хищник.

Совершив все приготовления и забравшись на верхнюю полку, Нина сразу же различает шаги. Как будто Артем, как артист, терпеливо ждал, когда подготовят сцену. Но это снова не он — опять какой-то сосед, выносящий мусор, в этот раз пакет попадает в цель. Проходит еще пять-десять минут. Сняв пуховик, Нина осталась в толстовке и джинсах в неотапливаемом сарае, но холода она не ощущает. Нина сидит неподвижно, слегка покачиваясь, как на жердочке, сверкая маленькими злыми глазами, вся обратившись в слух. Отвертка и рука стали одним целым.

Наконец Нина снова слышит шаги: теперь она точно знает, что это Артем. Он надолго замирает у входа, прислушивается, а потом резко берется за ручку двери. Нина набирает воздуха в грудь и медленно выдыхает.

Сеня приходит в себя от чьего-то прикосновения. Мужчина на соседнем сиденье трогает его за голову, забираясь пальцами под бинт. Сеня поменял положение на вертикальное, и на голове у него теперь повязка, а в руках — бумажка с каракулями. Прежде всего Сеня чувствует уязвимость: в его черепной коробке как будто возникла брешь, обнажившая серое вещество. И часть мозга оказалась открыта всем ветрам, полностью беззащитна перед реальностью. Можно ли находиться в сознании, когда часть мозга оголена?

Мужчина на соседнем сиденье выглядит так, будто провел неделю на полу рюмочной «Елочка». У него щербинка в зубах и жидкие рыжие волосы. Мужчина говорит рассудительным тоном:

— Всё под контролем. Я проверяю, как держится бинт. — Можно подумать, эту реплику произносит хирург. Голос мужчины звучит уверенно, буднично, но его вид ужасен: грязные руки и шея, порванный воротник, воспаленные собачьи глаза.

— Всё под контролем, — повторяет мужчина. — Раньше я был мясником.

Скамейки в приемном покое по-прежнему заняты, уборщица водит шваброй по луже крови. Люди сидят на скамейках, не шевелясь и стараясь не издавать звуков. Сеня позволяет мужчине ощупывать голову. Его прикосновения властные, чуткие и уверенные.

— Слышал, что в Пятигорске буря? — говорит бывший мясник.

— Да.

— Водитель с ребенком ранен. Оборвало провода.

Мужчина внимательно смотрит на Сенину голову, как будто в ней, как в стеклянном шаре, можно увидеть подробности происшествия.

— А мне туда завтра лететь.

Сеня слегка наклоняется, и у него темнеет в глазах.

— Не повезло.

— А в восемьдесят первом году в Пятигорске бурь не было.

Сеня осторожно отодвигается к краю сиденья. Из кабинета выходит юная медсестра и выкрикивает фамилию Сени.

— А знаешь, что еще случилось в восемьдесят первом году?

— Нет.

— А знаешь, что случилось в восемьдесят втором году?

— Нет.

— В восемьдесят втором году родилась моя дочь.

Медсестра повторяет фамилию Сени и смотрит ему прямо в глаза, но Сеня не откликается.

— А ты какого года рождения?

Сеня называет бывшему мяснику год.

— Ясно. А ты женат?

— А какая разница?

— А такая, что я тебе предлагаю дочь. Которая восемьдесят второго года рождения.

— Даже не знаю, что сказать.

— У нее вообще-то муж есть. Но он… Эх, короче! Нужна или нет моя дочь?

Сеня встает и направляется к выходу. Никто не пытается его задержать. Поначалу он опирается на выступы, поручни, но потом, заметно прихрамывая, начинает двигаться сам. Голова сжимается, как будто силясь затянуть брешь, обнажающую мозги. По краям реальность тонет в красноватом тумане, но картинка посередине довольно четкая. За тем, как Сеня выходит за дверь, наблюдают охранник, медбрат и какой-то мужчина в домашнем халате. Охранник курит, и Сеня чувствует, что дым сигареты проникает ему в голову, оседает в мозгах, оказывая воздействие на мысли.

Сеня идет мимо очереди из скорых, добирается до проезжей части и поднимает руку. Он пробует увидеть себя со стороны: крупный парень с забинтованной головой, похлопывающий себя по плечам, выпускающий изо рта облака пара. Он похож на пациента, сбежавшего с собственной лоботомии. Никто его не подбросит, даже если он простоит так миллион лет.

На обочине притормаживает первая же машина — джип с пластиковым багажником на крыше. За рулем сидит дед с усами насыщенного орехового цвета. Сеня присматривается к нему: в первую секунду кажется, что это тот же дед, что сбил его с утра — он просто пересел в другую машину. У Сени разблокировалось воспоминание о том, как тот утренний дед причитал над Сениным телом: «Голубчик… голубчик ты мой дорогой, как же тебя угораздило! Милый мой! Зачем же ты не по переходу шел, не по зебре? Эх, голубчик ты мой, такой молодой… Как минимум в двух-трех метрах от перехода шел, я бы никак затормозить не успел, эх, голубчик…»

Сеня хорошо помнит, что авария произошла как раз на зебре.

Он усаживается на заднее сиденье и поправляет съехавший бинт.

— Довезете до центра?

— Нет. Но могу до метро.

Дед смотрит на Сеню в зеркало заднего вида. Этот дед излучает спокойствие и доброжелательность. Кажется, всем своим видом он сообщает: «Похоже, ты сильно преувеличил масштаб проблемы». Машина трогается очень плавно — Сеня не сразу замечает, что они уже встроились в общий поток. Дед время от времени посматривает на Сеню с ленивой отеческой заботой. Сеня откашливается и спрашивает:

— А можно ваш телефон?

Водитель обдумывает эту просьбу пару секунд, потом берет телефон, лежащий где-то между прикуривателем и подстаканником, и подает Сене. Сеня намеревается позвонить в полицию и сообщить о пленнице в коммуналке на Грибоедова. Но стоит ему набрать номер 112 на смартфоне неизвестной китайской модели с трещиной на весь экран, как у Сени возникают сомнения.

Сеня впервые задумывается: а верно ли он оценил ночной эпизод? Сеня вспоминает полный страдания стон, переходящий в мычание, а из мычания в рев — как будто тот, кто находился за стенкой, переживал жуткие телесные трансформации из человека в парнокопытное. В моменте у Сени не было никаких сомнений, что он слышал голос женщины, удерживаемой против воли. Дальнейшее поведение Артема подтверждает эту догадку. Но что, если органы чувств обманули Сеню и это был просто причудливый звуковой эффект? Старые дома все время издают странные звуки. Не всегда ясно, что за ними стоит — процессы распада, копошение грызунов или нераскрытые наукой энергии, — но иногда эти звуки могут быть устрашающими.

После второго гудка трубку берет флегматичная женщина.

— Полиция. Что у вас случилось? — Ее голос сразу настраивает на деловой тон, на использование бюрократической лексики.

— Я хочу заявить о правонарушении на территории моей жилплощади, — говорит Сеня, медленно ворочая языком.

— Назовите дату рождения, фамилию, имя.

Сеню ставит в тупик последовательность запрашиваемой информации. Он собирается заявить о преступлении, но полиция первым делом интересуется не сутью дела, не точным адресом, по которому следует немедленно выехать, и даже не именем звонящего, а прежде всего — датой рождения. Для чего? Чтобы определить Сенин знак зодиака?