Вирусный интеллект (СИ) - Неклюдов Вячеслав Викторович - Страница 2

Выслушав доктора, Сергей понял, что особого спокойствия этот шум ему не принесет. В его персональном случае могут наблюдаться расстройства сна, нарушения когнитивных функций, проблемы с памятью, повышенная раздражительность, тревожность, невозможность концентрироваться на выполняемой работе, а, следовательно, его могут ожидать проблемы в бизнесе. Но самое неприятное, о чём сообщил ему доктор, что излечить тиннитус невозможно. Рекомендуется проходить определённые курсы облегчающие его симптомы: посещая сеансы психотерапии и звуковой терапии. Врач порекомендовал Сергею посетить сурдолога или оториноларинголога, мол они более компетентны в этом вопросе и смогут помочь Титову. Что у них имеются слуховые аппараты, которые могут маскировать тиннитус специфической функцией. Это обеспечит пациенту формирование комфортного терапевтического сигнала и психологическое спокойствие.

В тридцать семь лет, оказаться инвалидом Титов вообще не планировал. Да и кто такое планирует? Но теперь с этими посторонними «голосами» ему придётся как-то жить.

Сергей старался не обращать на шум и звуки в ушах внимания, тем более, непонятная речь не несла никакой информативной функции. Что хотели ему сказать эти неизвестные «невидимки» или духи? О чём сообщали или предупреждали Сергея — он даже предположить не мог. Единственное в чем он был стопроцентно уверен — он не сумасшедший, но и экстрасенсом до сих пор не стал.

Страховая выплатила ему неплохую сумму за аварию, но её все-равно не хватало, чтобы полностью восстановить поврежденный автомобиль. А увидев позже искореженный кузов, Титов и сам отказался от восстановления, продав машину на запчасти. Девица, управлявшая БМВ, один раз навестила его в больничке и предложила финансовую компенсацию, так сказать, за моральные издержки и физические страдания. Девушка по имени Татьяна оказалась очень даже симпатичной. При других обстоятельствах он был бы не прочь за ней приударить. Таня призналась, что растерялась в критической ситуации. Предлагала даже помочь с лекарствами, но этого слава богу не требовалось. А компенсация в пол-ляма на дороге не валяется, так что Титов, приняв её извинения — согласился. С выплатой страховой суммы — денег могло хватить на подержанную машину схожего класса. Ну или потребуется лезть в заначку, что откладывал на покупку новой квартиры.

Бывшая жена навещала его по два раза в неделю, принося покушать домашнюю еду. Сергей был ей за это благодарен, но на её робкие попытки — воссоединиться, резко отказывался. Общему сыну он и так неплохо помогал финансово, но против Светланы и её родителей был настроен категорически отрицательно. Его прежняя семейная жизнь напоминала старый анекдот:

— Итак, молодой человек. Вы решили жениться на моей дочери?

— Да.

— А вы сможете содержать семью?

— Думаю, смогу.

— Вы хорошо подумайте, ведь нас восемь человек!

Вот Сергей и оказался таким «лохом». Света постоянно ошивалась на разных курсах, но так толком нигде и не работала, занимаясь исключительно своим самосовершенствованием. А её родители постоянно требовали к себе внимания, как морального, так и материального. Титов и пахал, словно папа Карло, практически на трёх работах, чтобы всех обеспечивать. Но в конце концов не стерпел и высказал им всем, что он о родственниках думает. Разводу Серёга радовался как самому лучшему празднику в мире! Трёхкомнатную квартиру — оставил жене и сыну, сам устроился в съёмной однушке, но в ней он был счастлив, как никогда в жизни.

Внешностью и телосложением его Бог не обидел — черноволосый, смуглолицый, явно в его крови имелись кавказские или турецкие корни. Высокий рост, крепкое тело и без заметного пивного животика, чем грешили многие его знакомые. Это после аварии у него появилась первая седина, но пока ещё чёрный цвет превалировал. В свои тридцать семь лет — на него периодически засматривались даже восемнадцатилетние девицы. Собственный бизнес (кованые и металлические изделия) — помогал держаться на плаву в период выросших цен на всё подряд. У него после развода бывали периодически в постели разные женщины, но ни с кем из них он не планировал заводить семью. И тут — зимняя авария, полностью разрушившая его перспективные планы.

Сергей начал выходить на работу, хотя больничный лист ему пока не закрыли, но долго не мог там находиться. Требовалось следить за сотрудниками, общаться с заказчиками и подрядчиками, платить по счетам, участвовать в тендерах, закупать материал, проверять монтаж и поставку продукции у клиентов, да много чего ещё. Но спокойно трудиться не получалось. Его постоянно что-то нервировало. И как результат — стресс, ругань, раздражение и частые головные боли. Да ещё эти несмолкаемые голоса…

К врачам обращаться Титов не желал, считая, что они ничем ему помочь не смогут. Выписанные таблетки изредка принимал, хотя бы для снятия головной боли. Он знал лишь одно средство избавления от депрессии — алкоголь. Поэтому и зачастил с выпивкой. Но спиртное лишь на время помогало избавиться от деловых и бытовых проблем, а утреннее похмелье исключительно усиливало боль в голове и шум в ушах.

Вот и сегодня он проснулся в своей съёмной квартире, лёжа в постели одетым. Башка с похмелья трещала, мучил страшный сушняк. Телефон трезвонил, вызывая бешенство своей назойливой трелью. А в его ушах, почему-то периодически повторялось одно и тоже словосочетание, отдаленно напоминающее детский стишок-бессмыслицу или скороговорку: «Если ты без бобра добр, (затем следовал странный двойной щелчок) значит сам ты в душе бобр!». После чего шёл нарастающий свист, и фраза повторялась в сто-первый раз. Эта строчка, как зацикленная рифма, крутилась в его голове, и Серёга от безысходности, обречённо и неожиданно для самого себя, решил проорать, во всё горло, странную скороговорку, заткнув уши ладонями. Но язык повиновался ему с трудом, поэтому текст прозвучал невнятно, хотя и похоже:

— Если ты без борды борд! Чи-ик, чпок! — щёлкнул он залихватски языком и закончил фразу на эмоциональном подъеме: — Зна сам ты в душе бобр! Фью-ють!

Титов ожидал чего угодно, но только не того, что телефон замолчит, головная боль и сушняк пропадут, а в ушах появится настоящая тишина.

— А-ааа! — застонал он от неземного кайфа, роняя голову на подушку, словно после продолжительного оргазма и закрывая глаза. Его кровать почему-то оказалась необычайно мягкой и какой-то даже воздушной.

— Ка-айф! — вновь простонал он, пытаясь нащупать одеяло, но его руки скользили по упругой и немного пружинистой поверхности, не находя искомого предмета. — Наконец-то блаженство! — произнес он, вспоминая, что за простыни он стелил на кровать? Его руки совершенно точно касались гладкой поверхности, но Титов прекрасно знал, что шёлкового белья у него отродясь не было. Поэтому он вновь открыл глаза и приподнявшись на локтях, попытался рассмотреть на чём это он лежит.

— Не фейхуа себе! — неожиданно выругался он, увидев небывалое для себя зрелище. Тело его висело в воздухе над кроватью на высоте примерно в метр. Он видел под собой скомканную серую простыню. Упавшее на пол одеяло и мятую подушку, засунутую в щель между спинкой кровати и матрасом. На прикроватной тумбочке стояла пустая бутылка из-под коньяка, соседствуя с недопитой пивной «сестричкой». Возле них виднелась тарелка с засохшими кусочками нарезанного лимона и обломанной плиткой шоколада. На полу возле койки валялись грязные ботинки и его синий пуховик. Переведя взгляд дальше, он увидел, что одна из оконных штор оборвалась, еле держась на карнизе, а вторая была засунута за батарею. Настенный телевизор показывал какую-то музыкальную программу, но значок перечёркнутого динамика подсказывал, что Серёга сам выключил звук. «Видимо, я пел по пьяни» — пришла в его голову здравая мысль.

Цветок на книжной полке выглядел заметно увядшим. Сергей напряг память, вспоминая, когда его в последний раз поливал, но так и не вспомнил. Створки шкафа с одеждой — распахнуты. А в одном из отделений шифоньера упала полка с его нижним бельем, рассыпав трусы и тенниски по полу. Ламинат украшали следы от его грязной обуви, да ещё по углам валялся непонятный мусор. И вообще вся его комната выглядела заброшенной, словно в ней жил бомж.