Рассвет страсти - Холлидей Сильвия - Страница 46
- Предыдущая
- 46/87
- Следующая
– Ты просто колдунья. – Его голос охрип от возбуждения. – Ты все еще издеваешься надо мной. Думаешь и на сей раз отделаться поцелуями? После того, что я ждал так долго? – Он дернул шнурки на вороте своего плаща и выругался, когда неловко стянул их в узел.
Изнывая от желания, Аллегра неподвижно лежала на диване, выжидая, что будет дальше, не спуская с Ридли глаз. В свете единственной свечи у него за спиной тень от широкоплечей фигуры падала как раз на диван. На Аллегру внезапно накатили неуверенность и страх. Он вел себя так нетерпеливо, так неистово. И когда Грей с громким ругательством расправился наконец с плащом и швырнул его на пол, Аллегру пробрала дрожь. Нетерпеливый, неистовый. Снедаемый похотью. Совсем как сквайр Прингл?..
В следующий миг любовной истомы как не бывало. Грей встал на колени, собираясь поцеловать ее, но Аллегра отвернулась. Случайно ее взгляд упал на детский стульчик возле двери. Боже милостивый, что она делает?! Разве у нее отшибло память? Разве не она молила маму не умирать? Разве не она клялась отказаться от своей собственной жизни, пока не отомщены все до одного Бэньярды? «Я не успокоюсь. Я не посмею искать счастья для себя, пока хоть один Уикхэм ходит по земле!» Не так ли она клялась своей маме, обливаясь слезами бессилия?
Боже, разве то, что происходит сейчас, не говорит о том, что Аллегра – клятвопреступница, что она предала дорогие сердцу призраки, готовая опозорить себя ради мимолетного удовольствия? От этих мыслей в жилах застыла кровь.
– Нет, Грей, – прошептала девушка, качая головою. – Нет, я не могу…
– Ах ты лисичка, – усмехнулся он, наклонился еще ниже и ласково положил руку ей на грудь. – Тебе все еще хочется меня помучить?
– Нет! – твердо возразила она и попыталась его оттолкнуть и усесться. – Нет, я не хочу!
– Это что за новая игра? – вскричал Грей и силой уложил ее обратно. – Прикажешь мне опять начинать с поцелуев? – И он решительно наклонился.
– Нет!!! – Аллегра не выдержала и отпихнула его что было мочи, пустив в ход и руки, и ноги.
Ридли закачался, стараясь удержать равновесие, но все же опрокинулся навзничь, задел виском угол этажерки и застонал от боли. Он беспомощно скорчился на полу, зажимая руками хлеставшую из раны кровь.
– Господи Иисусе, – выдохнула Аллегра, опускаясь рядом на колени. Что же она натворила?! – Милорд, вам очень больно?
Грей отнял ладони от виска и протянул ей навстречу. Липкие от крови, они влажно блестели в тусклом свете свечи. Мужчина мрачно глянул на нее исподлобья:
– Тебе не удалось вышибить мне мозги, а уж тем паче прикончить, если ты добивалась именно этого. Но клянусь Всевышним, ты заслужила первостатейную порку. – Невнятно выругавшись, он снова согнулся и прижал руки к виску.
– Я позову на помощь, – прошептала она. – Не пытайтесь вставать. – И кинулась опрометью вниз по лестнице, не обращая внимания на опешившего лакея, прямо к хозяйским покоям. С трудом понимая, что делает, Аллегра дико забарабанила в дверь и вцепилась в рукав Джагат Рама, как только он открыл. От испуга речь ее стала сбивчивой. – Его милость… На чердаке. Он ранен. Принесите свечи…
Рам кивнул и махнул лакею, негромко отдавая приказ. Темный коридор мигом ожил. Аллегра смотрела вслед толпе слуг, спешивших наверх. Вот их шаги загрохотали на чердаке. У нее вырвался вздох облегчения, когда с лестницы послышался голос Ридли: полный гнева, он звучал сильно и уверенно.
– Черт возьми, Рам! Вовсе ни к чему меня таскать! Поставь меня на пол да позаботься, чтобы поскорее нашли нитки зашить рану!
Аллегра подождала еще минуту, пока своими глазами не увидела Грея с замотанной окровавленным полотенцем головой. Опираясь на Рама и рослого лакея, хозяин неловко спускался вниз. После этого она бросилась бежать. Главное – он ранен не слишком серьёзно. Далее способность рассуждать здраво ей отказывала. Дело было не в том, что нависла угроза над ее свободой, хотя за покушение на хозяина девушку запросто могли отправить за решетку. И даже не в том, что Грей собирался ее высечь. Она вынесет любую порку, если, конечно, этого не увидит он.
Просто ей нужно было как можно скорее убраться из Бэньярд-Холла. Исчезнуть, скрыться – и чем дальше, тем лучше. Вниз, вниз по темной лестнице, в ночную тьму. Впервые в жизни ей захотелось похвалить Хэмфри за его небрежность. Никто не задержит ее в воротах.
С неба светила полная луна. Чтобы не быть замеченной из особняка, Аллегра избегала освещенных дорожек и аллей. Вместо этого она направилась в огромный парк, где перебегала от одного тенистого дерева к другому, как мальчишка, по камешкам пересекавший брод.
Но уже на полпути к воротам она услышала собак. Их заливистый лай отдавался эхом в ночной тиши и звучал все ближе и громче.
– Упаси Господи, – прошептала беглянка. Ее же того гляди догонят! Подобрав юбки, она припустила вперед из последних сил. И все равно лай приближался. Вот уже стало слышно, как они пыхтят на бегу. От этого зловещего звука душа у Аллегры ушла в пятки.
Опять открытая поляна. Топот ног сливался с бешеными толчками сердца. Господи, только бы успеть добежать до ворот! Она отважилась оглянуться. Слишком поздно! В лунном свете ясно были видны огромные, мускулистые псы. Ах, как ужасно блестели их клыки!
Аллегра задрожала от страха. Они же мигом растерзают ее в клочья! Вон какие зверюги! Что делать? Что делать? Ее отчаянный взор метнулся к деревьям в поисках такого, которое могло бы послужить ей убежищем.
При виде старого дуба она вознесла благодарственную молитву за Чарли. Дерево было корявым и почти сухим, но Чарли так любил по нему лазать, что уговорил папу не рубить его. Аллегра ухватилась за нижние ветви, подтянулась и залезла в самую гущу листвы. Там она вцепилась что было силы в ствол и затаилась, трепеща каждой клеточкой своего тела. Впервые в жизни девушка была так напугана.
Собаки уже кружили возле дерева, грозно лая и рыча. Они то и дело подпрыгивали, клацая зубами в воздухе, стараясь достать беглянку. Аллегра взмолилась, чтобы они поскорее оставили ее в покое.
Раздался окрик Эндрю, подзывавшего собак, и между деревьев замелькал свет фонарей. У бедняжки упало сердце. Теперь так просто не отделаешься. Как глупо было пускаться в бегство! И где был ее здравый смысл, когда она на чердаке допустила Ридли до таких вольностей?
На поляну вышел Эндрю с тремя подручными, которые несли фонари. У одного из лакеев даже имелся мушкет. Эндрю свистнул собакам, пристегнул их на поводки и заставил успокоиться, ласково похлопывая. Потом взял у помощника фонарь и поднял высоко над головой.
– Эй, кто там? – окликнул псарь.
– Это я, Эндрю, – все еще задыхаясь от быстрого бега, промолвила она. – Аллегра Макуорт.
– А ну спускайся!
Девушка сползла с дерева и встала перед ним, старательно избегая приближаться к английским догам. От страха и растерянности в груди родился какой-то дурацкий смех.
– Никогда не пошла бы гулять по парку ночью, если бы знала, что эти псы такие злые. – Оставалось надеяться, что она достаточно правдоподобно изобразила дурочку.
– И куда же тебя понесло, барышня? – подозрительно прищурился псарь. – Всем в Бэньярд-Холле известно, что после заката в парке делать нечего. Иначе попадешь на зуб моим красавцам.
– Ну а я… я не знала. Луна нынче такая яркая, я и…
– Вот ты и расскажешь об этом мистеру Бриггсу.
Аллегра встревожилась. Инстинкт самосохранения твердил, что ей и так предстоит нелегкое объяснение с Ридли, и не стоит усугублять его известием о попытке к бегству. И девушка взмолилась:
– Ох, Эндрю, разве так уж обязательно беспокоить мистера Бриггса? Ты лучше загляни в буфетную завтра утром, и я поднесу тебе отличное укрепляющее из тех, что готовила для его милости. Перечная мята и мед. Оно хорошо согревает кровь. И для желудка полезно.
Эндрю поколебался, но отрицательно качнул головой:
– Не могу. Это ж будет супротив приказа мистера Бриггса. Он-то как мне велел? «Найдешь кого в парке – сразу веди ко мне». – Псарь кивнул на лакеев, державшихся на почтительном расстоянии от собак, и добавил: – Да к тому же они тебя видели. Не скажу я – скажет кто-то из них.
- Предыдущая
- 46/87
- Следующая
