Мой любимый генеральный - Рымарь Диана - Страница 5

Удивительно, но найти у кого можно переночевать оказывается далеко не просто.

Кто-то уехал из города, кто-то дико занят, к кому-то нагрянули родственники или жутко злая соседка. По десятому кругу объясняю, так, мол, и так, ушла от мужа, ситуация патовая. Но люди не горят желанием помочь.

Неужели у меня нет настоящих подруг? Похоже, что нет, если так рассудить.

Очень неприятное открытие.

Раньше были, а теперь вот не очень. А ничего удивительного, что их не осталось. Ведь последний год я только и делала, что кроила из себя идеальную жену. Старалась соответствовать Диминым стандартам, а он в это время…

Так, стоп, помним поговорку. Грустить-переживать – это потом.

Я поглаживаю деревянную поверхность лавочки. Она холодная, слегка шероховатая. Мне тут спать, что ли? Ну нет!

Я уже представляю самодовольную физиономию мужа, если так и не найду никаких вариантов и придется идти к нему на поклон.

Вся такая гордая ушла неизвестно куда и вернулась? Он вдоволь надо мной посмеется, я в этом даже не сомневаюсь. И ноги об меня вытрет знатно.

Но я ведь не тряпка, чтобы об меня вытирали ноги!

И тут вдруг звонит телефон.

На экране показывается имя бывшей однокурсницы Артюшиной Светланы. Мы немного дружили в университете, но вот уже больше года не общались. Поэтому я, мягко говоря, удивлена ее звонку.

Тяну в трубку:

– Алло.

– Алинка! – Она явно счастлива меня слышать. – Я так рада, что дозвонилась. Слушай, это какой-то трындец, ни до кого не дозвонишься, никакая свинья не поможет…

– А то, – хмыкаю, едва сдержав всхлип.

Еще вчера я была бы с ней в корне не согласна, а теперь – очень даже.

– Люди какие-то черствые стали, неотзывчивые, – продолжает разоряться Светлана.

– В точку! – соглашаюсь с ней.

– Но ты ведь не такая, – она резко меняет пластинку. – Ты ведь у нас очень отзывчивая, широкой души человек…

Понимаю, что разговор сворачивает совсем не туда, напрягаюсь, спрашиваю:

– Свет, что случилось?

– Мне нужно одолжение, сущая безделица. Ты не могла бы приглядеть за моей собакой? Совсем недолго! Всего месяц.

Вот это да! Что называется, с места в карьер.

Эта просьба будет покруче моей – чтобы пустили хоть на одну ночь. За мной по крайней мере приглядывать не надо.

– Понимаешь, тут какая ситуация, – начинает тараторить Светлана. – Меня Масик позвал в Питер на месяц, ему надо по работе, ну и берет меня с собой, потому что жить без меня не может. А там разводные мосты, романтика, Новый год… В общем, отказать я не могу, потому что хочу вернуться из этой поездки с бриллиантом на безымянном пальце. Но и своего мальчика Микки я взять с собой не могу, потому что, видите ли, в том крутом отеле, куда он меня везет, с животными нельзя. Совсем оборзели, скоты!

– Ты же говорила, у тебя собака, а теперь какой-то мальчик… – я запутываюсь в ее истории.

– Микки, мой мальчик, лови фоточку, – отвечает она.

И вправду присылает селфи с маленькой длинношерстной псиной.

– Это йоркширский терьер, – поясняет Света. – Мне его подарил прошлый Масик, прикинь, купил аж за полторы тысячи баксов. Ну не могу же я его в приют… Звоню подругам, а все заняты, всем не до меня. Вот я и вспомнила про тебя. Ты же у нас одна из самых ответственных личностей, которую я знаю. Ты же такая обязательная, на тебя всегда можно положиться.

Ага, это все про меня.

Я всегда была гиперответственная. В университете староста группы, организационная работа на мне. К тому же всегда считала, что человек обязан сдерживать все обещания, которые дал. На работе также скрупулезно выполняла все-все, что на меня взваливали, пока шарики за ролики не заходили. И в семейной жизни тоже изо всех сил пыталась быть достойным партнером.

А в результате что?

В результате лишилась работы, мое якобы ценное экономическое образование на фиг никому не сдалось, а муж вообще меня не любит!

Зато Светка, не сдавшая самостоятельно ни единой сессии, живет припеваючи. Собаки у нее по полторы штуки баксов, квартиры Масики снимают, еще и в Питер зовут.

Так-то…

Впрочем, Светка в моих несчастьях не виновата уж точно.

– Что, совсем некого попросить помочь, что ты вспомнила про меня? – грустно усмехаюсь, ведь понятно, что в другом случае не звонила бы.

– Совсем! – отрезает Светлана. – Все козы, ни одна не согласилась. Подруги, называется.

Я вздыхаю, объясняю ей свою ситуацию:

– Свет, у меня тут проблемы личного характера. Я от мужа ушла, мне сейчас вот буквально ночевать негде, так что я…

– Ой, супер! – вдруг пищит в трубку она.

Я обалдеваю. Нормальная такая реакция на чужое горе. Сочувствие через край.

И тут Светка продолжает:

– Ой, Алинка, а ты можешь у меня пожить месяц? Тебе же все равно негде. Тогда вообще шоколадно будет. У меня Микки такой придирчивый, один быть вообще не любит. Приезжай, обговорим!

Офигеть…

– Свет, ты серьезно? – на мои глаза накатываются слезы.

– Конечно, – отвечает она. – А что? Мне Масик на полгода все оплатил, чего пропадать добру. Вызывай тачку и прикатывай, жду!

А все-таки иногда это полезно – быть ответственной личностью…

Дмитрий

Бабы дуры.

Все как одна! Сколько раз в этом убеждался, и сегодня в очередной раз выпал шанс столкнуться с этим очевидным фактом.

Одна селфи клепает в спальне у женатого мужика, другая треплет языком, как помелом, а третья на все это ведется!

В результате виноват у них кто? Я, разумеется. Потому что у баб всегда мужик виноват.

Нет, с этим надо что-то делать, надо ломать тупые стереотипы.

Правильно я сделал, что запер Алинку дома. Мучает ли меня совесть? Ага, ага, прям измучился весь. Ей полезно посидеть-поразмыслить, авось в себя придет, курица. Ишь ты, разводиться она собралась.

Это ж надо удумать такое!

Фигу ей с маслом, а не развод.

Я что, зря ее весь год муштровал-воспитывал? Она стала практически идеальная. Больше, когда не надо, не вякает, делает, что скажу. Тут, конечно, еще играет роль разница в возрасте, она моложе меня на семь лет, поэтому воспринимает соответственно – как неоспоримый авторитет. Именно так жена и должна воспринимать мужа.

Нет, развода не дам, и точка.

А девкам мозги подкручу как надо, чтобы больше мою Алинку не троллили.

Заперев жену дома, я выхожу из подъезда.

Морщусь от противного ветра, достаю телефон.

Первым делом звоню Анжелке, разговор у меня с ней будет серьезный.

– Привет, милый, – чирикает она в трубку. – Я скучала…

– Фото удали! – резко на нее рявкаю.

– Какое фото? – наигранно удивляется она. – Я не понимаю, о чем ты.

– Серьезно не понимаешь? – Я близок к тому, чтобы наведаться к ней и надавать по шеям. Останавливает лишь то, что она живет у черта на рогах. – Хочешь, чтобы я принял серьезные меры по твоему успокоению? Я могу! Потом не жалуйся…

– Что ты злишься, Димочка, это была просто шутка, – она издает глупый смешок.

Шутка, ептель. Из-за таких вот шуток мне сегодня вынесли мозг! Шутница, стендаперша тут нашлась… Аж трясет от подобной человеческой глупости. Или наглости, тут как посмотреть.

– Удали, сказал, – продолжаю строго. – И больше не смей выставлять ничего подобного. Иначе я солью шефу инфу, что ты даешь клиентам скидки за откаты, усекла? Будешь иметь бледный вид!

– Дурак, что ли? – фырчит она. – Я ж тебе по секрету…

Не слушаю ее, рявкаю:

– Немедленно удаляй!

На этом я вешаю трубку.

Открываю ее аккаунт, проверяю, выполнила ли требование. Пост с ее селфи действительно исчезает.

Можно выдохнуть, один вопрос решил.

Но он не единственный, есть и другое дело, которое требует моего непосредственного вмешательства. Важное!

Одну язву нейтрализовал, теперь на очереди другая.