Линчеватель (СИ) - "Гоблин - MeXXanik" - Страница 17

— Хм, — доктор задумчиво почесал затылок и подошел к столу. Включил электрочайник и засыпал в кружку немного смеси из банки. — Позвольте полюбопытствовать, молодой человек. Что такого вы рассказали, что опытный доктор аж в ступор впал?

— Спросил про нашего общего знакомого, — пожал плечами я. — Вы, к слову, мне банку с чаем обещали. И рецепт.

— Да, точно, — Калинин хлопнул себя ладонью по лбу. — Простите старика. Память совсем ни к черту. Вот, держите.

Он протянул мне банку, содержимого которой сильно поубавилось.

За этой приятной беседой с доктором закипел чайник. Калинин залил отвар горячей водой и по кабинету поплыл терпкий аромат какого-то травяного отвара. Взял кружку и подошел к неподвижно сидевшей в кресле Катерине.

— Держи, выпей, — ласково произнес он, протягивая напиток девушке. Та машинально взяла кружку, сделала глоток.

— Теперь подождем, — произнес доктор и посмотрел на часы. — Минут пять-десять вполне хватит. Я же с вами попрощаюсь. Рад был поболтать, юноша, но меня ждет прием пациента.

— Рецепт чая, — напомнил я.

Калинин подошел e столу, вырвал из блокнота лист:

— Где-то здесь должна быть ручка, — задумчиво пробормотал он, осматривая кабинет.

Я молча подобрал с пола укатившуюся ручку, которую несколько минут назад обронила Екатерина.

— Держите, док.

Калинин кивнул быстро записал что-то на листке, сложил его и протянул мне.

— Надеюсь, все ингредиенты можно достать без рецепта? — уточнил я. Развернул лист, пробежался по строчкам, пытаясь разобрать корявый почерк доктора.

— Ну, разумеется, — улыбнулся Калинин и вышел из кабинета.

— Что вы хотите узнать про Кирилла? — послышался за спиной усталый голос Екатерины.

Я обернулся. Девушка сидела в кресле, но взгляд ее уже начал обретать некую осмысленность.

— Все, — просто ответил я и плюхнулся на кушетку. — С самого момента его появления в клинике.

— Он попал сюда по решению суда, — глухо ответила Катя — Вместе с условным сроком. И курсом принудительной реабилитации.

— Очень интересно. Вы чай пейте, а то остынет.

. Девушка кивнула и сделала глоток.

— А за что ей получил срок?

— Набросился на своего подчиненного с отверткой. Очень сложный человек, этот ваш Кирилл. Он начал говорить со мной только в последнее посещение. И столько нарассказывал, что до сих пор вспоминать страшно.

Девушка зябко повела плечами. Видимо, впечатления от той беседы и вправду наложили на нее сильный отпечаток, что даже сейчас, спустя два года она не полностью оправилась от последствий разговора давно минувших дней.

— А потом он уехал в родной город, — продолжила девушка. — И больше я его не видела.

— Ну, наверное, оно и к лучшему, — заключил я и задумчиво забарабанил пальцами по кушетке. Я не узнал ничего нового. Кроме того, что этот Кирилл — наглухо отбитый тип. Мы бы с ним точно подружились.

— Может быть, его друг расскажет о нем больше? предположила Катерина.

— Друг? — встрепенулся я.

— Ну да. Денис Скуратов проходит курс реабилитации в нашей больнице.

— А где мне его найти? — тут же живо поинтересовался я.

— Идемте, — девушка встала с кресла и одним глотком допив отвар, поставила пустую кружку на стол.

Прогулка по больнице не произвела на меня особого впечатления. Дорогой интерьер коридоров, двухместные палаты, класса люкс, вежливый, улыбающийся, будто бы выдрессированный персонал. Любой сотрудник, который встречался на нашем пути, здоровался с натянутой, дежурной улыбкой. Вот она, дружелюбная рабочая атмосфера. Хотя и пациенты этой клиники люди далеко не бедные. Вряд ли кому-нибудь из персонала придет в голову хамить здешним обитателям. Так и без работы остаться недолго. Вот и приходится бедолагам натянуто улыбаться в глубине души тихо ненавидя и коллег, и пациентов.

Клиентов на реабилитацию в этом крыле было очень мало. Да и большинство палат, как я украдкой заметил, были пусты. Дети чиновников, артисты, музыканты и прочие медийные личности вдруг перестало употреблять препараты? Да нет, бред какой-то.

— Здесь.

Девушка остановилась у крайней по коридору палаты и робко постучала в дверь.

— Войдите, — послышался из помещения хриплый голос, который вдруг показался мне смутно знакомым.

Катерина открыла дверь:

— Денис, с вами почет побеседовать один человек.

Я заглянул в палату из-за плеча психоаналитика. И едва удержался от удивленного возгласа. Что-то типа и ну ни xуя себе!!!

Палата была одноместной. Удобная кровать, справа от нее — стол, над которым висела огромная, в половину стены, плазма. Игровая приставка и пара джойстиков.

В центре комнаты отжимался раздетый по торсу молодой человек. Впрочем, точного возраста моего собеседника, я определить не смог. Потому что лицо пациента скрывала черная маска-балаклава.

Заметив меня, он резко вскочил на ноги. Жилистый торс был покрыт слоем татуировочной краски. Татуировки были набиты так плотно, что мне казалось, на нем надет свитер. И наверное, по этим рисункам Система и определила стоявшего передо мной субъекта, выдав мне краткую информацию:

“Хилл Билли.

Бывший торговец наркотиками.

“Шанс социального перевоспитания: субъект успешно прошел курс социального перевоспитания и реабилитации”.

— И вам не хворать, — хмуро протянул он, недобро посмотрев на меня. — А этот чьих будет? Я вроде заказывал одноместную палату. Без пассажиров.

Только сейчас я вспомнил, где слышал это имя. Хилл Билли был известным музыкантом. Не настолько, чтобы мелькать в телевизоре, но к этому он, скорее всего, и не стремился. Зато на всех крупных видеохостингах, его клипы собирали миллионы просмотров, сотни тысяч лайков и комментариев. А на концерты в разных городах приходили тысячи верных поклонников. И я прекрасно понимал причину этой популярности. В текстах песен, Билли противопоставлял свою персону остальному комьюнити. А в адрес коллег по цеху в текстах песен были в основном оскорбления. А вот то, что Билли раньше приторговывал веществами, да еще и сам активно их употреблял, стало для меня открытием. Хотя среди исполнителей этой музыки подобное не редкость. Взять хотя бы Беса, известного фрик-музыканта и основателя общественного движения “трезвая и злая молодежь”. Движение активно боролось с наркоманами путем тотального избиения самих употребляющих и мелких барыг. Как потом выяснило следствие, добытое в бою зелье борцы с наркотиками сбывали на улицах. А сам Бес, по слухам, от этого зелья и отъехал. Еще несколько исполнителей сейчас отбывают срок за сбыт. Потому как в их машине было обнаружено аж двадцать кило “пластилина”. И таких музыкантов были сотни. Кто-то садился, другие бежали из страны, опасаясь преследования. А этот, значит, исправился. Хотя хамит дядя. Не надо так.

— Ты это, дядя… За языком-то следи, — грубо посоветовал я, шагнув вперед. — А то так и в травму переехать недолго.

Хилл Билли замер, цепко всматриваясь в мое лицо. Но я спокойно выдержал злой взгляд колючих серых глаз.

Врач затравленно переводила взгляд с меня на бывшего дилера. А в ее глазах стремительно появлялся страх. Панический животный ужас, который разрастался и креп. Видимо, она была крайне плохим специалистом, и теперь не знала так пресечь стремительно нарастающий конфликт. Оно и понятно: девочка очень богатого и влиятельного дяди просто сидит в клинике на зарплате. Коммерческих пациентов ей не доверяют, вот она и работает с теми, кого сюда определили по приговору суда. Таким пациентам, как правило, плевать на качество медобслуживания. Лишь бы срок отбыть. Но и хорошей практики девочка, видимо, не набралась. И вместо того, чтобы вмешаться в ситуацию, просто впала в ступор. Растерянно стояла и что-то бубнила себе под нос. Я тем временем продолжал активно форсировать события: