Прыжок Ящера - Щупов Андрей Олегович - Страница 35

• Предыдущая
• 35/88
• Следующая

– Увы, сие вряд ли произойдет.

– Как же вы однако самоуверенны! – он шумно вздохнул. – Скажите, некий Буратино – ваш человек?

– Что, значит, мой? Люди принадлежат самим себе.

– А как же быть с клановостью?

– Тогда уж спросите заодно про членство всех и всюду. Сколько у нас членов разновеликих партий и союзов!

– Но Буратино-то работал под вашей опекой.

– Не понимаю, о ком вы говорите.

– Еще бы вам понять! Буратино, конечно, кличка. А зовут его Буртин Василий Афанасьевич. Мелкий фарцовщик, имел долю от киосков на Городском пруду, не чурался сводничества. Словом, личность во многих отношениях грязненькая.

– Что вы говорите! – я сложил губы бантиком. – Ай-яй-яй!

– Мда… Я полагал, что вы смелее. Зачем отрицать очевидное? Этого парня видели не раз заходящим в ваш офис.

– В моем офисе ежедневно крутится около полусотни гавриков. Это свои, а если считать гостей, то калькулятор потребуется. Короче, всех мне помнить необязательно, голова болеть будет. Но, если желаете, могу поинтересоваться у зама по кадрам. Так что там у нас стряслось – с этим Буртиным?

– Скончался ваш помощничек. И странно как-то, знаете ли, скончался. Записку оставил идиотскую, а главное – с телом у него некоторый непорядок.

– Что еще за непорядок?

– Пальчиков нет. На ногах. Носки одеты, поверх – вполне приличные туфли, а пальчики срезаны. Загадочно, правда?

– Скорее, омерзительно, – я нахмурился. О пальчиках мне ничего не передавали. Да и какого черта было проверять, что там под туфлями у покойника?

– Вот и я считаю, омерзительно.

– И что же? Вы всерьез подозреваете, что я способен на подобный садизм?

– А почему, собственно, нет? Имеется же у вас для подобных дел человечек. Имени его я, правда, не знаю… Пока не знаю. Но что он вытворяет со своими жертвами, имел удовольствие созерцать. Видел, к примеру, труп Хрома. Знавали такого?

– Увы, эта треклятая память на имена!

– Что ж… Нет – так нет, – Костиков взъерошил шевелюру и медлительно поднялся. – Однако засиделся я у вас. Пора и честь знать. Спасибо за кофеек. Напиток и впрямь отменный. Не обещаю угостить вас таким же, но что-нибудь интересное постараюсь приготовить. Уж ради такого гостя – грех не попотеть.

– Жаль, не придется попробовать.

– Думаю, придется. И очень скоро. До свидания, Павел Игнатьевич, – Костиков направился к выходу.

Дождавшись, когда он возьмется за дверную ручку, я с деланным безразличием бросил ему вслед.

– Надеетесь на ярость Ахметьева? Зря. Мертвые, знаете ли, не кусаются и не мстят. Они выше этого.

Капитан медленно обернулся. Уголки губ его нервно подрагивали, глаза тяжело смотрели на меня. Удара на посошок он явно не ожидал. Я глядел в его застывшее лицо, смакуя секунды и наперед жалея, что долго это не продлится. Так оно и вышло. Не проронив ни звука, Костиков отворил дверь и вышел из кабинета. Гордый и в очередной раз ущемленный Ланцелот.

Честное слово, нынешние журналисты подобны грифам – горласты, драчливы, с азартом слетаясь на запах падали, готовы и сами клевать насмерть. А уж как захлебываются слюной, прыгая на вздувшемся трупе! Иная пища их, похоже, уже и не занимает. В общем пичуги из неприятных, но в данном случае против любопытства стервятников я не возражал. Пусть клюют и копают, нестрашно. Лишь бы копали из нужной кучи, не отвлекаясь на постороннее. Ну, а должный аромат и нужные кучи мы уж как-нибудь им обеспечим. Вот вам и весь секрет манипулирования пресловутой четвертой вертикалью. Вовремя и щедро предлагать корм с руки, не забывая с искусством умелого престидижитатора подбрасывать что-нибудь из-за спины. Даже если они будут видеть, что их обманывают, природа возьмет свое, павловские рефлексы заставят вскипеть желудочным соком и ринуться к приманке. Такова еще одна особенность эпохи гласности. Юркий репортеришка – что твоя голодная щучка. Потому и ловится на самую дешевую блесну.

Прихлебывая из бутыли шипучий «Тархун», я глазел в телевизор и улыбался. С пылом и жаром вполне оперившийся вьюноша, возникнув на экране, не без торжественности в голосе рассказывал очередной ужастник, силясь запугать и без того запуганного обывателя:

– …день депутата Геннадия Ахметьева начался, как обычно. Посещение трубопрокатного завода, беседа с рабочими, дорога в родное министерство. Однако до работы ему добраться не удалось. На этот раз киллеры испробовали иную тактику. Подъезду родного дома они предпочли ступени министерского учреждения. Здесь у самого входа его и достали пули снайпера. Два выстрела грянули средь бела дня, встревожив случайных прохожих. Разумеется, господину Ахметьеву тотчас была оказана медицинская помощь, но, увы, до реанимационной палаты его так и не довезли… Место нахождения стрелка уже установлено. Это окно девятого этажа жилого дома по улице Ракитина. На месте преступления брошена бельгийская винтовка с глушителем. Отпечатков пальцев и других сколь-нибудь явственных следов убийца не оставил…

Параллельно с голосом камера оператора металась по испятнанным кровью камням, давала общий план девятиэтажки и вновь перескакивала на роковые ступени, увеличивая багровые лужицы до максимально возможных размеров. Оператор явно был не чужд любви к натурализму. Не увези господина Ахметьева проворные эскулапы, мог бы, наверно, и в раны нырнуть. Экий любопытный мальчишечка! Вот и доверяй такому всесильную оптику!

– Это уже седьмой случай покушения на депутатов. Следует упомянуть, что господин Ахметьев занимал ранее крупные посты в министерстве финансов. Есть сведения, что будучи депутатом, он негласно продолжал оставаться членом правления нескольких энергетических компаний, имел влияние среди магнатов Газпрома. Хочется в очередной раз поинтересоваться у доблестных блюстителей правлпорядка: доколе будет продолжаться кровавый произвол, когда наконец пресекут охоту на людей!..

Я переключил канал, и на экране возникло бородатое лицо Шевчука. Солист ДДТ строил на столе игрушечный домик и сидел пригорюнившись. Самый простой и сильный из всех наших клипов. Ничуть не хуже Джексоновского возрождающего урагана. Только вот в сумму российский клип обошелся куда как меньшую – разиков этак в сто или тысячу. После гнусавого репортера на Шевчука было любо-дорого смотреть. Он еще что-то строил, во что-то верил. Вроде того же Кивинова и вроде моего Костикова.

Кстати, не сомневаюсь, что последний тоже внимал сейчас репортажу о безвременной кончине столичного туза. И, наверное, переживал, бедолага, страшно. О том, что Ахметьев братается с янки и является одним из теневых учредителей «Харбина», пронырливый капитан, разумеется, знал. Потому, верно, и рассудил, что пауков удобнее душить их собственными ручонками. В сущности, он не ошибался. До Ахметьева честному руоповцу было не добраться, но вот использовать мохнатого дядю в игре против Ящера – это представлялось делом вполне реальным. Бывший замминистра вложил в «Харбин» немало лучезарных надежд и валюты, а потому навряд ли простил бы затрещину от периферийного мафиози. Во всяком случае в борьбе со мной он мог оказать РУОПу серьезную поддержку, на что, вероятно, и надеялся бедный Ланцелот. Да только и мы не лыком шиты. Не стали дожидаться конца – ударили первыми…

В дверь заглянула секретарша.

– Вас спрашивает по телефону Костиков Евгений Павлович. Тот, что заходил недавно.

Легок на помине! Стало быть, долго жить парню… Я кивнул и поднял трубку.

– Представьте, Евгений Палыч, именно о вас в данный момент и думал. Занятное совпадение, не находите?

– Честно говоря, не нахожу.

– Тогда зачем звоните? Успели соскучиться?

– Да нет, хотел поздравить. Один-ноль – в вашу пользу.

– Судя по голосу, не слишком вы унываете. Может, один-один?

• Предыдущая
• 35/88
• Следующая