Лесной хозяин (СИ) - Бачурова Мила - Страница 30

— Мы к Овчинникову идём, поспрашивать насчёт этого дела.

— И не ходите даже, не тратьте время.

— Чего так?

— Да не знают они ничего. Надо им больно — подумаешь, гадалку какую-то прибили. Даже искать никто не будет.

— Так вроде же спрашивали они. Там, на площади, — вмешался в разговор Захар.

— Поспрошали, потому как самим интересно было, — поморщился Фёдор. — Да только кто ж им чего скажет? А вот вы, ежели всерьёз интересуетесь, то я поскажу, кому вопрос задать.

Я подался ближе к Фёдору.

— Внимательно слушаю.

* * *

От Захара я узнал, что этот район города неофициально называется Бесов угол. Те самые трущобы, куда я пришёл неделю назад, разыскивая торговца амулетами. Ну, в каждом городе, наверное, есть такой район, куда лучше не заходить, если дороги кошелёк и жизнь. Вот и Поречье ничем не отличалось.

Бедностью и безысходностью тут был буквально пропитан воздух. Но запах опасности ощущался сильнее всех остальных. Казалось, из каждого окна в тебя целятся из пистолета. Впрочем, я бы скорее опасался ножа, поэтому внимательно следил, чтобы никто не притирался близко. И Доспехи накинул — на всякий пожарный.

— Не трясись. Плечи расправь, — приказал Захару. — Ты охотник, а не хвост собачий. Как ты сюда раньше-то один ходил?

— Раньше с меня взять было нечего. А теперь, вона — и меч, и одежа справная.

Выбившись в охотники, Захар успел обновить гардероб. Обзавёлся и новым кафтаном, и сапогами, и даже как будто мешочки для амулетов стали выглядеть по-другому.

— Им-то это не объяснишь, когда окружать начнут — что я охотник.

— Ничего. Сами не догадаются — я объясню.

Спиной я чувствовал, как из всех щелей выползают они. Ребята, от которых посторонним не укрыться. Казалось, что взгляды, ощупывающие нас с Захаром, уже подсчитали и количество костей в мешках, и количество монет в кошельках. А уж в том, что наши мечи легко найдут покупателей, я даже не сомневался.

— Заблудились, парни?

К нам вразвалочку приблизился сопляк лет двенадцати. Босой, в какой-то бесформенной шапке и безразмерной, не по росту, рубахе. Втянул сопли и смачно харкнул в сторону.

— Человека одного ищем, — сказал я, остановившись. — Поможешь найти — не обижу.

— Чё за человек?

— Емельян Пуговица. Знаешь такого?

Пацан фыркнул.

— Я всех знаю. Пошли, отведу.

Глава 15

Мы пошли. Немедленно свернули в какую-то узкую и стрёмную подворотню, благоухающую нифига не розами.

— Не нравится мне это, — прошептал Захар.

Он замыкал шествие — здесь идти приходилось гуськом.

— Никому не нравится, — вздохнул я. — Но дела делать как-то надо.

В подворотне ничего такого не случилось. Следуя за проводником, мы проскользнули ещё несколькими тайными тропами, после чего он остановился.

— Рассчитаться бы, господа хорошие.

— Чего-то я Емельяна не вижу, — покачал я головой.

— Дак, ты его увидишь — я тебя больше не увижу. Гони монету, рядом уже.

Я вынул из кармана мелкую монету. Когда пацан за ней потянулся, отодвинул руку.

— Чё ты, а? — набычился тот.

— Перчатку видишь?

— Ну.

— Ствол гну. Знаешь, что это означает?

— Перчатку надеть — большого ума не надобно.

— Монету схватить и дёру дать — тоже. Задумаешь кинуть — я тебя догонять не стану. А вот Знак мой — догонит. Размажет по стеночке ровным слоем, хоронить будет нечего. Хорошо подумай, тебе жить.

Пацан попался сообразительный. Ситуацию и мою в ней роль переосмыслил быстро. Буркнул:

— Ладно. Идём.

Пришлось ещё изрядно пошагать. Зато в итоге мы вышли к кабаку, на вывеске которого красовался выцветший петух — всё как и обещал Фёдор.

— Заслужил, — отдал я пацану монету. — Свободен.

Пацан, однако, свободы не оценил. Он сам толкнул дверь в кабак, вошёл внутрь и придержал её для нас.

Внутри было зверски накурено. Дымили все. А всех было — человек пятнадцать. Несмотря на ранний час, уже накачивались дерьмовым пивом.

— Емеля, тут господа тебя искали, — сказал наш проводник громко.

Сидевший за дальним столиком спиной к стене тощий парняга лет двадцати пяти поднял голову. Вцепился в меня взглядом. Я в ответ столь же бесцеремонно изучал его. Высокий, стрижен коротко. Красная рубаха — будто только из магазина. До нашего прихода Емельян считал деньги. Четыре кучки медных и серебряных монет высились на столе, разбавленные кружкой пива.

Похоже, мы угодили в самый разгар учёта. Ну, надо было на двери табличку вешать. Не то чтобы меня это остановило, конечно…

На Захара Емельян едва взглянул. А вот остальные посетители — мужики, в основном, постарше Емельяна — внимательно изучили нас обоих. Кто-то уже встал из-за стола и притёрся к Захару. Нашли, блин, слабое звено.

— Здрав будь, друг, — сказал я. — Разговор есть.

— Ну, если друг — подходи, присаживайся, — усмехнулся Емельян.

Мы подошли. Нам пододвинули стулья. Захар хотел было сесть, но я удержал его за плечо. Носком сапога чуть толкнул один из стульев, и тот сложился пополам.

— Спасибо, постоим, — спокойно сказал я. — Много времени не займём. Паренька одного ищем. А ты, говорят, тут всех знаешь.

— Я-то всех знаю, — улыбался Емельян. — Тебя не знаю.

— Они охотники, — влез наш проводник. — Этот меня Знаком стращал.

— Котька, — зыркнул на него Емельян. — Сдристни отсюда, пока не зашибли.

— Да я ж…

— Бегом потерялся.

И Котька потерялся. А Емельян вновь посмотрел на меня.

— Охотник, да? Нечасто к нам сюда охотники заходят.

— Ваше счастье, — пожал я плечами.

— Чё сказал? — рявкнули в левое ухо.

Я повернул голову и смерил взглядом лысого головореза с разрезанным носом, который сопел так, будто сдерживал себя из последних сил.

— Охотники тварей убивают, — объяснил я. — Если к вам не заходят — значит, твари вас не жрут. То есть, не жрали до недавних пор.

— Ну-ка дай посмотреть! — Кто-то сзади потянул у меня из ножен меч.

Я повернулся и, подняв для эффектности руки, кастанул Удар. Крепкого мужика с повязкой на голове долбануло в грудь и отшвырнуло метра на три.

— Кхарррр! — каркнул тот, плюнув кровью.

— У жены смотреть будешь. Если позволит, — сказал я и снова повернулся к Емельяну. — Скажи своим, чтоб отвалили. Обстановку накаляют.

Однако я переоценил разумность Емельяна. Он сделал рукой какой-то знак, и со всех сторон защёлкали курки, засверкали ножи.

— Знаешь, почему меня называют Емельян Пуговица? — Он привстал, опираясь кулаками на стол.

— Ну, ты мне сейчас, наверное, объяснишь, — вздохнул я.

— У меня на рубашке много пуговиц, охотник. Это потому, что каждый раз, как я убиваю человека, я делаю себе новую пуговицу из его кости. А кости охотника у меня как раз не было.

Пуговиц было действительно дохрена. Может, и правда костяные — кто их разберёт. Однако у меня резко закончился интерес к светской беседе.

— Слышь, отребье, — процедил я, подавшись вперёд и почти нос к носу сойдясь с Емельяном. — Прежде чем пасть разинуть — башкой думай! Если я с тебя сейчас за кости охотников спрашивать начну — ты из этой клоаки живым не выползешь. И мне класть три кучи на то, что ты не в теме и просто так языком трёхнул. Я тебя из принципа на запчасти разберу, чтоб другим неповадно было.

Тут, само собой, началось.

Первым делом я поставил Защитный круг. В него и полетели первые пули, об него сломались первые ножи.

В следующую секунду я, не двигая руками, кастанул ещё один Удар — и Емельян тоже получил как следует в грудину. Врезался спиной и затылком в стену, закатил глаза и опал, словно листва по осени.

— Что стоишь? — посмотрел я на Захара. — Бей их. Иначе не поймут.

И достал из ножен меч, одновременно его воспламенив.

Захар вскинул руку с амулетом. Одного из парней, перезаряжавшего пистолет, шарахнуло молнией. Он повалил стол, опрокинул пиво и что-то неразборчиво заорал.