Мир ГП (СИ) - Ярмышев Александр - Страница 36

— Так ты…? — дед удивлённо открыл рот.

— Да, дед, — кивнул я. — Я — Алексей Ярин.

— Хм-м, — Василий Алексеевич замолчал, переваривая услышанное.

Моё признание переломило отчужденность деда и стало началом ряда бесед. В тот вечер он спрашивал о будущем, а я рассказывал.

На следующий вечер он заявился ко мне, и, позвав к себе, снова затеял расспросы. Я, предусмотрительно, установил барьер от подслушивания.

— Ты, Лёшка, мне вот что объясни… — похоже, что он весь день переваривал вчерашние события, и что-то для себя решил. Но вот сейчас, он только начав говорить, заразительно зевнул. — Э-эх. Чё-то в сон клонит.

— Нет, дед. Так не пойдёт. Ты и вчера пол ночи не спал, а сегодня, небось, весь день работал.

— Это да. Сейчас же уборочная, вот и приходится работать от рассвета до заката, — вздохнул Василий Алексеевич.

— Вот я и думаю, что так ты угробишь себя.

— Ничего, переживу. Где я ещё узнаю ответы на такие вопросы? Ты же уедешь. И мемуаров не оставишь.

— Конечно нет. Хм. Ладно. Давай пол стакана тёплой воды.

— А чего так мало? — уточнил он, поставив передо мной стакан. Вода была не горячей, но и до конца ещё не остыла. Самое то.

Я достал из пространственного кармана свой герметичный контейнер с расширением, а оттуда мешочек с солью заряженной нейтральной энергией жизни.

— Пока этого хватит, — ответил я, убрав контейнер обратно. Мешочек остался на столе. — Смотри, дед, эта соль волшебная. Она дает силу жизни. Надо взять спичку, ткнуть деревянным кончиком во что-то мокрое, можно в эту капельку на столе. Главное, чтобы намок только торец. Потом, мокрым концом, окунаем спичку в соль. Вот то количество крупинок, которое прилипнет к кончику, и есть норма для половины стакана воды.

— Норма чего? И что будет, если положить больше?

— Дневная норма жизненной силы. В среднем она одинаковая у всех людей. Если положишь больше, то и энергию усвоишь не ты а микробы живущие в тебе. Можешь даже заболеть. Ладно, пей давай. А завтра дашь всем домочадцам. Только это… с жизненной силой повышается аппетит и либидо.

— Чего повышается?

— Аппетит и либидо.

— Это что за зверь такой? Либидо.

— Проще говоря, будешь сильно хотеть женщину.

— Понятно, — кивнул дед. — Но с этим у меня и так проблем нет.

Ну да, ему ещё и сорока нет. Наверное, ещё и нога, простреленная, когда он в армии служил, не беспокоит.

Мешочек я оставил деду, он всегда был ответственным человеком, думаю и сейчас такой.

С ежедневной прибавкой жизненных сил, Василий Алексеевич стал заметно бодрее. А Витя уже на следующий день сам ходил в туалет. Бабушка тоже словно расцвела.

А вечерние беседы продолжались. Рассказы о будущем сменялись философскими рассуждениями о природе времени, о тех или иных исторических событиях.

Но не только я рассказывал деду о будущем, он тоже открыл мне многие моменты из семейной истории. Один из редких дней, после ночной грозы, Василий Алексеевич повел меня на рыбалку. Место это я помнил, но не ходил туда из-за того, что нормально попасть туда можно только на лодке, да и то не до конца. Это было маленькое озеро, метров двести в диаметре. Судя по форме чаши, образовалось оно на месте древнего вулкана, и окружали водоем сложно проходимые скалы. Но рыбалка здесь была отличная, ведь во время паводка уровень воды в реке превышал озерный, и рыба спокойно перемещалась из бурного потока в тихую заводь, где и нерестилась.

— Как-то мужики хотели пробить сюда нормальную тропу, но, поняв, что таким образом откроют сюда свободное посещение, передумали, и место осталось тайным. Мало кто из деревенских знает об этом месте, а из тех еще меньше, кто ходит. Ведь по дороге к отличной рыбалке, запросто можно ноги переломать.

Место для ловли, мужики всё же облагородили, и, закинув удочки, дед поведал мне историю рода.

Оказалось, что род наш начинается от царевича Ивана Ивановича, того самого, которого, по легенде, убил Иван Грозный. Вернее не с него самого, а с его внебрачного сына, Дмитрия.

— Так у него же не было детей. Иначе и Борис Годунов царем не стал бы, — я вспомнил статью в Википедии, которую читал, в связи с очередным романом в жанре альтернативной истории.

— Был у него сын, — пояснил дед. — От вдовы литовского боярина Владимира Ярина. Еще в юности сошёлся он с ней. И ссора с царем была на этом фоне, мол с тремя жёнами наследника сделать не смог, а на стороне смог. Я говорил с археологом, который вскрывал гроб царевича, он сказал, что в костях нашли большое содержание ртути. Травили его, вот и детей законных завести не смог.

Боярыня Ярина владела деревней Яновка в Чернобыльской волости, и была хозяйственной женщиной. И сына воспитала достойно. К тому же царь, после смерти сына, отсыпал ей злата, поэтому в деньгах проблем не было. Хватало и на учителей, в том числе по фектованию.

Дмитрий Ярин вырос сильным воином, и сыновей воспитал соответствующе. Так и пошёл род воинов, который отметился практически во всех войнах. Благо родились, в основном, мальчики, и продолжить род было кому. Но воинская стезя стала причиной того, что род так и не разросся. Поэтому появилась традиция ранней женитьбы, чтобы он вообще не пересёкся.

В начале двадцатого века, когда война пришла в Россию, Михаил Ярин с сыном Александром воевали на фронте. А австро-германские войска подошли близко к Янову, Анна, жена Михаила, собрала вещи и с младшим сыном Никитой эвакуировалась на Урал.

Никита, в отличие большинства мужчин рода, закончил семинарию, но когда его брат с отцом не вернулись с войны, а потом случилась гражданская война, завел семью. И детей Добрыню, Марию и Алексея. Добрыня погиб в Великой Отечественной, Марию убил бандит, а Алексей, лет десять прослужил в осназе, затем, в пятьдесят третьем, пришла похоронка. Толком ничего выяснить ничего не удалось.

— Отец велел не искать его, если пропадет. Мол он погряз в политике, и это может ударить по нам. Потому то я и остался на селе. Сам я его плохо помню, но записи деда Никиты сохранились, оттуда и узнал про род.

Деревенские девушки так и не оставили меня в покое, и вытащили на следующие танцы. Пришлось даже потанцевать, и показать пару движений, «как в Англии танцуют».

Было желание замутить с кем-то из них, но что-то меня остановило, и это не мысль о том, что я и так наследил в прошлом своей деревни. Понятно, что здесь только копия. И я стал вести жизнь обычного дачника. Привел в порядок хозяйство Марии Фёдоровны, незаметно подлечил её и свою родню. И отдыхал. Ходил на старый кратер, и колдовал, проверял известные мне заклинания. Они были достаточно отработаны, но некоторые, как выяснилось, в России не работали. В частности аппарация. Я повторял не раз выполненные и хорошо знакомые действия, но переноса не получалось. Похоже, что есть некоторые пространственные особенности, которые отличают Британию от остального мира. И я разобрался, что это. Для этого пришлось сделать обучающие аппарации кольца, и уже подключив их друг к другу, до меня дошло, чего не хватает. Каминной сети. Пробой между кольцами вытянул неожиданно много энергии.

Пространство в Британии, словно губка, пронизано норами этой сети, и магу, всего лишь, нужно пробить ещё одну до этой сети, и вторую от этой сети. Отсюда эти постоянные рывки в стороны. Но привычка ощущать ближайший прокол, не дает мне сейчас запустить процесс переноса.

Теперь же, с кольцами, я смог прыгнуть. Правда находясь не далее метра от колец. Поняв в чем проблема, я смог настроиться, и аппарировать без них, но на расстояние в три метра ушло практически пол резерва. Местное пространство было монолитом, по сравнению с Британским.

Ещё одним примером стали заклинания Эванеско и Торгео, которые вообще не работали. Разобравшись с ними, я понял, что они вовсе не относятся к трансфигурации. Эти чары были ближе к пространственной магии, и привязывались к той же каминной сети. И вместо уничтожения, аппарировали выбранный предмет куда-то. Но вот куда? Наверно, есть где-то магическая свалка.