Командировка в ад (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич - Страница 25

Сомнений не осталось. Стоит вернуться к КПП, где имеется устойчивая связь, и доложить в Берлин, что Несвицкий обнаружен, бригадный генерал немедленно прикажет: связать и привезти! А поскольку у Зейдлиха лишь четыре штыка, что явно мало, так как за Несвицким ходит целый табун сербов, на подмогу примчится добрая рота во главе с гауптманом или даже целым майором. Им же достанутся и почести. Плевать на грипп и прочие издержки. Обер-лейтенанту, выследившему врага, отвалится лишь устная благодарность. В лучшем случае.

Пока действует приказ — выяснить причину необъяснимых событий в Високи Планины и эту причину устранить, Зейдлих выполнит его дословно. Победителей не судят. Обычно — награждают.

— Шольц! Садись за руль. Нужно выехать за город и спрятать машину.

Тот повиновался без слов. Белобрысый детина почти двухметрового роста с очень низким лбом, ну точно — истинный ариец, ефрейтор привык таскаться за номером первым по лесам и прочей зеленке, навьючив на себя львиную долю имущества снайперской пары. Зейдлих, мужчина помельче, с худой крысиной мордочкой, никогда не передоверял второму номеру только свою винтовку, тщательно пристрелянную, обмотанную одеялом и уложенную в кофр. Он бы, наверно, мог стать чемпионом Рейха во многих стрелковых номинациях, но предпочитал стрелять исключительно по двуногим мишеням. Призы в этом спорте непубличные.

Вечером, спустя сутки после короткого, но весьма скандального обсуждения ситуации, начальник полиции приехал к Благоевичам. Там было людно. В обширной беседке сидели и работали челюстями, кроме главного волхва, пятеро членов его команды, Милош и мальчик Миха. Ольга, радуясь возможности угодить стольким гостям, метала на стол новые блюда, Богдану тоже показала на скамью — присоединяйся.

Полицейский сел и стянул фуражку с лысеющей головы.

— О чем говорили, о чем примолкли?

— От тебя нет секретов, брате, — ответил за всех Николай. — Мы связались по рации с Варягией, сообщили о приезде немцев и о том, чем завершился с ними разговор. Нам ответили. Очень важный человек, призвавший нас сюда, настаивает уезжать скорее. Этот хлыщ Розенберг — наверняка не последняя ласточка. У меня с кайзеровскими военными есть незакрытые счеты, они при случае напомнят.

— Серьезные счеты?

— Да, Богдан. Перебитые коммандос около БиоМеда — просто мелочь по сравнению с прошлыми.

— Тогда у меня плохая новость, другове. Один мини-бус с Розенбергом и его помощником укатил к блокпосту. Не думаю, что того господина мы увидим еще раз. Но вторая машина обнаружена спрятанной у дороги в горы, в ней никого нет.

— А немцы? — спросил Душан.

— Одна пара крутится на виду. У тех холмов, — полицейский показал в сторону зеленого склона. — Что мне совсем не нравится. Отвлекают внимание от второй. Не надо быть пророком — готовят покушение. Не обязательно сегодня. Немцы подготовленные, хитрые. Наверняка знают, как погиб их спецназ. Обождут день или два. Мы же не можем постоянно находиться в напряжении.

— Так ускорь события. Прикажи арестовать парочку за нарушение карантинного режима. Знаю, незаконно. А они — законно действуют? — Несвицкий, о чьей жизни и смерти шла речь, как ни в чем не бывало отправил в рот кусок бурека. Он похож на чебурек, тоже мясо в тесте, но очень большой и жирный.

Не видя возражений, Давидовац снял с плеча микрофон рации и отдал несколько команд. Через несколько минут получил доклад: готово, не оказали сопротивления.

— К хорватам их, — приказал главный, вернувшись к трапезе. — Кстати, вы бронежилеты носите?

— Для волхвов в них нет нужды — наш защитный кокон пули не пропустит. Если те обыкновенные… А вот для зачарованных кокон не преграда, как и ваш бронежилет. Снайпер мог их раздобыть, — Николай задумался. — Стрелять издали необязательно. Можно заминировать машину и дорогу, подобраться с пистолетом ближе. Есть другие способы.

— Николай… Ты серьезно? — прошептала Милица.

— Разумеется. У меня богатый опыт покушений на меня. А ты о чем подумала?

— Дом Благоевичей оцеплен хорватами и добровольцами, — заверил Богдан. — Смотрим и за небом, если у немцев вдруг найдется маг, умеющий летать. Но холмы все не проверишь.

— Я бы на их месте рассчитывал на меткий выстрел, — сказал Несвицкий. — Возьмем холмы, противоположные тем, где повязали сладкую парочку. Сколько до них? Метров четыреста? Ну, пятьсот. Не попали — свалили, чтоб пробовать в другой раз.

— Ты прав, командир, — Олег поднялся. — Надо прошвырнуться туда. Тем более, скоро стемнеет. Василий, ты со мной? А ты, Милица, подержи поводок собачки. Только не раскорми кусочками со стола — в дверь не пройдет.

— Ты же ракии выпил, — пробовал его удержать Несвицкий.

— Да после твоего лечения и проклятых лечебных корпускул ракия стала как вода. Сколько ни выпей — трезв что стекло.

Несмотря на габариты, Олег Сушинский при желании передвигался легко и мягко. Прямо из беседки вылез в кусты, минуя вход, Вася покорно поплелся за ним, бросив напоследок:

— Знал бы, что придется лететь, столько не ел бы.

Все волхвы за пару неполных недель в Високи Планины прибавили в весе, что не могло не сказаться на их летных качествах.

Богдан встал было, но Несвицкий его остановил:

— Побудь еще с нами, брате. Если действительно придется бежать, когда еще посидим по-людски?

Тем временем основательно стемнело. Ольга зажгла лампадки и сходила за кофе. Когда шла назад с полным подносом, вдруг вскрикнула и упала, чашки покатились, кофейник разбился.

— Мне что-то ударило в ногу!

— Мамочка! — взвизгнул Миха.

Полицейский, пришедший позже других и сидевший с краю, первым бросился женщине на помощь, но тут же упал, сраженный. По плитке у беседки потекла темная жидкость, и это был не разлитый кофе.

— Всем сидеть! — гаркнул Несвицкий. — Снайпер бьет не насмерть, хочет, чтоб мы вышли из укрытия, и тогда порешит всех. Милица! Милош! Миха! Оставаться на месте! Душан! Владимир! За мной!

Они покинули беседку тем же путем, что и Олег с Василием получасом раньше. Несвицкий молился, чтобы Благоевич не наделал глупостей при виде истекающей кровью жены.

Стрельба с дистанции шестьсот восемьдесят метров — это не искусство, математика. Конечно, известны случаи, когда снайпер поражал цель за километр и более, правда, умалчивается, какой процент пуль, выпущенных издалека, ушел за молоком.

Шольц в тысячный раз сверился с таблицами, разложенными прямо на траве. Его некоторое тугодумство искупалось дотошностью, он постоянно проверял и перепроверял баллистические расчеты. Дистанция над целью. Возвышение точки открытия огня над целью. Температура воздуха. Относительная влажность воздуха.

Самое худшее — ветер. Он не только может перемениться в любой миг. Здесь, в предгорьях, запросто случится, что пуля в полете испытает давление ветра не только справа, как ощущала снайперская пара, так и ближе к цели — слева. Оттого Шольц до боли в глазах всматривался в веточки деревьев — как их колышет у дома Благоевичей. Летом, когда деревья в листве, проще. И зимой, когда ветер несет поземку. Борьба с воздушными потоками напоминает угадайку, а ее успех сильно зависит от интуиции. Тренированный снайпер по ничтожным признакам улавливает коварные изменения воздушных потоков и вносит поправку.

Но сколько можно жрать… Чертовы ненасытные унтерменши!

Спустились сумерки. В беседке по-прежнему — непонятные силуэты. Кто из них Несвицкий, не определить. А если завалишь кого-то из его боевиков, ничего хорошего. И врага спугнешь, и дашь полиции повод учинить за ними натуральную охоту. Хотя… Вторую их пару повязали безо всякого на то основания. Едва успели сообщить по рации.

— Был бы противотанковый гранатомет, — пробормотал Шольц. — Херак по беседке — и все в дамках.

— Заткнись! И так сербы взвинчены. А там малый ребенок и две бабы.

Простреливаемое пространство пересекала только жена Несвицкого Марина, хорошо узнаваемая по фотографии. Вот же жук! Даже в такую миссию взял с собой, не захотел расставаться. Аппетитная попка… Жаль, обстоятельства не располагают к близкому знакомству.