Пожиратель II (СИ) - Кощеев Владимир - Страница 41

Мы миновали холл, поднялись по лестнице на второй этаж и прошли в кабинет. Обставлен он оказался аскетично: шкафы с документами, стол, несколько офисных кресел вокруг него.

Опустившись в своё кресло, боярин окинул нас с Настей суровым взглядом, который остановился на мне. Несколько секунд Жданов меня рассматривал, прежде чем успокоить собственную магию. После чего спросил:

— А ты кто, вообще, такой? Кем она тебе приходится? Сестра?

— Нет, — ответил я.

— Жена?

— Нет.

— А чего ты тогда полез? — теряя терпение, рыкнул Жданов.

Я бы мог сказать, что это не его дело, но боярин был на взводе, поэтому рисковать не стал и придумал такой ответ, чтобы было не прикопаться.

— Она моя невеста, — произнёс я спокойным, уверенным тоном.

Боярин хмыкнул, но ничего не сказал, так как увидел, как решительно кивает Настя, подтверждая мои слова. Да и что ему было говорить? Он прекрасно понимал, что одно дело — похищение девчонки, за которую некому заступиться. И совсем другое — столкнуться с её женихом, который в одиночку справился с охраной и бояричем. Даже тот прокурор в прошлой жизни согласился, что его сын поступил неправильно, приставая к чужой жене; от боярина я ожидал чего-то подобного.

Жданов окинул меня куда более внимательным взглядом и спросил:

— Благородный?

— Нет, — ответил я.

— Тогда, стало быть, из купечества? — продолжил допытываться он.

— Нет.

— Не знатен, не богат? И такая невеста? Полагаешь, я поверю? — он перевёл взгляд на Настю и обратился к ней: — Жених, значит?

— Да, Филипп Кузьмич, — подтвердила та.

— И чем же он тебя так сразил?

Я заметил, как Настя насупилась, видимо, чем-то это её особо зацепило. Лишь бы глупость не ляпнула. Мне самому уже давно хотелось прервать старика и напомнить, что мы тут не меня и не Настю обсуждаем, а его сына — психопата и насильника, но я сдержался.

— Так чем он так тебя сразил? — повторил вопрос боярин.

— Меня охраняли десять человек, а он один пришёл и освободил! — выпалила Настя.

— Один? — переспросил Жданов.

— Да!

— Что ж, аргумент, — согласился боярин. — Но на твоём месте я нашёл бы богатого или высокородного жениха, а лучше такого, кто совмещает эти качества. Тебе бы не составило труда с твоим-то даром и внешностью.

Я опасался, что Настя ляпнет-таки что-нибудь, но нет, молчала. А она молодец. Не просто красивая и добрая — это я и раньше знал, а ещё и не дура. Далеко не дура.

— Ладно, — вздохнув, произнёс боярин. — Давайте мы так поступим: вы забудете об этом похищении, а я накажу сына, да так, что ему ещё не скоро захочется женской ласки. Даю слово. Ну и, разумеется, Анастасия Александровна, я приношу перед тобой извинения от имени всей нашей семьи за недостойное поведение Бориса. Если ты согласишься принять некую финансовую компенсацию за причинённый моральный и физический ущерб, если тебя это не оскорбит, я с радостью её выплачу. И денег не пожалею.

Я заметил по лицу Насти, что она готова отказаться от денег. Но это было бы крайне глупо — пережить похищение, угрозы и не получить никакой компенсации, учитывая, какие настали времена и что она живёт вдвоём с матерью, которая зарабатывает копейки и в любой момент может лишиться работы. Так быть не должно. Ждановы должны за это ответить не только разбитой мордой наследника.

— Она согласна, — объявил я и сжал руку соседки.

Настя бросила на меня короткий взгляд, но тут же отвела глаза.

— Но тут ещё есть проблема, — сказал я. — Ваш сын убил двух своих подручных, когда пытался нас с Настей сжечь.

— Да твою ж мать! — воскликнул боярин, забыв о приличиях.

В этот момент дверь в кабинет открылась, и Борис Филиппович, всё ещё с трудом переставляя ноги, прошёл через помещение, прежде чем встать перед отцом. На нас с Настей он старался не смотреть, хотя когда проходил мимо меня, я прекрасно видел: младший Жданов боится.

— Так ты отплатил за добро, сделанное Анастасией Александровной для нашего рода? — спросил боярин, глядя на сына с уже плохо скрываемым гневом. — Как ты вообще посмел руку на неё поднять⁈

Борис втянул голову в плечи и вообще не казался сейчас соответствующим своему возрасту. Пацан, который проштрафился и теперь получал взбучку, но никак не благородный молодой человек, которому предстоит возглавить род.

Уж мне было с чем сравнивать. Те же аристократы из академии на фоне младшего Жданова смотрелись куда серьёзнее, ответственнее, взрослее. И это при том, что они были на несколько лет его младше, и большинство даже наследниками не были — вторые, третьи сыновья, которым кресло главы рода не светит.

— Я не… Я так… — забормотал Борис.

Мне показалось, он собирается сказать: «Я так больше не буду». И вот тогда бы мне точно сорвало планку. И ведь Настя за него заступилась! Дерьмо, а не человек.

— Немедленно извинись перед Анастасией Александровной за всё, что сделал! — велел сыну боярин.

Борис обернулся к целительнице и, низко поклонившись, произнёс:

— Анастасия Александровна, примите мои искренние извинения. Я не отдавал себе отчёта в том, что делал; мой разум помутнился; мне очень стыдно за всё, что я наьворил, — заговорил он, но мне почему-то ни разу не верилось в его искренность.

— А чтобы доказать, что это не пустые слова, — взял слово боярин, вновь обращая на себя наше внимание, — все деньги, которые я потратил бы в ближайший год на сына: на его заграничные поездки, различные развлечения и дорогие игрушки, сегодня же будут переведены на ваш счёт, Анастасия Александровна. А Борис в ближайший год не покинет пределы Екатеринбургской губернии, а в ближайший месяц — имения!

Наследник дёрнулся, как от пощёчины, но возражать не стал.

— Я принимаю извинения, — ответила Настя. — Но ваш сын убил двоих охранников.

— Кто это был, Борис? — хмуро спросил Филипп Кузьмич.

— Тихон и Данила, — негромко промямлил наследник в ответ.

Глава рода Ждановых шумно втянул воздух и закрыл глаза, переживая очередной приступ ярости. Что ни говори, натворить бед боярин сейчас мог. А потому я встал поближе к Насте и приготовился лишить, в случае чего, Жданова магии.

С каждой секундой убить нас становилось всё выгоднее и проще. И имело смысл — мы были свидетелями убийства, совершённого наследником рода. И тот факт, что предыдущие некрасивые дела с участием боярича закрывались прежде, чем младший Жданов отправлялся на скамью подсудимых, указывал, что вероятность подобного исхода не так уж и мала.

— Я тебе сколько раз говорил, не привлекать нашу СБ для всякой ерунды⁈ — взревел старший Жданов, и его сын тут же вновь втянул голову в плечи. — Как ты вообще мог? Кого ты ещё использовал для своих грязных дел?

Однако напуганный боярич не смел собрать мужество, чтобы ответить.

— Ладно, с тобой я буду разбираться чуть позже, — объявил глава рода, после чего вновь обернулся к нам. — Что ж, смерть моих людей — это, конечно, прискорбный факт. Но к вам претензий быть по этому вопросу не может. И я бы не хотел, чтобы это получило огласку. Думаю, вы меня понимаете, — он сделал паузу, после чего продолжил. — Гибель этих двух сотрудников нашей службы безопасности я оформлю, как несчастный случай во время боевой подготовки или как отражение нападения грабителей. Сам решу вопрос с их семьями, выплачу компенсации, распоряжусь, чтобы их семьи взяли на содержание. Но очень прошу вас, держать это втайне.

Ему не приходилось напоминать, что с нами будет, если правда всплывёт наружу. К Насте он, может быть, и относился с определённым уважением, но только лишь потому, что она помогла боярыне. Но это — временное явление, благодарность боярина Жданова имеет свои границы. И переходить за них не следовало.

— Мы сохраним эту тайну, — ответил я за нас обоих.

Филипп Кузьмич кивнул.

— В таком случае я ещё раз приношу извинения от всего рода Ждановых за то, что произошло, Анастасия Александровна, — произнёс он, показывая, что разговор подошёл к концу. — Уверяю вас, все виновные в этом позорном деле, будут жёстко наказаны. Даю вам слово. И, парень, не знаю, как тебя по имени-отчеству…